[21], но они сохранили особые обычаи, как, например, захоронение в воде, когда ступни умершего обращены на северо-запад – в сторону легендарной земли бога Энигмы. У них также есть длинная песня, передающаяся устно, слова которой держат в тайне от посторонних. Сохранился обычай исполнять молитвенные песнопения, принося жертвы осенью, хотя лишь немногие знают, о чем именно эти песни. Муя были детьми природы и знали толк в приготовлении снадобий. Растения, земля, огонь и вода являлись для них источниками духовной силы. Муя никогда не переставали искать Энигму, свою родину.
Я закрыла рукопись. Цзян Ли все еще стояла у окна, смотря на маленький костер.
– Тебе не хочется спать?
– Пока нет, я погляжу еще немного.
– А я, наверное, сейчас засну.
– Спокойной ночи и приятных снов.
Ночью мне снилась женщина в белом.
«Ты пришла…» – услышала я мягкий шепот.
Она вышла из облаков и тумана и тихо сказала: «Внимай словам бога Энигмы: когда свет и аромат Энигмы воссоединятся, посланник Долины Снегов пройдет по гиблой земле и обретет в поднебесном мире величайшую славу».
«Запомнила?» – спросила женщина.
«Запомнила!»
Я подняла глаза и наблюдала, как она медленно приближается ко мне… Вместе с ароматом орхидей из долин я вдыхала холодный воздух и ощущала легкость внутри. Ее стопы, белая одежда, шея и лицо постепенно проступали в тумане. Я трепетала от волнения.
У нее, у женщины на фреске и у меня – у нас трех были совершенно одинаковые лица.
Она нежно смотрела на меня проникновенными глазами.
«Синяя птица, верни меня домой».
Тут раздалось протяжное пение птиц, и ее фигура неожиданно растворилась в тумане. Исчезла без следа.
Я проснулась. Синяя птица?
Цзян Ли все так же стояла у окна. Солнце уже встало, на берегу догорали костры осеннего праздника муя.
– Ты смотрела на них всю ночь?
– Да. – Цзян Ли повернулась, у нее было усталое лицо.
– Я плохо спала. Мне приснилась женщина с фрески, она назвала меня Синей птицей… Странный сон.
Цзян Ли подошла ко мне и взяла мой оберег.
– Знаешь легенду о Синей птице?
Я опустила глаза на оберег и покачала головой:
– Не знаю. Этот кулон дал мне отец. Ношу не снимая. С ним я чувствую себя спокойно.
– Люди муя поклоняются богу Энигме. Синяя птица – это священная птица Энигмы. Полуптица-получеловек, что появляется раз в тысячу лет.
– Вот как?
– Перед смертью ей нужно войти в огонь и в пепле обратиться в сати [22], ожидая возможности перерождения.
– А, странная история.
Цзян Ли взглянула на меня и спросила:
– Ты думаешь, это всего лишь история?
– Ну да, а что же еще?
– Народ муя так не считает.
Я улыбнулась.
– Когда сати перерождается, она получает возможность вернуть душу из царства мертвых, и эта душа обладает таинственной силой, ей не страшны ни смерть, ни кровь.
Было не до смеха. Слова Цзян Ли проникли мне прямо в сердце и крепко засели у меня в сознании.
– Сати – это… что это?
– Покоящаяся в Синей птице невидимая душа. Восстав из пепла, сати всегда нуждается в проводнике.
Цзян Ли замолчала на мгновение, бросив взор на кострища вдалеке. Муя уже разошлись, ярко светило солнце.
– Ланьсинь, ты пришла сюда не просто так. – Цзян Ли развернулась и посмотрела прямо на меня.
Исходящий от нее запах водных растений был едва уловим, но у меня все равно закружилась и затуманилась голова.
Сквозь морок мне казалось, будто я нахожусь в белоснежном дворце, наполненном тонким ароматом посконника [23]. В центре зала величественно восседала женщина в белом.
– Принцесса Ланьжэ, не уходите! – умоляла служанка в зеленой одежде, стоя на коленях рядом с женщиной.
– Нет, я должна, люди молан перекрыли источник питьевой воды, осаждают город третий месяц. Голодают и жители, и солдаты. Я слышала их крики. Если ситуацию не изменить, жертв будет только больше… Отец, дай ответ правителю молан: я пойду к ним только в обмен на безопасность всего народа…
– Ланьжэ… – отозвался старик грустным голосом. – Я подвел тебя.
– Ваше величество, нет! Не выдавайте ее замуж за правителя молан… – Глаза служанки наполнились слезами. – Давайте подождем еще немного… Генерал Юань Хэ скоро вернется…
– Слишком поздно. Цзян Хэчжэ, поднимайся, принеси мне корону… – Мне слышался голос тихий и далекий, но очень знакомый.
– Нет…
– Принцесса, может, вы еще подумаете? – спросил из угла молчавший все это время бородатый мужчина.
– Не нужно, генерал Му Хай. Передайте вашему правителю, что я скоро отправлюсь в его стан.
– Принцесса Ланьжэ! – Служанка плакала, опустив голову.
– Цзян Хэчжэ, делай что велено!
– Цзян Ли? Цзян Ли! Кто же ты все-таки?
