Вновь раздался гул – но исходил он не от испуганной толпы, а от людей, размышлявших, как им поступить. Впрочем, никто так и не вышел вперёд со словом, пока не заговорил сам Старейшина:
– А когда ты впервые встретил людей из этого благородного народа, сын?
– В конце прошлой осени, – ответил Божественноликий.
– Если так, то тебе следовало рассказать нам об этом раньше.
– Да, – согласился юноша, – но я ничего не знал о них или, вернее, почти ничего вплоть до последних двух дней. Во время моих странствий по лесу, осенью, я наткнулся на некоторых людей из этого народа. Их домом тогда была хижина в сосновом лесу. Они встретили меня приветливо и гостеприимно: накормили, напоили и уложили спать. И пригласили весной прийти в Долину Теней, где я бы узнал о них побольше, чего я и сам желал, ведь люди эти мудры и прекрасны. Я считал, что те, кого я встретил, обыкновенные изгои, лишившиеся своего племени и живущие вне закона, но изгнанные не с позором, а потому ждущие истечения срока, когда им позволят вернуться. Я ничего не знал тогда об этом народе и о его врагах, и только два дня назад, когда вновь встретил их в Долине Теней, узнал обо всём этом. Кроме того, думаю, вскоре и вы сами увидите их вождя в нашем городе – он хочет поговорить с нами. И ещё: думаю, воины в одежде из тёмной шерсти, что помогли тогда в лесу Ликородному и его отряду, были именно из этого благородного народа – они разыскивали своего врага. Мне рассказали, что они вернулись с битвы в лесу, в которой убили нескольких своих врагов. Теперь я рассказал вам всё, что важно знать.
Вновь воцарилась тишина. Железноликий сел, размышляя над тем, какой вопрос задать своему сыну, и тогда один из жителей Верхнего Дола по имени Песчаный Двор вышел вперёд и произнёс:
– Скажи, Златогривый, насколько велик этот народ? Я имею в виду, сколько их мужчин могут держать оружие?
– Хороший вопрос, сосед, – кивнул Железноликий.
Божественноликий ответил:
– Совершеннолетних мужчин-воинов может набраться человек сто, но кроме них будет ещё около сорока-шестидесяти способных к битве женщин, что не откажутся помочь, и большинство из них на поле брани лишь немногим слабее мужчин, хотя, вероятнее, и не слабее вовсе – ведь они очень меткие лучницы. Более того, наберётся ещё десятка два юношей в возрасте двадцати лет, которые в случае войны не усилят дома.
– Это воинство невелико, – молвил Старейшина. – Впрочем, если они верят, что в битве потеряют немногое, а оставшись дома, совсем ничего не приобретут, то они сделают всё, чтобы добиться своего. И сделать это им будет легче, если они втянут в свою ссору какой-нибудь другой доблестный народ, большего числа, чем они сами. Я не удивляюсь, сын мой Златогривый, что они были добры к тебе, если они знали, кто ты.
– Они знали, кто я, – кивнул юноша.
– Жители Дола! – воззвал Старейшина. – Есть ли у вас, что сказать? И есть ли у вас чем подтвердить сказанное?
На эти слова отозвался Скрипач:
– Вы знаете и видите: я уже слишком стар и, так сказать, не гожусь для войны. И всё же, если бы я смог как-нибудь добраться до поля битвы – на своих ли двоих или на четырёх какого-нибудь животного – я бы бился с этими лиходеями! Я бился бы с ними, даже если бы смог нанести только один удар! Старейшина, думаю, мы дурно поступим, если не попросим благородный народ из Долины Теней стать нам в этой войне товарищами по оружию. Подумай, кем бы они ни были, они знают образ жизни наших врагов, знают горные проходы, знают самые короткие и безопасные дороги через горы и болота. Пусть даже их не наберётся много, разве они не будут стоить для нас целого войска?
Все одобрительно закричали в ответ на слова старика: в сердцах воинов укрепилась ненависть к смуглолицым, посягнувшим на счастливую жизнь в Доле, и чем больше росла эта ненависть, тем крепче становилась их любовь к отважному народу.
И вновь Красная Куртка из рода Безводных – это был большой человек лет сорока, высокий и широкоплечий, с красным лицом и рыжими волосами – выступил вперёд со словом:
– Хороша жизнь в Нижнем Доле и, думаю, мы потеряем многое, потеряв её. Но ещё хуже, если мы купим жизнь за неволю. До сих пор мы были слишком беспечны. Поэтому я говорю: в бой! Что же до этого народа, доброжелателей Божественноликого, то коли они намерены сражаться с нашими врагами, то мы глупцы, если не присоединим их к нашему войску, даже будь их человек двадцать, а не сто двадцать.
Все вновь закричали, и среди криков слышалось одобрение слов Красной Куртки. Затем один за другим жители Дола начали выходить и говорить о военном союзе с народом Долины Теней. Был ли такой народ, о котором рассказал Божественноликий, они не сомневались. Высказывались Лис из Нижнего поселения, Добровоин, Песчаный Двор, Медведь-пестун, Боевой Утёс, Олень с Высокого Утёса, Червь с Ивового острова, Бычья Гибель и Горный Пик с Болот. Всё это были крепкие воины, и к их совету стоило прислушаться.
