— Жрать хочу! — донеслось от костерка, который Баюн смастерил в мгновение ока.
— Опять?! — не поверил Влад.
— Не опять, а снова, — усмехнулся Баюн. — Ладно, не бойся, в лес за лосем не погоню, хоть и неплохо было бы. У меня еще сметанка осталась и сыр. Кстати, показывай, чего там Яга припасла.
В свертке оказался каравай — мягкий и невероятно сытный, Владу одного небольшого кусочка хватило наесться. Баюн же только недоверчиво хмыкнул и от угощения отказался:
— Ты у нас птица, вот и клюй. Коли невмоготу будет, тоже отведаю.
Спорить Влад не стал. Вспомнил он наказы Яги — отпустил Сивку домой, достал из котомки бутыль и берестяные карты, возле дуба широкого положил, а сам улегся у костра, в плащ завернулся, меч рядом на траве пристроил и веки смежил. Тотчас увлек его сон. В нем вновь летел он в вихре, воздушным лунем навеянном, но теперь чувствовал в себе силищу великую. Ни злые ветры, ни змеи крылатые не могли его остановить. Впереди извивался огненной лентой красный лунь, а Влад преследовал его, но никак не мог догнать.
Лунь вправо, и Влад поворачивает. Лунь ввысь, и Влад высоту набирает. Лунь к земле падает, Влад крылья складывает и камнем вниз летит. Лунь в самое око урагана ворвался, а Влад… затормозил в нерешительности. Тотчас померкло все перед глазами, а впереди, половину неба закрывая, возникла оскаленная драконья морда с золотыми глазами и огненной гривой.
— Как ты смеешь преследовать меня? — взревел лунь.
— Как смеешь ты друга моего в своих владениях удерживать?! — закричал Влад.
— Нет в замке моем из Руси пленников, — заявил восточный дракон.
— Врешь! — каркнул Влад. — Освободи Кощея!
— Кощея?.. — неожиданно запнулся на тяжком вздохе лунь. — Кощей гость и находился в чертогах моих по доброй воле.
— Будь так, он давно уже дома был бы!
— А ты проверь, — прищурился лунь и начал истаивать.
— Стой! — Влад рванулся к нему, да только вокруг повис фиолетовый туман безвременья, а внизу внезапно возникло темно-синее море.
…Туман стлался под ним и над ним, закрывал ясные звезды. Ворон не столько летел, сколько парил, опасаясь устать раньше, чем доберется куда-либо: в пространстве меж мирами время могло тянуться бесконечно или проноситься единым мигом. Грезы сродни межмирью, в них тоже можно войти и прожить за одну ночь многие лета, а иногда достаточно лишь глаза прикрыть, а уже утро наступит и вставать придется. Но вот к его собственным силам подобное вряд ли имело отношение. Влад боялся не выдержать и упасть в море. Вряд ли он тогда так просто в свое тело, лежащее на лесной поляне, возвратился бы.
Вдруг посерело все, а впереди остров Буян показался. Скалы частоколом стояли вокруг небольшого клочка плодородной земли, а на нем рос вековечный дуб — «отражение дуба мокрецкого», как называл Кощей. Возле него же…
Влад каркнул и стрелой каленой понесся туда, где у корней, склонившись в три погибели, застыл некто в черном плаще. Кощей! Влад узнал бы его и со спины, и ночью безлунной, и как угодно еще.
Влад человеком опустился на мягкую траву, тотчас к дубу кинулся, но не успел — развеялся Кощей черным пеплом, только ветер в лицо ударил.
…Влад вскрикнул, дернулся и проснулся. Склонившийся над ним Баюн что-то говорил, но понять его пока не получалось. Пришлось зажмуриться и головой помотать, в себя приходя и сновидение окончательно сбрасывая.
— С добрым утречком, что ли? — донеслось откуда-то справа.
Влад приподнялся на локте и уставился на говорившего.
— Ух ты, ну и вид! — рассмеялся Волк. — Не думал, будто нелюдь Кощеев может выглядеть столь ошарашенно.
— Человечек глупый, — вторил ему Змей Горыныч всеми тремя головами. — Ни дать ни взять птенец.
Влад пропустил насмешки мимо ушей, глядя во все глаза на своих товарищей. Ведь ясно: не просто так пришли, с ним к луням отправятся. Влад нисколько не возражал против такой компании, к тому же вряд ли он мог даже представить, как Волк и Змей Горыныч станут играть в карты. Такое зрелище многого стоило! Пока две головы и Волк над Владом потешались, правая бессовестно в карты заглядывала и прикуп проверяла.
— Значит, все же пойдешь со мной, Змей Горыныч? — на всякий случай уточнил он.
— Ягу благодари, Ворон, — фыркнула левая голова.
— Такой медовушки, как у нее, днем с огнем не сыщешь, — причмокнула срединная.
Правая промолчала. Она слишком увлеклась, разглядывая карты Волка, и получила от него по лбу, выпустив из ноздрей белый дым.
— Ладно уж, — сказал Змей Горыныч, — помогу тебе, Ворон. Без Кощея так и так нельзя: весь миропорядок к едрене фене порушится. Как к границе подойду, поговорю с лунем. Дракон дракона, чай, всегда поймет, — усмехнулся он и подмигнул Владу правой головой.
— А я проведу, — заверил Волк.
— Жрать хочу! — не к месту заявил Баюн. — Ты, Серый, нигде, случаем, лося не припрятал?
