Златогривый ответил:
– Это был я, и мне кажется, что мой поступок не входит в число великих.
– Верно, это был ты, высокий же старик был моим братом, а стройной женщиной была я.
– Как же это? – удивился юноша. – Ведь она была смугла, словно гном, а твоя кожа так светла и прекрасна?
– Ты же не будешь отрицать, что в лесу произрастают многие полезные травы, я же владею искусством их обработки. Одной из таких трав я и натёрла себе кожу, как и кожу брата. А в белом чепчике я казалась всем даже ещё темнее.
– Хорошо, – кивнул головой юноша, – но отчего ты скрывала свой истинный облик? В Доле вас приняли бы хорошо в любом обличье.
– Об этом я не могу тебе пока поведать, – ответила девушка.
Тогда Златогривый произнёс:
– Может, в таком случае, ты расскажешь мне, почему твой брат хотел убить меня вчера, если он знал, кто я?
– Златогривый, тебя не убили, и здесь не о чем рассказывать. Думаю, он просто не узнал тебя. Такая уж у нас жизнь, что мы чаще ожидаем встретить в этом лесу врагов, чем друзей. Здесь много странного. Впрочем, вот что ещё скажу тебе о брате: по временам он становится похожим на быка, которого слишком долго держали в стойле. Тогда он только и ищет повода полезть в драку, как слепой, что не в состоянии отличить друга от врага.
– Ты всё спрашиваешь обо мне и моих родичах, почему бы тебе не рассказать о себе и о своём роде?
– Нет, – возразила девушка, – не сейчас. Тебе следует отправляться в путь. Куда ты шёл, когда случайно встретился с нами?
Юноша ответил:
– Не знаю. Я что-то искал, сам не зная что. Теперь же я думаю, что уже нашёл это.
– Может, ты направляешься в высокие горы за драгоценными камнями? Не иди туда сегодня – кто знает, вдруг тот, кого ты встретишь там, окажется твоим врагом?
– Нет, нет, мне теперь нечего делать – только сидеть здесь как можно дольше, глядя на тебя и слушая твой голос.
Девушка взглянула Златогривому прямо в глаза, но как будто бы смотрела сквозь него. Некоторое время она молчала, так что юноша даже начал дивиться тому, как такое прекрасное существо могло говорить. И каждый раз, когда девушка шевелила ногой или рукой или как-нибудь поворачивалась, сердцу юноши это движение было величайшей наградой.
Но вот он прервал молчание:
– Могу ли я остаться у вас на какое-то время? Разве от этого произойдёт что-то дурное?
– Нет, ты должен уйти и уйти прямо сейчас. Посмотри туда, там лежит твоё копьё, которое Лесная Матушка нашла в лесу. Собери свои вещи и отправляйся в дорогу. Имей же терпение! Я отведу тебя туда, где мы впервые встретились, и там мы распрощаемся.
С этими словами девушка поднялась со своего места, и Златогривому пришлось подняться следом за ней. Подойдя к выходу, девушка перешагнула порог, а затем обернулась, подавая юноше руку. Так они и вышли из дома, и солнце заискрилось на её платье, расшитом золотом. Они прошли вместе по короткой бесцветной траве, росшей на этом склоне, и, наконец, поднялись туда, где Златогривый боролся с братом девушки. Там Подруга остановила Божественноликого и произнесла:
– Вот то место. Здесь мы должны расстаться.
Сердце юноши упало в груди, и он, запинаясь, спросил:
– Когда я смогу увидеть тебя вновь? Убьёшь ли ты меня, если я ещё раз вернусь сюда?
– Послушай, – ответила она, – осень сейчас уже сменяется зимой, так пусть же пройдёт зима и её снега! Не ищи меня здесь. Ты найдёшь лишь свою смерть, чего я ничуть не желаю. А когда пройдёт зима и в мире воцарится весна, ты, если пожелаешь, вновь встретишь нас. Но тебе придётся пройти дальше этого Лесного Чертога. Ищи меня в Долине Теней, там я смогу поговорить с тобой.
– А где находится эта Долина Теней? Я никогда прежде о ней не слыхал.
– Ты получишь знак, по которому найдёшь долину. А ты, похоже, болтун, Златогривый?
– Ну, пока приза за болтовню не выигрывал.
– Если ты склонен рассуждать о том, что ожидает тебя в горах, так давай, начинай, и ты будешь жалеть об этом всего лишь всю свою жизнь.
– С чего мне рассуждать об этом? Ты же знаешь, как сладка нерассказанная история!
Он говорил, как если бы был слегка рассержен, девушка же ответила ему скромно и нежно:
– Вот и хорошо. Теперь жди знака, что приведёт тебя в Долину Теней. А пока прощай!
С этими словами девушка высвободила свои руки из его ладоней и быстрыми шагами направилась обратно к дому. Златогривый провожал взглядом её золотое платье, пока оно сверкало среди горных деревьев, но вот темнота дверного проёма поглотила девушку, и юноша, повернувшись, пошёл по лесной тропе, по дороге бормоча себе под нос:
– Что же я сделал такого, чего не делал ранее? Что изменилось во мне со вчерашнего дня?
Глава VIII. Божественноликий возвращается в Город
Божественноликий возвращался из леса той же дорогой, которой пришёл. Он почти не смотрел вокруг, ведь о чём бы он ни думал, мысли его возвращались к красавице с горных склонов.