Последним взял слово Старейшина. Он молвил:
– Что до войны, то она неизбежна. Если всё, что я сегодня услышал, правда, а я не сомневаюсь в этом – война будет… А потому мы должны принимать мудрые решения, тем более, время пока есть. Вы знаете, что Дол поставит под щиты восемь больших сотен ратников, да ещё из числа пастухов четыре сотни, и из лесных жителей две. Это большое войско должен построить и повести в бой опытный человек. Я ваш Старейшина и судья, кроме того, я могу сражаться мечом не хуже других, и у меня нет причин уклониться от битвы, но я сомневаюсь, смогу ли быть вашим вождём и вести вас в бой, а потому вы поступите мудро, если выберете для этого дела более опытного воина. Если же на великом тинге, когда соберутся все роды, люди согласятся с вашим выбором, то пусть так и будет. Если же окажется, что собрание будет против, то сразу изберёте другого, ибо времени тогда останется немного. Вы поступите по моему слову?
– Да, да! – закричали все.
– Вот и хорошо. Кого вы изберёте своим вождём? Выбирайте мудро!
Совещались недолго, так как каждый закричал: «Божественноликого!» Тогда Старейшина произнёс:
– Он молод и неопытен. Но, пусть он и родич мне, я скажу, что вы мудро поступили, избрав его. Он ловок и быстр, а кроме того, лучше других знает, что сейчас происходит. Стало быть, я объявляю его военным вождём вплоть до общего тинга!
Все радостно закричали и застучали оружием, но некоторые собрались вместе в сторонке, чтобы посовещаться. Вскоре один из них – Красная Куртка из рода Безводных – вышел вперёд и произнёс:
– Старейшина, некоторые из нас думают, что хорошо бы Камнеликий, старик, опытный в делах войны и знающий лесные тропы, был провозглашён советником военного вождя, а Ликородный, ловкий и сильный молодой человек, его правой рукой и меченосцем.
– Это хороший совет, – согласился Железноликий. – Жители Дола, согласны ли вы его принять?
Все, не раздумывая, согласились, и Старейшина объявил Камнеликого и Ликородного помощниками Божественноликого в его деле. Затем Старейшина произнёс:
– Если кто-нибудь хочет сказать, как всё лучше устроить, то пусть делает это прямо сейчас, чтобы не ворчать потом.
Все промолчали, и только Скрипач подал голос:
– Старейшина и вождь, я скажу одно: если эти наши враги родичи тому народу из легенд моей молодости (я, как и Камнеликий, хорошо помню их), что опустошал когда-то наши земли, то нам не следует сидеть на месте и ждать, когда они сами придут. Им нельзя противостоять, если они соберутся вместе, низринувшись на живших мирно и счастливо, всё равно что вода, хлынувшая через плотину и покрывающая грязью густую зелёную траву да бутоны весенних цветов. Вот вам мой совет: если возможно, надо искать этот народ в лесу или где-то ещё, где бы он ни скитался. Что скажешь, Божественноликий?
– Я бы посоветовал то же самое, что и ты, – ответил юноша. – Для начала завтра на рассвете дня в начале Дороги Дикого Озера я соберу десять десятков храбрых воинов, в воинском искусстве. Я попрошу своего брата Ликородного подобрать подходящих людей. Думаю, нам стоит ежедневно прочёсывать лес, пока не придут новости из Долины Теней, ведь она ближе к врагу, чем наши земли. Скажите, жители Дола, готовы ли вы пойти за мной?
Все закричали:
– Да, мы пойдём с тобой! Мы пойдём!
Старейшина произнёс:
– Сейчас мы должны обеспечить войско всем необходимым из того, что сможем быстро найти. Ещё нам следует заключить союз с тем народом, что видел Божественноликий. Этим займёшься ты, сын, и ещё прежде, чем будет созван всеобщий тинг. Скажи мне, послать ли нам гонца в Долину Теней или подождать их вождя?
– Я бы посоветовал, – ответил Божественноликий, – подождать. Во-первых, хотя я сам и смогу отыскать эту долину, я сомневаюсь, что у меня получится описать этот путь другому так, что другой не заблудится. А сам я, скорее, понадоблюсь дома, раз уж я стал военным вождём. Во-вторых, когда гонец придёт в Долину Теней, вполне может оказаться, что он не застанет там ни вождя, ни его дружину, ведь иногда они тут, иногда там, всегда преследуя смуглолицых.
– Хорошо, сын, – согласился Старейшина, – пусть будет так, как ты сказал. Всё это и в самом деле лучше обсудить на всеобщем собрании. А сейчас я хочу спросить, не желает ли кто сказать или посоветовать что-то, прежде чем тинг будет распущен?
Никто не вышел вперёд, все, казалось, были довольны решённым и находились в хорошем расположении духа. Уже миновал полдень.
Глава XXVI. Окончание тинга у городских ворот
Но только Старейшина собрался подняться, чтобы распустить тинг, как толпа зашевелилась, расступилась, и в самый центр кольца выступил воин в сверкающих боевых доспехах. Его туника из драгоценной золотой ткани была надета поверх кольчуги так, что открытыми оставались только кольчужные рукава. Подол её был усыпан голубыми камнями с гор и, доходя до лодыжек, почти касался ступней, обутых в вышитые золотом и украшенные драгоценными камнями сандалии. На голове воина красовался дорогой позолоченный шлем, в руке он держал копьё с увитым золотыми нитями древком, а на поясе его висел меч, чьи рукоять и ножны были украшены золотом и самоцветами. Бороды у воина не было, щёки были гладкие, лицо – прекраснейшее, но бледное, с печалью в глазах. Те, кто стоял к нему ближе других, поняли, что пришедший – не кто иной, как Наречённая, облачившаяся для войны, словно посланец рода богов и Града, что пребудет вечно.