И все присутствовавшие в один голос согласились:
– Не стоит переоценивать редкостные вещицы[371]!
Когда адмирал собрался передать императору бумагу с обязательством султана Явы лично посетить государя, император его остановил:
– В том нет нужды. Султан Викрамавардхана в сопровождении двух советников уже прибыл ко двору и в качестве возмещения за убиенных привез серебряными монетами шестьдесят тысяч лян и еще в качестве дани десять тысяч лян золотом. Мы решительно отказались от денег, прощаем и нечего больше об этом говорить.
Командующий всё не мог успокоиться:
– Викрамавардхана вельми невежественный и жестокий властитель – необходимо установить порядок в той стране, дабы сие послужило предостережением на будущее.
Император изрек:
– Привезенная мзда за убиенных ясно выказывает его страх и трепет пред нами. Нам сего достаточно.
Император проявил великодушие и в отношении правителя Цейлона, доставленного в оковах:
– Сей правитель был жесток и немилосерден, но считаю, что с него довольно путешествия в кандалах, дабы лишиться дерзости и смирить дух. Посему объявляем о помиловании и приказываем отправить его вместе с султаном Малакки в Палату иноземцев четырех стран света[372].
Привезенных из разных стран животных государь повелел использовать согласно их природе или отпустить на волю, а всю съедобную живность – индюшек, кур, баранов и прочее – сдать в Пиршественный приказ:
– Слоны могут сгодиться для тяжелых работ как челядинцы. От белых кошек и крыс никакого толку, дарю их моим приближенным евнухам. Белую черепаху выпустить в дворцовый ров, привезенную из Палембанга пару оленей отправить в Пурпурные горы близ Нанкина, а страусов и редких попугаев – в парки Императорского дворца. Да следите, дабы ни военные, ни гражданские не стреляли в них из рогаток и не причиняли иного вреда.
Здоровенных быков из Коллама государь приказал отдать окрестным крестьянам в хозяйство. Смутил императора присланный из Ламбри маленький львенок:
– Сие означает, что его надо самим воспитать?
Командующий пояснил, что пока зверек мал, его легче дрессировать. На что император заметил:
– Дрессировать ни к чему. Повелеваю челяди проследить, дабы львенок не навредил жителям моей страны.
В отношении других редких животных из африканских стран государь заметил:
– Антилопы аль маха, зебры и львы хоть и достались легко, но заниматься с ними челяди трудновато. Впредь подобные дары не принимать.
Восхищение императора вызвала только «быстроходная ладья» – гепард из Каликута. Знаменитых скакунов из Самудры и других стран государь приказал передать в ведение Пяти армейских управлений.
– А как возможно использовать чужеземных рабов? – заинтересовался государь.
– Они прекрасно играют на музыкальных инструментах, – доложил Саньбао.
– Отправьте их в Придворную школу актеров и музыкантов[373], и с этим покончим. А для чего сии алые кристаллы?
– Это лекарство для заживления ран.
– Раздайте высшему командному составу. А ежели что останется, то и младшим командирам.
И все присутствовавшие восхитились:
– О, сколько сострадания к простому люду звучит во всех распоряжениях государя!
Особое внимание императора привлекла древесная смола из Малакки. Командующий пояснил, что при нагревании смола горит легким пламенем и ночами может заменить фонари, на что государь недовольно заметил:
– К чему это? Людям только лишние заботы и ненужные расходы.
Зато он заинтересовался увеличительными стеклами, кои, по словам командующего, вроде очков и полезны при чтении книг.
– Жалую их моим приближенным – старым служакам, изучающим канонические книги, – постановил император.
Пробудил любопытство государя и индийский буйвол из Нагура – тот самый, чьи длинные рога следует спиливать каждые десять дней, не то бык умрет.
– Люди пьют их кровь и живут по пятьсот лет – столько же, сколько быки, – сообщил командующий.
– Согласен прожить столько вместе со всем простым народом, слугами и челядинцами, – заключил государь.
И все гражданские и военные чины хором возгласили:
– Нет людей, не желающих долголетия, но долголетие государя превыше всего.
Услыхав, что малое государство Египет прислало на корабли через посыльных в дар сто цзиней шелковой ваты тутового шелкопряда, коя так согревает, что на куртку идет не более одного ляна, а положишь чуть больше – взопреешь, государь изрек:
– На пограничных заставах воины страдают от холода, приказываю раздать им. Принять к исполнению.
Красный сандал император приказал бесплатно передать в ткацко-красильные мастерские. И снова приближенные вознесли хвалы:
– Небо высоко, земля огромна, но всех греет милость государя.
Император внимательно изучил список неведомых тканей из Бенгала, и командующий пояснил, каковы их местные названия и что они из себя представляют.