Но шёл он быстрее, чем день назад. Он не остановился ни в полдень, ни в другое время и не замедлил шага, даже когда спустился в Дол. Он ни с кем не заговаривал, не замечая никого, кто попадался ему навстречу. Так, ближе к сумеркам, Златогривый вошёл в дом Лика и обнаружил, что в зале никого не было – ни мужчин, ни женщин. Юноша позвал, и к нему вышла служанка, с которой они радостно поприветствовали друг друга. Златогривый попросил принести ему воды для умывания. Служанка принесла и вымыла ему руки и ноги. Она была довольно красивой, как и все девушки Дола, но юноша не обращал на неё внимания. Когда же она закончила, он даже не поцеловал её в награду за труды, как обычно, а просто, без каких-либо знаков благодарности, отпустил. Затем он подошёл к своей кровати и вынул из неё прекрасные одежды, снял с себя то, в чём бродил по лесу, и надел котту с изящным вышитым узором, с дорогостоящими камнями на воротнике и другими украшениями. Одевшись таким образом, он вышел в зал, где возле очага уже стоял Камнеликий, только что подбросивший угля в огонь. Языки пламени ярко освещали всё вокруг.
Камнеликий сразу заметил, что Златогривый нарядился, как обычно наряжался только на пиры и праздники, когда и полагалось носить такую прекрасную одежду. Старик улыбнулся и произнёс:
– Рад, что ты вернулся из леса! Но что это? Тебя там обвенчали или кто-то сделал тебя эрлом или конунгом?
Божественноликий ответил:
– Названый отец, я и вправду был в лесу, но не встретил там никого, кого следовало бы опасаться. Что до одежды, то надо же её оберегать от моли. Да и сейчас я очень устал, а эта котта легка, её удобно носить. Кроме того, я надеюсь вскоре встретить Наречённую, а ей приятно будет увидеть меня в этом разноцветном платье.
– Хм, – возразил Камнеликий, – не встретил ли ты в лесу женщину, одетую, как богиня? Не приказала ли она тебе одеться так этим вечером, чтобы почтить её? Я знаю, в лесу живут существа, у которых есть такое обыкновение.
Златогривый ответил:
– Я не поклоняюсь никому, кроме наших богов и предков, и не видел я в лесу никого из тех, о ком ты говоришь.
Камнеликий покачал головой, помолчал немного и спросил:
– Завтра ты снова пойдёшь в лес?
– Нет, – сердито нахмурив брови, отвечал Златогривый.
– Завтра утром мы ожидаем встретить торговцев из Западных земель. В конце концов, почему бы тебе не отправиться с ними, когда они повернут домой? Это будет прежде, чем выпадет первый снег.
– Нет, не хочу, названый отец. И прекрати уже свои попытки подговорить меня к этому.
Камнеликий снова покачал головой, затем бросил на юношу долгий взгляд и пробормотал:
– Ты опять уйдёшь в лес – завтра, или послезавтра, или в любой иной день, когда наступит срок.
Тут вошли слуги с факелами, а за ними и сам Старейшина вместе с Ликородным. Железноликий поприветствовал своего сына и сказал ему:
– Зря ты так вырядился – Наречённой не будет с нами этим вечером. Она осталась на пиру, что устроил род Яблони. Или ты хочешь сам отправиться туда, сын мой?
– Нет, – ответил отцу Божественноликий, – я слишком устал. Но я не сниму эти одежды. Пусть они будут на мне в твою честь и во славу нашего рода.
Все сели за стол, и Железноликий вновь стал расспрашивать своего сына о том, где он был, и о том, почему он так задумчив, и вновь сказал, что следовало бы ему выйти за пределы Дола и посетить города.
– Ибо, – говорил он, – завтра утром торговцы будут уже здесь, и то, что сын Старейшины присоединится к ним на обратном пути, станет для них великолепным известием.
Божественноликий медленно, скрывая своё волнение, ответил:
– Нет, отец, я не пойду с ними. Не бойся, вот увидишь, я ещё найду себе подходящее занятие в Доле.
И в самом деле, хотя Божественноликий и любил веселиться, потворствуя своим желаниям, в то же время он был трудолюбив. Мало кто во время косьбы мог состязаться с ним в этом занятии, не говоря уже о том, чтобы победить. Он уверенно и быстро валил деревья, ровно пахал твёрдые земли нижнего Дола, да и за любой другой работой был проворен и крепок.
Глава IX. Братья вместе с Наречённой едут в тисовый лес
На следующее утро Божественноликий оделся для работы и взял топор. Его брат, Ликородный, попросил сходить вместе с ним в тисовый лес. Не было никого, кто лучше него знал, как напрямую пройти туда и где можно нарубить прутьев, наиболее годных для луков. Старейшина имел право рубки в этом лесу. И вот братья вышли из дома Лика, но не успели они подойти к городским воротам, как, к своему удивлению, встретили Наречённую. Она ждала их там, держа на поводу взнузданного осла (он был нужен, чтобы везти тисовые прутья). Ликородный сказал ей, что собирается в лес и что, возможно, Златогривый пойдёт с ним, вот она и решила присоединиться к братьям, как это часто бывало и раньше. Встретив их, Наречённая поприветствовала Божественноликого поцелуем, как обычно. Он увидел её красоту и добрый, нежный взгляд, которым она смотрела на него, заметил томное выражение лица после поцелуя и подумал, что сам он больше не желает её так сильно, как она его. Сердце его упало, и он сказал себе: «Хорошо бы она была нашей родственницей! Вот если бы у меня была сестра, и этой сестрой была она!»