– Ты у меня спрашиваешь? – Она протяжно зевнула. – Я сама не знаю толком… С самого детства я грезила Энигмой… Я страдала, мучалась, но она непрестанно влекла меня к себе. Позднее я познакомилась с господином Сюэ и встретила людей муя.
– Расскажи мне все-все, что знаешь. – Я замерла от волнения.
Мы с Цзян Ли дошли до деревянной хижины у пляжа. Дверь была открыта, будто кто-то нас ждал.
– Ты и я, мы чем-то похожи. Мы принадлежим к царству муя, в нашей крови течет память тысячи лет истории… Мы потомки спасшихся от смерти муя.
Цзян Ли толкнула дверь, в темной хижине находились четыре или пять человек в белых одеждах и мужчина в черном, который проводил обряд на пляже. В углу стоял человек в маске и пристально смотрел на меня.
Я растерялась под его взглядом.
Его глаза! Так похожи на глаза того, кто мне очень знаком и по кому я скучаю. Только взгляд у этого человека холодный и колючий, без привычных любви и тепла.
Я отвернулась.
– Вот ты и пришла. – Ко мне подошел мужчина в черном. Он был смуглый, с красивыми глазами и вовсе не походил на урожденного ханьца.
– Это старейшина народа муя, – мягким голосом представила Цзян Ли.
Мужчина некоторое время рассматривал меня, взгляд его был отрешенным, но глубоким. Мое сердце часто забилось от волнения.
– Взгляни-ка на это.
Старейшина в черных одеждах открыл позолоченную серебряную шкатулку и осторожно достал из нее фотографию. От неожиданности я даже ахнула. Эта фотография и те две, что я видела в рукописях отца, были сделаны одним и тем же человеком. На снимке было несколько размытых узоров. Я их уже где-то видела! Может, во сне? Там, где таинственная благородная дама учила меня различать иероглифы. Неужели это и есть те самые письмена?
– Восемнадцать лет назад Сюэ Сюй нашел деревянную шкатулку в потайной комнате храма на берегу Тумэньцзян. На дне той шкатулки была вязь таинственных символов. Читай, ты поймешь их. – В его взгляде, казалось, таилась некая сила, вынуждающая меня подчиниться.
Я подняла голову, и слова женщины из сна вырвались из моих уст. Это было сродни просветлению:
– Внимай словам бога Энигмы: когда свет и аромат Энигмы воссоединятся, посланник из Долины Снегов пройдет по гиблой земле и обретет в поднебесном мире величайшую славу.
Я изумленно взглянула на него.
Тот многозначительно посмотрел на меня и медленно произнес:
– Эти письмена – оракул Энигмы, который муя так долго искали. Оракул может прочитать только тот, кого выбрал бог Энигмы. Наш народ ждал тысячу лет, чтобы вернуться на священную землю. Согласно оракулу возрождение народа муя начнется с приходом на берег Тумэньцзян посланника из Долины Снегов, в чьих жилах течет кровь принцессы Ланьжэ. – Пронзительный, темный взгляд старейшины был направлен прямо на меня.
– Снежный посланник?
– Да, и это ты. – Голос Цзян Ли слышался в отдалении, мое сознание вновь было словно в тумане. – На оракуле указано твое имя.
– Мое? Как это вообще возможно? – удивилась я.
– Иероглифы «Сюэ» и «снег» [24] звучат одинаково, аллюзия на «пришедшая из Долины Снегов»; два иероглифа, составляющих твое имя, – «Лань» и «синь» [25] – содержат в себе значения «храм» и «аромат», что отсылает нас к «принцессе Ланьжэ». – Цзян Ли приблизилась ко мне и продолжила: – Ты снежный посланник Энигмы, потомок принцессы.
– Я потомок принцессы?
– Да. Ты явилась сюда по зову бога Энигмы. Все мы пришли из разных уголков Китая, повинуясь зову. Синяя птица восстанет из огня и вернет Ланьжэ из царства мертвых. Царство народа муя возродится и обретет небывалое могущество.
Старейшина в черном жестом указал Цзян Ли на деревянную миску с ярко-красным соком, источавшим слабый, но диковинный аромат.
– Выпей, выпей это, и почувствуешь счастье, и не будет никакой боли… – произнесла Цзян Ли дрожащими губами и подняла на меня взгляд.
Закрыв глаза, я сделала глоток. Аромат ярко-красного напитка пьянил меня, я ощутила эйфорию и спокойствие, которых до сих пор никогда не испытывала, – на мое место будто пришла другая «я» и в легком опьянении наблюдала за происходящим.
В этот момент я вдруг услышала строгое предостережение: «Беги отсюда. Сними с себя полуптицу и беги!» Голос не допускал неповиновения.
Сердце застучало в бешеном ритме, и я невольно коснулась амулета-полуптицы, который никогда не снимала с тех пор, как получила его в подарок от отца. Я попыталась снять оберег, но в этот момент в груди что-то екнуло. Меня прошиб пот, вдруг навалилась жуткая усталость. Амулет словно бы стал неотделимой частью меня.
Взгляд человека в белой маске вонзался в меня, как кинжал.
«Успокойся, успокойся».
Мужчина в белом молчал, но его мысли, казалось, проникали в мое сознание. Я поняла, что не могу двигаться.