Лезвие Стража Дола раскололо череп этому смуглолицему, и Божественноликий, собрав все свои силы, защитил Лучницу. Он расчистил пространство вокруг неё сильными ударами, держа меч двумя руками, и меч не сломался. Тогда юноша поднял Лучницу с земли – вражеский нож не прорвал её кольчуги, но сама она словно окаменела и не могла стоять на ногах. Божественноликий немного отступил с ней, почти неся девушку на руках, проталкивая её сквозь толпу к задним рядам воинов. Там он оставил её с двумя женщинами из рода Волка, которые следовали за войском на случай, если понадобится искусство знахарок. Затем юноша развернулся и прокричал:
– За Лик! За Лик!
И вернулся в гущу битвы, а за ним последовали те, кто был ещё свеж, и чьи клинки ещё не обагрила кровь – это были юноши жителей Леса.
Более усталые воины уступили место юношам, с криком ринувшимся в бой. Божественноликий был впереди всех. Он прыгал на врага, словно неосторожный юнец, который наносит свой первый удар – так силён он был. Они вогнали клин в ряды смуглолицых, а затем развернулись и, встав спина к спине, рубили всех, кто подходил близко. Расчистив место вокруг себя, Божественноликий внезапно увидел, как близко – он мог бы дотянуться мечом – с земли поднялся кто-то зловещий: высокого роста, с волосами в пыли и лицом, покрытым кровью. Это существо издало клич Волка, взмахнуло над головой топором смуглолицего и начало рубить врагов их же собственным оружием. Смуглолицые взвыли в ответ на этот клич и в страхе отступили пред этим существом и Божественноликим. Со стороны родичей раздался радостный крик – они узнали в ужасном существе Золотое Кольцо, которого считали убитым. Сплотившись, они бросились в атаку, убивая врагов. Некоторые смуглолицые повернулись и начали напирать на тех, кто был сзади, пока они тоже не развернулись и не разбежались по проходам между домами и дворам. Некоторые из тех, кто ещё пытался противостоять воинам Леса, были опрокинуты и растоптаны. Других зарубили на месте. Толпа тех, кто ещё держался на ногах, сместилась в сторону рыночной площади. Воины Леса преследовали их и, не щадя, рубили и кололи, пока, наконец, между холмом и домами больше не осталось ни одного врага.
Родичи собрались вместе и издали победный клич Волка. Долго и громко ревели их рога, оповещая всех об этой радости. Жители Леса запели:
Где-то в лесу, далеко-далеко,
Дом покосившийся – нынче никто
Там не живёт, только волки в ночи
Воют у двери, да грозно рычит
Бурый медведь, да бесшумно лиса
Мимо крадётся. Когда небеса
Гром сотрясает, никто не глядит
В страхе на тучи, топор не блестит
В чаще лесной и не гонит стрела
С места оленя. Судьба прервала
Будто бы жизни людей на земле,
Всё помертвело… Но там, вдалеке,
Что это? Шлем и сверкающий щит,
Вереск колышется. Войско спешит.
Спрятана в ножнах железная смерть,
Стонет, дрожит под копытами твердь.
Храбрость им Воин свою даровал
И на врага ясным утром послал.
Там, на вершине, толпятся они
Облаком грозным над Долом. В пыли
Павшие тихо, беззвучно лежат.
Битва не кончилась. Блики дрожат:
Копья и стрелы, мечи, топоры…
Но мы прервём наш рассказ до поры.
Сами мы в грозную битву идём,
Сами лишь ветра свободного ждём.
Шлемы на голову! Воины, в путь,
К милой земле, чтобы дом наш вернуть!
Пусть же сказитель во все времена
Песни слагает о нас – не страшна
Смерть, если воин, пронзая копьём,
Память оставит потомкам о том.
Глава XLVI. Встреча на рынке Серебряного города
Так они пели. Божественноликий помогал Рыжему Волку, который был сильно, хотя и не смертельно ранен. Вождь отвёл его назад, под обрыв. Там он увидел Лучницу, которой женщины залечивали раны. Когда он приблизился, на бледном лице девушки появилась улыбка. Юноша дружелюбно взглянул на неё, но он не мог задерживаться – ноги его торопились вернуться. Он оставил Рыжего Волка на попечение женщин и быстро влез на холм. Решив, что забрался уже достаточно высоко, юноша огляделся. Прошло уже более получаса с тех пор, как Лучница выпустила по смуглолицым первую стрелу.
Божественноликий посмотрел вниз, на рыночную площадь, и ему показалось, что смуглолицые собираются близ Чертога Совета в несколько более стройном порядке, чем прежде. Они уже не пытались атаковать южные холмы, а окружили алтарь, словно чего-то ожидая. Юноша решил, что к смуглолицым подошли лучники, и теперь у большинства из них есть луки. Хотя в битвах на южных холмах и было убито множество смуглолицых, всё же рыночная площадь кишела ими, ибо на место павших пришли другие.
Но вот Божественноликий услышал, что смуглолицые начали громко кричать. Немногим западнее алтаря люди зашевелились и заспешили вперёд, огибая алтарь, словно волны быстрого потока. Вождь не знал, что там происходит, но решил, что они теперь остерегаются нападения Божественноликого, Ликородного и воинов Дола, ибо лица их были повёрнуты туда, откуда этого можно было ожидать.