…Долго ли, коротко ли шли они по лесу: Волк впереди дорогу показывал, за ним ступал Влад, а опосля Змей Горыныч с Баюном на спине. С котом общий язык правая голова нашла. Всю дорогу они поочередно байки травили.
На третий день пути поредел лес немного. Вывел Волк их к широкой холмистой равнине и остановился.
— В чем дело? — спросил Влад.
Волк присел на зад и опустил уши. Шерсть на загривке поднялась.
— Али заплутал? — спросила правая голова Змея Горыныча.
— Вон тот холм видите? — указал Волк. — Так вот его раньше не было.
— А говорил, будто местность знаешь, — фыркнул Баюн.
— Цыц, утроба, — понизил голос Волк и рыкнул: — Смотри!
Прямо на глазах один из дальних холмов просел, а затем и вовсе исчез из виду, а там, где овраг просматривался, наоборот, земля вспучилась.
Баюн зашипел.
— Чует, — прогрохотал Змей Горыныч.
— Кого? — спросил Влад.
— Знамо кого. Золотого Полоза, — ответила срединная голова. — Он под землей рыщет, местность меняет.
— Это ж я так дорогу не найду! — прорычал Волк.
Дальше Влад не слушал. Вспорхнул он птицей, полетел к оврагу и принялся пристально всматриваться. Вот — будто бы золотая чешуя блеснула. А вон — гребень показался. Золотой Полоз — он же Велес, только докричаться до хранителя путей в таком обличии еще никому не удавалось.
Еще один холм просел. Больше ждать Влад не стал: обрушился с неба на громадное змеиное тело. Ветер в ушах засвистел, когти на лапах отросли вдвое длиннее обычного, а клюв потяжелел.
Упал на Золотого Полоза не столько ворон, сколько птица огромная, черная, никак не меньше орла, а то и покрупнее. Вонзил Влад когти в чешую — изодрал бок до мяса и тотчас ввысь поднялся. Заорал Полоз и из-под земли полностью выполз, поднял голову над самыми высокими кронами, пасть открыл, раздвоенным языком воздух тронул и на обидчика обернулся. Тот едва-едва успел взгляд отвести: если б прямо в глаза Полоза посмотрел — камнем застыл бы в воздухе, а там либо наземь рухнул, либо в пасть змеиную.
— Ну ничего, гадина! Потерпи. Уж я с тобой управлюсь, — прокаркал Влад, облетел Полоза по широкой дуге и нацелился атаковать сзади — там, где голова к остальному телу змеиному крепилась, — чтобы не успел тот извернуться и укусить. Удар, правда, успехом не увенчался: Полоз оказался и быстрым, и неглупым, вмиг замысел раскрыл и в сторону вильнул, ядом плюнул — с огромным трудом Влад увернулся от первого плевка, зато от второго спасся бы навряд ли, если б не Змей Горыныч, вовремя подлетевший и дыхнувший огнем из всех трех голов.
— Жить надоело, Мардук недобитый? — выкрикнул он, обращаясь к Владу. — Вынужден разочаровать: на Гаруду и Пенгу тоже не тянешь!
— Все они со змеем вод сражались, — въедливо заметил Влад. — Перед нами же подземный…
— Ха на тебя трижды три раза, — усмехнулся Змей Горыныч и снова дыхнул огнем. — Неужто Кощей не говорил тебе о существовании вод грунтовых, куда впадают они и где образуются?
Был бы сейчас Ворон человеком, с досады губу прикусил бы, а так лишь каркнул: он-то сказки чужестранные, которые Кощей рассказывал, лишь вполуха слушал, думал: «Что мне с того, если в Вавилоне змей вод обзывается Тиамат, а за великим океаном — Тлалок. Ведь в конце концов неважно, кому противостоит Вишну или Гор, главное — все едино и об одном и том же событии многие народы Яви повествуют». Говорил Кощей о водах, однажды сушу скрывших, о борьбе птицы и змея, да только не думал Влад, будто случившееся когда-то новой бедой обернуться способно, а вот сейчас глядел на Золотого Полоза и понимал: ведь действительно может.
— Эй ты, — взревел Змей Горыныч, к Полозу обращаясь, — Акоменаки, чтоб те пусто было! Полз бы ты вглубь подобру-поздорову. Я те не птица и не диск золотой и крылатый — сожгу и прах над морем-океаном развею! — и ринулся на Полоза, поливая его огнем из всех трех голов. Змеиного взгляда он, разумеется, не опасался: чай, не птица, а огненная крылатая ящерица.
Ненадолго Полоза хватило, вновь он под землю уполз, а Влад и Змей Горыныч вернулись к товарищам. И пусть потряхивало Влада от осознания, кого посмел когтями рвать, а и уверенность в том, что Велес мстить не станет, не покидала. Тот сам говорил, будто совсем дурной в шкуре змеиной и сладить с ним увещеванием невозможно.
— Ну? И как теперь быть? — спросил Баюн.
— Направление я чую, но вот местность… — Волк покачал головой.
— Будто нам дорога обратно есть, — фыркнул Баюн. — Идем дальше, там посмотрим.
Глава 5
Прошло еще три дня. На четвертую ночь расположились они на поляне у костра, все почивать повалились, да к Владу сон не шел совсем. Вроде и тихо кругом было, а то птица вскрикнет, то скрип какой-нибудь раздастся. И, похоже, слышал его только он. Волк и ухом не вел, хотя обитал именно в этом лесу и чуял многое. Может, опасности не было — вот и не обращал внимания? Луна полная над поляной стояла, заливая призрачным светом все вокруг.