В мгновенье ока она обернулась туда и обратно. Все военачальники, начиная от адмирала и до самого низшего чина, сам Государев советник и Небесный наставник придирчиво разглядывали гостя – несомненно, это был тот самый моряк, кой упал с корабля в самом начале путешествия. Он почти не изменился за эти годы, только борода отросла. Саньбао с улыбкой хлопнул в ладоши:
– Чудеса, да и только! Отличный сон, и переводчик Ма его точно растолковал.
Небесный наставник предостерег:
– Не торопитесь пересказывать сон, пусть сначала Ли Хай возблагодарит Праматерь-обезьяну и достойно простится с ней.
А Государев советник торжественно произнес:
– Это создание не только спасло нашего воина, но и кормило-поило его все эти годы – сие есть великий подвиг!
И он обратился к Небесному наставнику с просьбой выдать почтенной обезьяне соответствующее свидетельство, возвысив ее в ранг Хозяйки Горы ветров:
– Ей будут совершать жертвоприношения, она насладится счастьем и почетом во веки веков.
Даос не мешкая составил бумагу, проставил печать и вручил обезьяне. Та церемонно поблагодарила и исчезла. Да что там исчезла: небо тут же прояснилось – ни облачка. Корабли развернулись и преспокойно вошли в устье реки Белого дракона.
Ли Хай отвесил командующим земные поклоны и поведал о своих приключениях – как добыл жемчужину и как обезьяна ловко запрятала ее в икре его ноги.
– Там, под кожей, она находится и по сей день, снаружи ничего и не видать, – закончил Ли Хай свой рассказ.
Командующий попросил его спустить теплые носки: все посмотрели – голень напоминала плоский фонарь, от которого исходило яркое свечение.
– И как можно ее достать? – забеспокоился Саньбао.
Ли Хай признался, что госпожа обезьяна советовала вытащить жемчужину не ранее, чем по прибытии кораблей в столицу, когда воин предстанет пред светлые очи императора.
– А что, сейчас никак? – взволновался командующий.
Ли Хай всё твердил, что он-де человек маленький, по своей воле вынуть жемчужину невозможно – не иначе как в присутствии императора:
– А ежели поторопиться или затянуть время, сие может только навредить.
Пришлось смириться, а командующий Ван не преминул добавить:
– Хоть жемчужина у Ли Хая, но не обошлось без содействия духа звезды Тайбо, так что это заслуга обоих.
Небесный наставник заявил:
– На сей раз поистине все дела завершены, и нечего более обсуждать. Надо дать людям несколько дней отдыха перед встречей с государем.
Все согласились, и команды расположились на отдых. Командующий радостно воскликнул:
– Нынче мы, почитай, у ворот дома! Теперь уж навряд ли что произойдет, доберемся благополучно.
– Вот как войдем во дворец, доложим государю об исполнении миссии, увидим ликование на высочайшем челе, тогда сердце и успокоится. А пока мы на реке и кругом вода, вряд ли можно считать себя в полной безопасности, – остерег Небесный наставник.
– Я придумал замечательный способ, кой оградит нас от любых бед. Счастье и удача императорского дома безмерны, стоит кликнуть – все боги и духи отзываются, стоит призвать – все святые покровительствуют. Тотчас прикажу укрепить на носу корабля дощечку с высочайшим указом – найдется ли дух или нечисть, кои посмеют нас обеспокоить?
– Разумно, разумно! Несомненно, оборотни и прочие мелкие бесы не станут нам боле докучать. Одначе неужто духи-владыки девяти больших и восьми малых рек не пожелают явиться с изъявлением покорности?
– Да пусть явятся, дело хорошее – с чего бы им отказывать?
Командующий приказал подручным закрепить дощечку с императорским указом на носу флагманского корабля, что и было исполнено. Небесный наставник упредил:
– Господа командующие, приготовьтесь приветствовать духов подводного царства.
Флотоводцы не были полностью уверены, что гости пожалуют, посему промолчали.
Сказывают, что в тот же момент вестовые доложили, будто от кормы поднимается алая дымка, а в ней различимы фигуры трех небожителей – в алых одеяниях высшей знати[357], ражие да дюжие бородачи, и все в один голос возглашают здравицы императору: «Многая лета! Да живет в веках!» Саньбао предполагал, что табличка с высочайшим указом на носу корабля остановит духов водной стихии, – кто мог подумать, что сие послание их лишь взбудоражит! Командующих вовсе не обрадовала сия новость, им ничего не оставалось, как вновь воззвать к Небесному наставнику с просьбой поскорей отправить духов восвояси. Даос был мастер своего дела и успокаивающе молвил:
– Не тревожьтесь! Я вместе с вами выйду на капитанский мостик встретить гостей. А там поглядим, как от них избавиться!
Все трое поднялись на командный пункт флагманского корабля, где и вправду узрели рослых бородачей в алых одеждах, дружно выкликавших: «Многая лета!» Небесный наставник первым делом осведомился, как их звать-величать. Гости поочередно представились: все они назвались святыми, явившими после смерти свою божественную природу и ставшими духами рек – Цзишуй, Пинцзян и Тунцзян. В их ведении находились три подводных царства реки Янцзы[358] – верхнего, среднего и нижнего ее течения. Все трое заявили, что, узрев на носу корабля императорский указ, немедля явились на поклон.