Божественноликий повернулся и посмотрел на дорогу, проходившую к востоку от него. До того там сражался род Вола, но теперь он приблизился к рыночной площади, и вождь слышал лишь восклицания воинов, но не видел никого из них за домами.
Затем Божественноликий бросил взгляд на дорогу, что вела с севера на рыночную площадь и увидел там множество народа, но вождь не знал, что там должно было произойти, ибо хотя он и видел блеск оружия, но ему казалось, будто вооружены там были не все.
После того, как Божественноликий осмотрелся, он решил, что больше не может ждать, что он должен войти во дворы ближайших домов и пробиться к рыночной площади, но тут вдруг в толпе смуглолицых близ Чертога Совета произошли изменения: выстроенный вокруг алтаря отряд дружно двинулся в сторону западной дороги. Шли они очень шумно, торопились и яростно и гневно кричали. Божественноликий, не задерживаясь больше, сбежал вниз по склону. У оврага, держа в руке меч, стояла Лучница. Когда юноша пробегал мимо неё, она присоединилась к нему и спросила:
– Какие теперь вести, Златогривый?
– Вести о битве! – закричал он. – Вести о победе! Атаковал Могучеродный, и смуглолицые торопятся ему навстречу. Слушай же, слушай!
Последнее восклицание его относилось к громкому рёву рогов, донёсшемуся до их слуха. Лучница спросила:
– Это какие рога так ревут?
Божественноликий, не останавливаясь, громко закричал:
– За Лик! За Лик! Теперь мы нападём на них с тыла!
Тут он добежал до своего отряда и закричал им:
– Вы слышали рог? Вы слышали рог? Следуйте за мной на рыночную площадь, нам ещё многое предстоит сделать!
Как раз в этот момент раздался рёв других рогов, и все на мгновение притихли, а потом дружно закричали, ибо жители Леса узнали рог народа пастухов, подходивших по восточной дороге.
Божественноликий взмахнул над головой мечом и двинулся вперёд. Воины последовали за ним и прошли через дворы домов и проходы между ними на рыночную площадь. Там оказалось больше места, чем они ожидали – враги ушли. Слева они сражались с отрядом Могучеродного, а справа с отрядом Вола. С обеих этих мест слышался громкий шум и крики.
Божественноликий стоял между двумя знамёнами Волка на рыночной площади Серебряного города, но у него не было времени почувствовать воодушевление, ибо ему нужно было думать о том, что лучше всего предпринять. По левую руку от него враг был сильнее всего и лучше выстроен, но ему противостояли самые крепкие из воинов Дола. Вряд ли враг победит копьеметателей Лика, воинов Серпа с глефами и лучников Винограда. У этих отрядов, кроме того, опытнейшие предводители – суровый старик Камнеликий, высокий Ликородный, его собственный отец, чьё сердце никогда не дрогнет, а выше других – Могучеродный, свирепый в гневе, что горит ровно и ярко, как дубовый комель в очаге зала.
Когда же он представил его в окружении врагов, то воображение тут же нарисовало ему другую картину – стройную воительницу Лучезарную в гуще сражения, томящуюся по нему и взывающую к нему за суровой игрой мечей. Тогда лицо его вспыхнуло, всё тело разгорячилось, и он уже собрался было повести людей в атаку на врага слева. Но тут он подумал о храбрых воинах Вола, Моста и Быка, о том, как они устали сражаться. Он вспомнил и о том, что среди них сражается Наречённая. Она могла быть в первых рядах, а если её уже убили, то он никогда больше не сможет держать свою голову прямо. Он подумал также и о пастухах, которые умирали на восточной дороге. Они были храбрыми воинами, но их оружие было хуже, а вожди менее опытны, чем у других отрядов. Одновременно он подумал (и опять его воображение нарисовало ясную картину) о том, чтобы напасть на врага, противостоявшего южному отряду. Их два отряда встретятся потом с пастухами и, соединившись на рыночной площади, пойдут в центр – к отряду Могучеродного.
Не успев подумать обо всём этом и минуты, военный вождь закричал:
– Трубите в рога! Трубите же! Знамёна вперёд и за мной, о, доблестные воины! На помощь Волу, Мосту и Быку! Они зашли далеко в толпу смуглолицых, должно быть, их серьёзно сжали там. Слышите, как кричат их противники! Вперёд же, вперёд!
Вождь поднял вверх свой меч, и на нём повисла звезда солнечного света. Над рыночной площадью пронёсся ужасающий волчий вой, ибо к этому времени воины Леса уже выучили его. Когда смуглолицые услышали этот вой, могучий, вобравший в себя крики множества воинов, сердца их дрогнули. Отряд воинов Леса развернулся и напал с фланга на тех, кто противостоял их родичам, словно железный брус ударил по мягкой еловой доске. Но крик их донёсся до сражавшихся слабым отзвуком, потонув в оглушительном шуме битвы.
И вновь Лучница была рядом с Божественноликим. Если ей и недоставало сил сильнейшего, но проворна она была как проворнейший. Хладнокровно прикрываясь небольшим щитом с медным умбоном, девушка наносила удары концом своего острого меча. Глаза её сверкали на бледном лице, и воинам казалось, будто Божественный Воин возложил им на головы Священный Хлеб.