ноша надел прочный шлем, за спину перекинул небольшой круглый щит, в руку взял два копья – коротких, но с крепкими древками и острыми стальными наконечниками. С таким снаряжением Златогривый покинул город ещё до зари и, выйдя на Дорогу Дикого Озера, направился в сторону леса. Он ни разу не остановился, а когда решил перекусить, то поел, встав под дубом близ едва заметной тропы. Когда же он вышел на лесную полянку, на которой давным-давно стоял бражный зал древнего рода, он огляделся. Он считал такие места вполне подходящими для нападения каких-нибудь жутких лесных духов, но ничего не происходило. Юноша нагнулся и осторожно попил из лесного ручья – всё по-прежнему было тихо. Юноша пошёл дальше. Ему попадались и другие такие же места, которые он проходил очень осторожно, так как ему казалось, что там мог притаиться враг. Но с ним так и не случилось ничего плохого, и вот, наконец, он вышел на ту поляну, где когда-то вечером на него набросился Лесной Хозяин.
Златогривый пошёл прямо к дому. Сердце его стучало сильнее, и юноша едва верил, что он может встретить там ждущую его Подругу. Когда же он толкнул дверь, она легко поддалась, и, войдя, юноша не увидел внутри ни единой души. Стены были голые (щиты и оружие, что висели на деревянных панелях, сняли). Зато пёс и в самом деле был привязан к скамье близ возвышения. Зверь, натянув кожаный ремень, зарычал на юношу, шерсть на его загривке поднялась дыбом. Божественноликий подошёл к псу, назвал его по имени – Верноногий – и дал полизать свою руку. Затем юноша поставил ему воды и накормил мясом со стола. Пёс сразу стал дружелюбнее: он завилял хвостом, заскулил и стал лизать юноше ладони.
Златогривый обошёл дом, но не увидел и не услышал ни малейшего признака того, что там кто-то живёт, кроме мышей за деревянными панелями да Верноногого. Юноша вернулся к возвышению, сел за стол и, обдумывая своё положение, принялся за еду. Ему пришло на ум, что Горная Дева хочет, чтобы он совершил подвиг, который испытал бы его мужество и принёс бы ему славу. На сердце у него полегчало от этой мысли, и он повеселел. Он уже видел, как сидит рядом с ней на возвышении в украшенном чертоге, народ любит и почитает его, и нет никого, кто мог бы сказать про него что-то дурное или кто затаил бы на него злобу. Так, сидя за столом, юноша мечтал в своё удовольствие, представляя грядущие счастливые годы. Снаружи спустились сумерки, затем совсем стемнело, и застонал ночной ветер.
Но вот, наконец, юноша встал, сгрёб в очаге угли, чтобы осветить зал, и выглянул за дверь. Дверь была снабжена защёлками и засовами, а потому юноша накрепко запер все защёлки и задвинул засовы. Затем он свёл Верноногого с возвышения и привязал его так, чтобы пёс лежал рядом с дверью, положил недалеко от себя кольчугу и обнажённый меч и быстро заснул.
Когда Златогривый проснулся, было ещё темнее, чем когда он ложился, так как луна уже зашла. Но юноша решил, что скоро начнёт светать, а потому сходил за водой, смыл ночной сон и тогда и в самом деле заметил слабый предрассветный отблеск. Златогривый перекусил, затем надел шлем и доспехи, отпер дверь и повёл Верноногого наружу. Он привёл пса к северо-восточному углу дома, и вскоре уже пёс взял след, и Божественноликий отправился в путь как раз в то время, когда заря осветила горные верхушки.
Верноногий повёл юношу в глубь соснового леса. Под деревьями было довольно темно, и какое-то время сквозь кроны пробивался только слабый свет. Идти пришлось долго. Часа через два деревья стали редеть, и юноша с псом вышли к краю горного озера, в спокойных зелёных водах которого ярко сверкали солнечные лучи. Собака побежала вдоль кромки воды, и юноша беспрепятственно последовал за ней. Деревья становились ниже, а воздух, несмотря на то что солнце стояло уже довольно высоко, холоднее – Божественноликий с псом поднимались всё выше и выше.
Прошло не менее шести часов, прежде чем юноша и пёс вышли из соснового леса. Перед ними стояли дикие голые скалы, за которыми высились казавшиеся близкими пики, покрытые льдом, – стена мира. Был примерно час после полудня, высокое солнце освещало пустынное болото, отделявшее путников от безлюдных скал. Верноногий, не останавливаясь, побежал через трясину и ещё через час привёл Божественноликого в петляющую лощину. С обеих сторон её обступали скалы. Дорога была каменистой и трудной, по лощине струйкой бежал ручеёк. Пёс довёл Божественноликого до места, где упавший валун образовывал мост – по нему они и перебрались на другой берег. Затем пришлось подняться по крутому склону на суровый гребень горы. Юноша шёл по чёрному песку, огибая нагромождения скал и больших камней. Временами попадались топи, поросшие какой-то пушистой болотной травой, и кое-где пробивалась редкая низенькая травка. Больше там ничего не росло, разве что иногда встречались чахлые карликовые ивы, покрытые мхом или молодилом с красными цветочками. Пейзаж оставлял грустное впечатление.