Поначалу император выразил недовольство обилием дани из малых стран:
– Ежели страна малая и народ темный, ни к чему лишать их и сего имущества, дабы не нанести урон благосостоянию.
Слова эти относились и к огромному количеству шлифованного риса и коры коричного дерева из Самудры:
– Разве то не есть нарушение принципа бескорыстия?
– Они сами настаивали, мы не принуждали к этому, – оправдывался командующий.
И лишь после того, как адмирал заверил, что пожертвование даров местной земли не лишит сию страну достатка, император распорядился их принять:
– Быть по сему!
Удивление императора вызвали богатые подношения Багдада и маленькой Ласы:
– Откуда у крошечной страны такое изобилие?
Командующий уточнил:
– Страна невелика, но народ там зажиточный.
Внимательно выслушав отчет о Царстве простоволосых, жителей коего, обреченных на три года великих бедствий, Государев советник отправил в Чистую землю Сукхавати для совершенствования, а потом освободил для дальнейшей спокойной и счастливой жизни, император заметил:
– Ежели чужеземцы могут мирно жить и трудится, оно и хорошо, не нужна нам ни грамота, ни дань.
И снова все приближенные дружно выдохнули:
– Наш государь неустанно скорбит и заботится даже о варварах – поистине, он чужд корысти!
С особым вниманием император отнесся к полученным в дар статуям Будды, строго наказав не допустить их осквернения. Статую из Могадишо предписал установить в древней кумирне под названием Глиняный кувшин и совершать там моления, а ту, что из Зафара, – отвезти в знаменитый буддийский храм Воздаяния[374]. Решение сие приближенные единодушно одобрили:
– Сколь мудро отправить статую в дальний храм! Как говорится, божеств и духов уважай, но держись от них подальше.
Полученный из Могадишо необычный длиннозерный ароматный рис император повелел раздать хлеборобам для последующего выращивания на китайской земле, а кориандр передать садовникам и оставить на семена для посева. Приближенные воскликнули:
– Это ли не означает обогатить народ и способствовать земледелию!
Впоследствии в Китае стали высаживать сей рис, а кориандр и ныне привозят в качестве дани. Трава эта с ароматными пышными побегами необыкновенно буйно разрастается, разрывая глиняный горшок, и командующий даже дал ей новое название – «трава из горшка».
Просмотрев списки даров из Ормуза и Адена, император поразился их обилию и роскоши, на что Саньбао заметил:
– Чем дальше на запад, тем богаче страны, тем чистосердечней народ.
А государь изрек:
– Как сказано нашими древними философами, есть и среди людей запада мудрец, способный управлять страной.
Недоброжелательно отозвался командующий о Царстве среброглазых:
– Владыка сей страны жесток и безжалостен, доверяет всякой нечисти, оказал сопротивление императорскому войску. Государев советник запретил сей стране оставаться самостоятельным царством и иметь списки податного сословия.
Государь наставительно изрек:
– Следует проявлять осторожность, лишая людей их государства и тем самым ставя в безысходное положение.
Но командующий пояснил, что Государев советник справил заупокойное чтение сутр, заставив местного князя посмотреть на мир другими глазами. Хотя тот не оправдал себя как правитель, но в будущем на той земле воцарится мир, покой и достаток.
С интересом расспрашивал император о Небесном квадрате – Мекке. Командующий рассказал, что, побывав в сем уголке на краю земли у Западного неба, флотилия не отступила и, дерзко продвигаясь вперед, оказалась в загробном мире Фэнду, где они выразили почтение владыке ада Яньло:
– Доказательством могут служит две вещицы, кои владыка передал нашим командирам – яшмовый пресс для бумаги со спящим львом и буддийская гата. Мы опирались на волю Неба и государя, и духи проявили к нам уважение. Помимо обычных даров, дух звезды Тайбо пожаловал две светящиеся в ночи жемчужины. Обе они не людьми, а самой природой сотворены: одна оказалась в брюшке у паука, что спустился на корабль самого Государева советника, а вторая нынче запрятана в голени воина Ли Хая. На протяжении всего плавания дорогу нам указывал небесный фонарь богини Тяньфэй, а на обратном пути трое братьев Цзун сопровождали нас, обеспечивая попутный ветер. Ноне сии святые ждут императорской милости.
– А нашлась ли наша потомственная государева печать? – вопросил император.
– Мы не сумели обнаружить никаких ее следов, – вздохнул командующий.
Тогда государь изрек:
– Величайшая польза похода – в мужестве и предприимчивости всех командиров, в помощи и поддержке, оказанной им Небесным наставником и Государевым советником, а еще – в благодатном воздействии на инородцев и распространении сведений о нашей стране. Сие деяние заставило иноземцев восхищаться Китаем и подражать ему. Пересечь моря и океаны, взмыть на плоту к небу