– Аудиенция окончена, все свободны, – заявил Небесный наставник, и духи тотчас исчезли.
Не успели скрыться, как корма вновь озарилась сиянием, в коем виднелся такого же внушительного вида бородач в алом одеянии, выкликавший здравицы императору. Он назвался сановником Цюй Юанем[359] – «благоприятствующим переправе Владыкой Янцзы». Небесный наставник поинтересовался местонахождением храма сего духа, и тот ответил, что святилище находится в области Чэнду, где у подножья высящейся там горы Эмэй и протекает эта река[360].
– И каков же на вид сей храм? – поинтересовался Небесный наставник.
Дух поведал:
– До эпохи Сун он выглядел довольно скромно, но затем по приказу господина Вэня[361], принадлежавшего к высшей знати, его расписали и обновили.
– Аудиенция окончена, можешь идти, – произнес Небесный наставник, и дух исчез.
Вслед за ним на корме в алом сиянии возник дух девяти больших и восьми малых рек в чине их чудотворного покровителя по фамилии Сяо. Еще с эпохи Юань он стал родоначальником трех поколений рыбаков и лодочников, пользовавшихся глубоким уважением сельчан и местных властей. В ответ на прошение об устройстве храма в честь трех поколений семьи Сяо император возвел отца, сына и внука в ранг даосских святых – покровителей рек[362].
– Замечательно, что простые люди из народа смогли столь возвыситься! – восхитился Небесный наставник и с этими словами отпустил духа.
Не успел тот скрыться, как корма вновь озарилась – в ней проглядывала фигура величественного чернобрового, черноликого бородача в парадной кисейной шляпе, парадных сапогах и с нарядным поясом на одежде. Он неустанно выкликал здравицы императору и назвался духом Янь Сюйцзы[363]:
– Занимаю государственную должность князя-усмирителя вод в ранге Владыки водной глади.
Небесный наставник признался, что наслышан о том, как почтеннейший всю жизнь ненавидел зло и боролся с ним:
– Я всегда вас глубоко почитал. Как продвигалась ваша служебная карьера?
– В начале установления монгольской династии Юань меня как кадрового чиновника взяли на службу в Ведомство по поставке парчи во дворец. Монголы бесчинствовали, предъявляли непомерные требования по поставкам ткани. Среди ткачей был один из бедной семьи по имени Пу Второй, занимавшийся еще и окраской тканей. Он не успевал вырабатывать положенную норму, что приносило убытки, и посему был признан начальством виновным. Ему пришлось за калым продать двух юных дочерей и сына, но вырученных денег высокому начальству показалось недостаточно. Я сочувствовал несчастному и пытался покрыть его долг деньгами из своего жалования. А когда и этого не хватило, продал дорогие украшения жены, чем и спас бедолагу. Небесный владыка оценил мою твердость и справедливость и возвел меня в ранг божества. Дабы выполнить сей указ, мне пришлось завершить земное существование. Прежде чем эта весть дошла до родных краев, я привиделся сельчанам в необычном облике: будто еду по родным равнинам в одеждах сановника высокого ранга и в сопровождении почетной свиты верховых. Все оторопели от восторга и изумления: «Поистине, со славой возвращается в родные края, сразу видать – высоко взлетел». Где-то через месяц в деревню привезли мой гроб. Односельчане перепугались, засомневались, стали перешептываться. Они поняли, что в тот день, когда им явился мой образ, я испустил дух. Домашние открыли гроб и переглянулись – он был пуст! Стало ясно, что я освободился от бренной плоти и стал бессмертным небожителем. Тогда-то в мою честь и выстроили храм. Ныне я честно исполняю свой служебный долг по охране рек и озер, стараясь не допустить ни малейшего промаха.
– Давно вами восхищаюсь! С чем прибыли нынче?
– Узрев государев указ, я почувствовал себя обязанным явиться на поклон.
– Аудиенция окончена, можете идти, – произнес Небесный наставник, и дух реки тут же исчез.
Не успел он скрыться, как по корме снова разлился алый свет, в коем был явлен небожитель – громадного роста, в золотом шлеме и латах, от всего облика исходило слепящее сияние. Громовым голосом он многажды выкликал здравицы императору. Назвал он себя Фэн Небесная Телега[364]:
– Получил даосский божественный чин Духа речных просторов. Сам я из уезда Фэнду в округе Сычуань – того самого Фэнду, чьим именем названа столица загробного мира. От рождения у меня три глаза: посмотрю одним на небо – предскажу любой шторм и грозу; другим гляну окрест – заранее вижу любые перемены, вплоть до того, где равнину затопит или море высохнет; третьим взгляну на человека и вмиг пойму, что его ждет – радость или беда. Благодаря сему дару Небесный владыка и назначил меня стражем вод, дабы я предупреждал обо всех нежданных переменах на небе, на реках, а также в мире людей.