Вокруг не было почти никакой живности. Только выше по склону несколько овец щипали скудную траву, но за ними никто не приглядывал. Впрочем, Божественноликий заметил, что вид у овец был довольно упитанный, а значит, поблизости всё-таки должен обретаться их хозяин. По ту сторону болот смеялся кроншнеп, высоко в небе парил орёл, на тропу перед Божественноликим иногда выпрыгивали рыжие лисы, а из вереска из-под ног выпархивали птицы. На скале каркал ворон. Увидев путников, он беспокойно завертелся на месте, а когда юноша с собакой миновали его, взмахнул крыльями и полетел за ними, всё так же каркая.
Теперь неровная каменистая дорога вела через перевал на восток. Продвигались медленно. Ещё через час Верноногий повёл юношу вниз по восточному склону, туда, где перевал переходил в ещё одно пустынное болото. Дальний его конец был огорожен стеной утёсов с угольно-чёрными бесплодными вершинами, на которых не росли даже трава и мох. Расселины на этих вершинах придавали им самые диковинные очертания. Туда и побежал пёс. Златогривый недоумённо последовал за ним. Приблизившись к горам, юноша понял, что они не такие высокие, какими показались ему вначале. Самый высокий пик едва ли достигал пятидесяти футов.
Они продвигались через разбросанные камни у подножия этих утёсов, пока, наконец, прямо у того места, где стена скал казалась самой плотной, в ней не появился проход. Без сомнения, эта тропа была проложена людьми. Божественноликий пошёл по ней. Пёс бежал впереди. Юноша не сомневался, что добрался до входа в Долину Теней. Тропа круто ушла вниз, а через время и скалы по правую руку от юноши стали ниже – теперь они уже не закрывали обзор.
Перед Божественноликим предстала ровная долина, длинная и узкая, ограждённая с противоположной стороны такими же отвесными чёрными скалами, как те, которые он только что миновал. Внизу росла густая трава, а вот деревьев видно не было. По долине, иногда приближаясь к противоположному краю, несла свои тёмно-зелёные воды глубокая река. Юноша подумал, что солнце редко показывается в этих местах.
Вскоре скалы вновь стали выше, а потом почти сомкнулись у него над головой, так что он продвигался чуть ли не в темноте, словно шёл через пещеру. Перед тем, как померк последний проблеск света, юноше показалось, что по левую руку от него на скале высечено изображение волка.
Темнота вскоре рассеялась. Пёс и юноша вновь шли между отвесными чёрными скалами. Путь их становился всё круче, но теперь в каменной тропе появились ступени. Вдруг после крутого поворота Божественноликий оказался на вершине длинной каменистой осыпи. Верноногий радостно, с громким лаем кинулся вниз, а юноша остановился, разглядывая долину, в этот раз представшую пред ним целиком.
С севера на юг, где утёсы так близко подходили друг к другу, что юноша не мог разглядеть ни намёка на выход из долины, текла река. Она вытекала из мрачного прохода между скалами на севере, почти вплотную подходя к ним. Это немного напомнило юноше то место, где Бурная втекала в Дол.
Посередине долины, ближе к северу, юноша разглядел Кольцо Судьбы, составленное из чёрных камней, а рядом с ним древний бражный зал, стены и крыша которого были из того же чёрного камня. Именно туда и бросился Верноногий. Божественноликий осмотрелся, но не увидел ни одного прохода в стене отвесных скал, окружавших его. Ближе к южному концу долины юноша разглядел несколько грубо выстроенных из камня и покрытых торфом загонов для скота. Рядом Божественноликий заметил людей, в основном это были женщины и дети. Там же, недалеко от загонов, паслись несколько овец с ягнятами, а ближе к юноше щипали траву несколько тучных горных коров. Он посмотрел в сторону реки и отметил, что берега её были скалистыми, и луг лежал высоко над водой. Юноша решил, что река летом и зимой вряд ли выходит из своих берегов. Он подумал также, что летом уровень воды в ней поднимается выше всего, ведь она стекает с гор, покрытых снегом.
Глава XVIII. Божественноликий беседует с Подругой в Долине Теней
Шёл второй час пополудни, и свет широкой полосой лежал на траве долины под ногами Златогривого. Юноша легко сбежал с насыпи и зашагал по траве к Кольцу Судьбы. Его шлем и доспехи ярко блестели на солнце. Для того чтобы подойти к дому, ему нужно было пройти через Кольцо Судьбы, и как только он вышел за последний из больших вертикальных камней, он увидел на пороге дома – шагах в двадцати от него – женщину. Он сразу же узнал её – это была Подруга.
Как и на Златогривом, на ней была зелёная котта, поверх которой девушка не надела ни платья, ни плаща. Зелёный же, с яркой вышивкой пояс плотно облегал её талию. Голову украшала золотая диадема с голубыми камешками с гор, а из-под неё свободно вились распущенные волосы.
Красота девушки была так величественна и настолько превосходила даже воспоминания о ней, что на Божественноликого вновь напал страх. Он стоял, боясь заговорить с ней, и сердце его бешено колотилось, а девушка, протянув ему навстречу руки, подошла к нему быстрым шагом. Она улыбалась, лицо её выражало счастье, взгляд – доброе расположение. Подруга взяла обе руки Златогривого и произнесла: