– Тот в этом деле поопытней.
Пригласили Бифэна, однако буддист замялся, ибо в прошлый раз уже потратил немало усилий, дабы обойти магнитный участок:
– На глаз трудно определить, что там да как. Подождем, пока удастся что-нибудь поточнее разузнать.
– Да кого спрашивать в открытом море? – удивился командующий.
– Есть кого, – бросил буддист.
С этими словами он несколько раз качнул головой, и тут же невесть откуда появился низенький старичок. Отбив поклоны, он назвался духом – Владыкой магнитных хребтов. Государев советник спросил его, возможно ли кораблям миновать гиблое место.
– Испокон веку магнитные камни, что разбросаны на протяжении пятисот ли по дну океана, препятствовали движению судов, – отвечал дух.
– Неужто за столь долгое время никто не отважился проделать сей путь?
– Проплывать-то проплывали, но обычно те, кто использовал на судах бамбуковые гвозди, либо те, кому случайно повезло. Одначе после того, как несколько лет назад флотилия почтеннейшего обогнула побережье, магнитная россыпь на дне превратилась в золотые камешки, и ноне нечего опасаться затопления кораблей.
– Возможно ли собрать эти камешки?
– Дак ведь они необычные – предназначены для вспомоществования бедным, а не накопления богатства. Кто совсем на дне нищеты, тот вытаскивает здоровенный валун в несколько десятков цзиней. У кого бедность еще переносима, тому достается камень поменьше. А коли ты богатый гость или купец, то эти камешки и вовсе не углядеть, а ежели какой случайно достанешь – он простым булыжником обернется.
Командующий Ван вставил:
– Недаром Конфуций изрек: «Я слышал, что благородный муж помогает нуждающимся, но не обогащает богатых»[349]. В будущем подобные хребты следует величать Хребет мудреца[350].
– Быть по сему! – изрек Государев советник и приказал местному духу хорошенько оберегать сей хребет, дабы слух о нем дошел до следующих поколений.
Дух заметил, что ежели на камнях не высечь подобное название, то будет сложно их достойно охранять. Государев советник успокоил:
– Отправляйся – на обращенном к морю южном склоне уже красуется новое название.
Дух мгновенно исчез, а оба командующих были поражены известием.
– Признаюсь откровенно, – сказал Бифэн, – стоило господину Вану высказать свое предложение, я тотчас призвал небожителя Вэй-то, и он высек надпись.
Адмирал не удержался от похвалы:
– О, сколь чудодейственна сила провидения Государева советника! Ни бесы, ни духи до сего не додумаются!
Не успел договорить, как вестовой доложил, что корабли проходят мимо опасного участка:
– Надо ли собирать суда вместе?
– Не вижу необходимости, – твердо ответил Саньбао, – ветер нам благоприятствует.
И вправду – и ветер, и вода оставались спокойны, и флотилия легко миновала длиннющий участок хребта.
На следующий день добрались до Простора мягкой воды. Командующие снова обратились к Государеву советнику; тот вызвал духа данной местности и спросил, смогут ли ныне корабли миновать сей участок. Дух отвечал, что изначально сие было делом нелегким, но с недавних пор стало возможным.
– Выходит, в глубоком прошлом сей участок никто не пересекал? – продолжал допытываться Государев советник.
– Отчего же?! Во вселенной существуют три главные точки средоточия мягкой воды, и они все разные. Вот на моем участке вода мягкая, одначе не исключена вероятность его миновать. С тех пор как Паньгу отделил Небо и Землю в космическом хаосе, в сем месте океана ежедневно существует краткий промежуток времени, когда корабли могут спокойно пройти по воде. Но так запросто сего не распознаешь. Удачливые благополучно минуют сие пространство, а невезучие идут ко дну. Когда Сунь Укун сопровождал танского монаха[351], ему пришлось обратиться к царю морских драконов и попросить на время превратить воду в жесткую. С тех пор установлено два благоприятных промежутка: примерно по два больших часа[352] в период утреннего и вечернего приливов. Лодочники точно вычислили, что прилив – наилучшее время для преодоления сего отрезка, а коль зазеваешься – лучше остановиться, всё одно не двинешься дальше. С тех пор как здесь прошли вы, Государь-Будда, жесткой воды поприбавилось, а мягкой поубавилось, ежедневно вода лишь на краткое время остается мягкой. Посему, ежели корабли спокойно плыли днем, то и в полночь не будет преград.
– В давние времена царь драконов любил повторять: «Ох, труден сей путь!»
– Не стоит полностью доверять его речам. Как сказано в поговорке, хочешь сбыть дыню – не признавайся, что она горчит.
– Весьма признателен! Можешь идти.
– Желал бы еще кое о чем доложить. В водной пучине гавани вас поджидают два злых духа, будьте начеку. Один – по виду как гигантская рыбина в сотню ли длиной и десяток ли высотой. У нее что пасть, что туловище – огромадные, зубища торчат, точно горные пики, а глазища – величиной с солнце каждый. Стоит ей открыть пасть – засасывает морские потоки вместе с кораблями, суда и люди бесследно исчезают у нее в брюхе.
