Оттуда Божественноликий направился к бражному залу и на подходе к нему увидел нарядно одетого воина, выходившего из дверей. Воин на мгновение остановился, чтобы оглядеться, а потом легко и быстро пошёл по направлению к юноше. И – вот чудо – это была Лучезарная, надевшая поверх котты длинную кольчугу ниже колен, на голову шлем, а на ноги башмаки из металлических пластин. Девушка подошла к Божественноликому, провела рукой по его щеке и золотым локонам (он был без шлема) и, улыбнувшись, произнесла:
– Златогривый, вы с Могучеродным просили меня носить доспехи. И вот – смотри!
Божественноликий сказал:
– Могучеродный благоразумен, как и я, впрочем, как и ты. Представь, что случайная стрела пронзит твою грудь и сделает меня скитальцем в этой жизни. Как я смогу смотреть на прекрасный Дол, не надеясь увидеть в нём тебя?
Она ответила:
– Сегодня у меня легко на сердце. Не кажется ли тебе это странным? Как-то ты сказал, что бессмысленно клясться у Кольца Судьбы с тем, чтобы потом не выполнить эту клятву. Я так не считаю. То, что ты называешь легкомыслием, это доблесть, которую мои предки вложили в моё сердце. Не думай, о Златогривый, не бойся, что мы умрём прежде, чем нам украсят брачное ложе.
Юноша хотел поцеловать её в губы, но она отстранила его и сняла с себя шлем. Положив его на траву, она сказала:
– Это не последний раз, когда ты целуешь меня, Златогривый, любимый мой, и всё же я жажду поцелуя, словно это последний поцелуй в моей жизни. Это священное желание поднимает меня выше страха и печали.
Юноша молча притянул её к себе, но прежде чем поцеловать, долго и очень пристально смотрел на неё, любуясь красотой её лица. В лице этом не было изъяна, словно оно было сотворено руками богов. Юношу охватило сильное желание, но прежде чем губы их встретились, из конца долины донёсся сигнал большого рога, и сразу же, по всей долине, до самых шатров, пронеслись ответные сигналы. Послышались голоса людей и звон оружия – воины радостно готовились к бою. Раздавались звонкие голоса женщин, торопившихся приготовить завтрак, прежде чем войско выступит в поход. Божественноликий и Лучезарная всё ещё держали друг друга в объятиях. Юноша тихо вымолвил:
– Мы выходим из Долины Теней, но как ты сказала когда-то, в нашу первую встречу здесь, мы не расстанемся. Ты пойдёшь со мной в битву.
Он взял её за руку и отвёл в дом Волка. Там они позавтракали, и Божественноликий вместе с Могучеродным и остальными вождями, не мешкая, стал готовить войско к походу.
Глава XLI. Войско выходит из Долины Теней: первый день похода
До полудня оставалось часа три, когда первые воины ступили на тропу, ведущую вдоль берега реки из Долины Теней. Женщины, дети и те из мужчин, что не годились для сражений, стояли на том берегу, что был повыше, у самого подножия утёсов и смотрели, как движется воинство. Среди них было много жителей Леса, ставших теперь единым народом с жителями Долины Теней. Все они решили ждать новостей в этой долине, считая её безопасной после того побоища, что Могучеродный учинил смуглолицым, хотя Божественноликий и предлагал отправить их всех в город под охраной пятидесяти воинов и городских стражей.
Воинов Долины Теней набралось теперь две большие сотни без пяти. Пятьдесят из них были женщинами и ещё семьдесят юношами младше двадцати лет. Не часто можно встретить женщин прекраснее лицом и телом, чем те, что вышли тогда в поход, но при этом у всех у них были крепкие руки, и все они славились своей стрельбой из лука. А легконогие юноши так и рвались в бой, они, привыкшие лазить по утёсам долины в поисках гнёзд кречетов или других птиц да переплывать быстрое течение Ознобного Потока, были прекрасными скалолазами и пловцами. Тела их, крепкие и жилистые, были сильнее, чем у большинства взрослых воинов, от которых юноши не отличались и бесстрашием.
Порядок следования войска был таков.
Первыми на горную тропу вышли жители Леса, а с ними и сорок человек взрослых воинов Волка, за которыми следовали роды города: роды Вола, Моста и Быка, затем роды Винограда и Серпа, затем народ пастухов и, наконец, род Лика под предводительством Камнеликого и Ликородного. С ними шли ещё сорок воинов Долины Теней, а остальные разошлись по всем отрядам войска, чтобы вести их по лучшим тропам, облегчив путь остальным. Божественноликий шёл отдельно от своего рода. Вместе с Могучеродным он находился в самом начале войска, а отец его Железноликий шёл как простой воин вместе со своим домом, замыкая войско. Лучезарная следовала за своим братом и Божественноликим вместе с воинами Волка. С ней были Лучница, облачённая в дар Старейшины, Лесной Отец и его сыновья. Лучница убедила девушку снять кольчугу на один день, ведь они не ожидали встретить врага. Наречённая шла вместе со своим народом во всём своём снаряжении. Утреннее солнце сверкало на драгоценных камнях, украшавших девушку, а ноги её, ступавшие по траве верхней части долины, были подобны цветам, на чёрных же камнях перевала они казались необычайно яркими. Девушка несла за спиной колчан со стрелами, а в руке блестящий тисовый лук. Шла она вместе с лучниками, так как искусно умела стрелять.
Войско вступило в проход, оставив долину позади. Знамёна были развёрнуты, и знамя Волка с красной разверстой пастью развевалось рядом со знаменем Волка и Солнечного Восхода в авангарде, сразу после двух военачальников.
Широкая и ровная вначале дорога здесь поросла травой. С одной её стороны текла река, с другой вздымались высокие утёсы, похожие на связки копий. Не было на их голых склонах ни зелёной травы, ни упавших камней. Воины шли быстро, сердца их переполняла надежда, а в душах зарождалась нежная песня, и вот, наконец, Лучница громким и ясным голосом начала петь. Её двоюродный брат Лесомудрый ответил ей, а в конце и все воины рода Волка, шедшие в их отряде, присоединились к песне. Мелодия пронеслась вниз по течению, и её услышали те отряды, которые только вступали на горную тропу, и те, которые ещё ждали, когда им освободят дорогу. Вот то, что пели воины:
Лучница пела:
Безлюдные горы, и бешено воет ветер.
Вы никогда не слыхали его? Ответьте,
Волка сыны, где вы спрятались средь утёсов?
Дни пролетают, и лето сменяет осень.
Вам был дарован Меч, от его рукояти
Руки болят. И безумствует враг от проклятий
Тех, кто тропу прорубил через пустошь и горы,
Но погодите, постойте. Вам разве не дорог
Сон в тихом доме? Вам разве ни разу не снились
Нежные губы подруг, на которых женились
Вы пред войной, и мечи прямо над изголовьем,
Не обагрённые тёмною вражеской кровью?
Лесомудрый пел:
Да, мы живём здесь, и нас среди гор охраняет
Мать, Королева Теней, и никто не узнает
Путь на скалистые кручи, мы первыми были,
Кто здесь осмелился жить. И о нас позабыли
Наши враги. Протекает так лето за летом,
Но почему-то звучат стародавним заветом
Предков седых голоса, потешая, тревожа
Воина сердце – кто выстоять в битве сей сможет?
Лучница пела:
Плохо я вижу, скажи мне, что ныне несёшь ты?
Что это прячешь в руках своих – грозный, роскошный
Дар золотой, разукрашенный, дивный, прелестный,
Деве ответь – как предмет сей зовётся чудесный?
Лесомудрый пел:
Брат Наковальни лежит в драгоценных ножнах,
Спрятана Смерть Мужей, дар могучий, надёжный,
Матери дар. Я могу показать, коль желаешь.
В битве его ты из тысячи сразу узнаешь.
Воины пели все вместе:
Все, как один, мы к логовищу стремимся
Злого врага – не медлим и не страшимся!
Обнажена Смерть Мужей – о, вейся, Ветер!
Солнце, пусть сталь блестит в твоём ярком свете!
С этими словами поющие взмахнули в воздухе обнажёнными мечами и помчались вперёд так быстро, как только можно бежать по горной тропе. Так и получилось, что, когда арьергард войска только ещё входил на тропу там, где она была широка, головная его часть оказалась уже в узком проходе между рекой и утёсом. В этом месте повсюду были разбросаны большие и мелкие камни, через которые было трудно идти даже тем, кто хорошо знал дорогу. Воины вытянулись цепью вдоль берега Ознобного Потока. Нужно было соблюдать осторожность: течение было быстрым, река глубокой, берега скалистыми. Река бежала на полфатома ниже тропы, и через эти голые места идти приходилось по узкой полоске. Войско продолжало путь, и вскоре он стал безопаснее – пространство между скалами и потоком расширилось. Впрочем, дорога оставалась такой же тяжёлой – ноги с трудом ступали по каменным наносам из малых, больших и гигантских камней. Ещё через некоторое время дорога улучшилась, хотя местами, там, где скалы становились ниже, встречались широкие оползни, через которые приходилось перелазить. Потом каменистые преграды закончились, зато расстояние между рекой и скалами снова сузилось. Чёрные утёсы всё росли и росли, а дорога становилась всё уже, и, наконец, небо над головой почти исчезло, будто войско шло по дну колодца. «Ещё чуть-чуть, – думали воины, – и мы сможем в полдень видеть звёзды». Некоторое время воины шли всё вверх и вверх, а скалы становились всё выше и выше, и в конце концов войско оказалось на узком выступе. Далеко под ними Ознобный Поток бурлил и грохотал между гигантскими скалами, уходившими в небо – чёрное и беззвёздное, какое бывает только зимой. Над воинами в ущелье, не прекращая, ревел ветер, хлеща по коленям подолами их одежд. Иногда люди едва могли продвигаться вперёд – такими сильными бывали порывы ветра.
Воины шли всё выше и выше, и вот шум воды превратился в громкий рёв, перекрывавший вой заключённого в скалах ветра, и на шедших пролился дождь, но не с неба – было видно, что по голубому небу плыли лишь разрозненные облака. Этот дождь был брызгами водопада, летевшими на тех, кто лез наверх.