– Ну и чудеса!
– Истинную правду говорю! Когда-то в древности не менее пятисот кораблей, пересекавших океан в поисках сокровищ, оказались в пасти чудища: оно заглотнуло их, словно холодные лепешки. Имя чудищу – макара[353].
Ил. 2. Макара – мифическое морское чудовище
– Ах, так вот кто это мерзкое отродье! – покачал головой Бифэн.
Командующий был потрясен:
– Почтеннейший, вы так беспечно отзываетесь о рыбе-чудище, а у нас от одних этих слов голова пухнет!
– А чего ее бояться? – спокойно отвечал Бифэн.
Саньбао возразил:
– Мы столько лет провели в походе, усмирили множество варваров, собрали немалую дань, и всё благодаря могуществу почтеннейшего. А нынче, влезая в непредвиденные обстоятельства, разве мы добровольно не обрекаем себя на погибель?
– Что вы хотите этим сказать? – переспросил Бифэн.
– Да уж, – подтвердил и стоявший рядом дух. – От такого свирепого создания никогда не знаешь, чего ожидать.
– А что за второе чудище? – не унимался Государев советник.
– Властелин вьюнов – зовется еще морским вьюном или гладким китом. Рыбина весьма крупная, а также многоопытная и изворотливая[354]. По размеру чуток поменьше макары, длиной эдак в несколько ли, высоченная – пять-семь чжан, хребет прямой и жесткий, окраска ярко-алая, как кровь, издали смотреть – словно знамена по водной глади полощутся. А опасен сей кит тем, что подцепляет корабль своим огромным языком[355], словно вилами, – да так, что не вырваться, – и судно тонет.
Государев советник поблагодарил духа и совсем было собрался его отпустить, но тот добавил:
– В гавани есть гора, названная по имени Феи ветров – Фэнъи. На ее вершине тысячи лет живет обезьяна, коя превратилась в оборотня и устраивает всякие беспорядки. Лет эдак пять-семь назад с Западного неба на гору спустился какой-то Небесный владыка Ли и стал ее супругом. У этого Ли есть сокровище, освещающее небо и землю, чудотворная сила коего безгранична. Для обезьяны и Ли соединиться – всё равно как тигру придать крылья. Вот они и бесчинствуют в гавани. Творят, что вздумается: могут взбаламутить океан, оседлать облака и мчаться сквозь туманы, могут преградить путь и сломать корабли. Почтеннейшему стоит проявить осторожность.
– Ну, это само собой. Можешь отправляться, – закончил беседу Государев советник. Дух поклонился и исчез.
Саньбао призадумался: «Он упомянул Небесного владыку Ли – а вдруг это и есть бородач Ли? А его сокровище – та самая светящаяся в ночи жемчужина? Может, сбудется мой сон!»
А тут и Небесный наставник вспомнил, что именно в этом месте несколько лет назад в начале похода с корабля упал в воду моряк Ли Хай:
– Осмелюсь предположить, что он нашел здесь приют и выдает себя за Небесного владыку.
А командующий Ван заметил:
– Поверить не могу! Неужто, как говорится, пустое зерно – да в хранилище вдруг проросло!
– Неведомы пути, ведущие к спасению души, – заметил Небесный наставник.
– Всё же непонятно! – воскликнул командующий Ван. – В наше-то время, если человек умер и его душа покинула тело, как он мог превратиться в небожителя?[356]
Не успел договорить, как вестовой доложил, что бухта впереди вроде как заполнена лодчонками с красными флажками, кои непрестанно снуют одна за другой, да так шустро, что не уследишь:
– То ли морские пираты, то ли моряки местные. Сам я не решился ничего предпринять. Жду решения командующего!
– Ну и чудеса! – воскликнул адмирал. – Не иначе как это проделки китов-вьюнов. Не предупреди нас местный дух, попали бы мы им прямо на языки-крюки.
И тут же разослал приказ по всем кораблям: «Виднеющиеся впереди лодчонки – на самом деле гладкие киты. Сии рыбины намерены зацепить наши корабли своими длиннющими языками и утащить под воду. Посему запрещаю шуметь. Рулевым крепко ухватиться за руль, матросам – изо всех сил удерживать паруса, закрепить канаты и тросы. Впередсмотрящим следить за направлением движения, а воинам ударных отрядов держать наготове острые мечи. Как только рыбина попробует коснуться судна языком, без колебаний его отсекать, дабы избежать страданий и гибели». Кто осмелится ослушаться приказа адмирала?!
На кораблях всё было приведено в боевую готовность. Командующие вместе с Небесным наставником восседали на Тысячелистном лотосе буддиста и зорко вглядывались вдаль, где безостановочно мелькали алые флажки. Стоило подплыть ближе, как стало ясно, что это и впрямь скопище китов – гладеньких, словно китайские рыбки вьюнки, только размером несопоставимо больше. Воины держали мечи наизготове, но всё же побаивались.