Здесь стояло около сотни человек, закованных в кандалы. Тела их были утыканы ножами.
– Что это за люди?
– В земном мире они были военачальниками и министрами, обманывали государя и губили народ. За это их казнят через каждые три дня, как и Цинь Гуя, а через три года они снова возродятся в образе скотины, – объяснил служитель и повел Ху Ди к воротам, над которыми висела надпись: «Ад для продажных сановников». За воротами стояли рядами несколько сот быков с продетыми в ноздри кольцами, за которые быки были привязаны веревками к железным столбам. У каждого под брюхом плясали языки пламени.
– Чем провинились эти животные? – с недоумением спросил сюцай. – Они ведь не люди и не могли совершить грех!
– Не спрашивайте ни о чем – смотрите! – приказал служитель.
Бесы веерами принялись раздувать огонь. Быки заревели от боли и стали рваться с привязи. Наконец кожа на них лопнула от жара – из утроб животных горохом посыпались бородатые и усатые люди. Якши тут же бросали их в кипящий котел, где они варились до тех пор, пока мясо не отставало от костей. Потом на них плеснули холодной водой, и из котла опять выпрыгнули люди.
– Эти грешники в мире были евнухами, – объяснил служитель. – Жили они в разное время и при разных династиях, но все одинаково губили честных людей и вносили смуту в государство. Здесь их всех постигло заслуженное возмездие.
Перешли к восточной стене, возле которой толпились голые люди. Бесы хватали их, сдирали кожу, вырезали сердца, поджаривали на огне, мололи жерновами. Воздух то и дело оглашали дикие жалобные вопли.
– При жизни эти люди были чиновниками, – продолжал объяснять служитель, – они жадничали, грабили народ, не почитали родителей, изменяли государю, развратничали и брали взятки…
– Вот когда я увидел справедливость! – воскликнул наконец обрадованный Ху Ди.
Тогда служитель в зеленом опять привел его в зал к Янь-вану.
– Ну как, безумец? Теперь ты убедился, что возмездие никого не минует? – спросил владыка ада.
Ху Ди с низким поклоном сказал:
– Теперь я знаю, что Небо и Земля нелицеприятны, а духи и демоны справедливы и всевидящи!
– Вижу – ты говоришь от чистой души! – сказал Янь-ван. – Бери кисть и напиши, какие наказания полагаются Цинь Гую, его жене и сыну за совершенные ими преступления.
Ученый взялся за кисть и начертал приговор злодеям:
«Некогда шесть министров помогали Сюань-юаню[158] в делах, и небесные духи ему покровительствовали. У императоров Яо и Шуня было по пять сановников, но в их государстве царили спокойствие и порядок. Как бы держали власть эти мудрые правители, если бы не обладали недюжинными способностями?
А что происходит нынче? Кто такой Цинь Гуй?! Ничтожная тварь, жалкий и бездарный человечишка, баран в тигровой шкуре! Может ли он соблюдать законы и поддерживать справедливость?! Но он засел при дворе и закрыл дорогу к власти истинно мудрым и талантливым. Коварный и жестокий преступник, наглый мошенник! Если бы тебе дали еще большую власть, ты бы употребил ее во славу своих прихлебателей.
Ты достиг власти обманом и теперь возомнил себя выше богов. Для тебя благо династии не дороже рваной сандалии; зато к врагам государства ты относишься как к родным братьям. В затмении разума связался ты с Учжу и в слепой ярости погубил честного Юэ Фэя. Жену твою, урожденную Ван, мало назвать затаившимся барсом, она – выпущенный на волю тигр! Сын твой, Цинь Си, жаден, он тоже не печется о счастье династии. Вся твоя семья творит зло, и народ возмущен. Тебе посчастливилось избежать открытого осуждения в мире земном, но в мире загробном изменнику не уйти от возмездия. Если описать преступления, совершенные тобой, они не уместятся и в тысяче томов. Возродиться десять тысяч раз в образе скотины – и то для тебя слишком легкое наказание!
Сей приговор доводится до всеобщего сведения».
Окончив писать, сюцай передал приговор Янь-вану. Тот прочитал и одобрительно заметил:
– Да, этот книжник откровенен. Говорит то, что думает!
– Предателям надо воздавать по заслугам, это очевидная истина! – усмехнулся Ху Ди. – Но я хотел бы еще спросить, где сейчас находится Юэ Фэй?
– Тебе показали преисподнюю, ибо ты плохо представлял себе, что значит возмездие за грехи, – сказал Янь-ван. – Пока ты ходил, я пригласил сюда Юэ Фэя и Учжу.
Прошло еще немного времени, и в зал вошли Юэ Фэй, Юэ Юнь и Чжан Сянь, а также Учжу, сопровождаемый царскими сыновьями. Янь-ван поднялся навстречу Юэ Фэю, церемонно его приветствовал, и они сели, как полагается гостю и хозяину.
Ученый дрожал от страха и не смел поднять глаз.
– Безумец, которого вы здесь видите, не знал, какое возмездие ждет грешников за совершенные ими грехи, и поэтому любил повторять: «Небо и Земля лицеприятны, духи и демоны несправедливы», – обратился Янь-ван к гостям: – Вы, господин Юэ, ваши сыновья и наследники цзиньского правителя тоже не все знаете о преступлениях предателей, и я пригласил вас, чтобы рассказать о них.
Тут владыка ада поведал о злодеяниях Цинь Гуя и добавил:
– Молодой господин Юэ и полководец Чжан явились в мир по повелению бога грома. Скоро они получат яшмовый указ и займут высокие должности при дворе небесного владыки.
Затем он приказал бесам:
– Ступайте в Фэнду и приведите Цинь Гуя!
Вскоре служители ввели закованного в кангу и колодки Цинь Гуя и поставили на колени перед возвышением, на котором восседал Янь-ван.
Грозный владыка приказал быкоголовому демону дать грешнику двадцать ударов тяжелой медной палкой и снова отвести в ад.
– А теперь попрошу гостей возвратиться к себе, – сказал Янь-ван. – Ученый этот хоть и безумец, но помнит о честности и долге. Поэтому я оставляю его в живых и разрешаю вернуться в мир света!
Юэ Фэй и Учжу простились с Янь-ваном, и тот проводил их до крыльца. Когда владыка ада вернулся в зал, писец доложил ему:
– Ху Ди уже давно находится здесь, и я боюсь, как бы его телесная оболочка не испортилась. Тогда и ему невозможно будет вернуться к людям!
– Дайте ему самого быстроногого коня, – распорядился Янь-ван. – Да пусть не медлит.
Бес подвел скакуна и помог ученому сесть в седло. Затем огрел коня плетью, и тот понесся как молния. Всадник судорожно вцепился в конскую гриву, чтобы не упасть, и от страха зажмурил глаза.
Освоившись немного, он решил оглядеться. Конь в это время мчался по узкому гребню какого-то хребта. По обе стороны от него клокотали бездонные потоки. Ученый в ужасе разжал пальцы, сорвался с коня и полетел в воду. В то же мгновение он очнулся и увидел, что лежит в зале у себя дома, а все семейство собралось вокруг и плачет.
– Хватит реветь! – приказал Ху Ди. – Я вернулся на этот свет!
Родные сняли с себя траурные одежды. Горе сменилось радостью. Поистине редко бывает, чтобы человек умер, а через три дня снова воскрес!
Сюцай выпил немного рисового отвара, а затем поведал родным обо всем виденном на том свете. Все лишь диву давались:
– Ведь Цинь Гуй умер только вчера! И его уже наказывают в преисподней? Как это страшно!
Узнав о смерти предателя, Ху Ди окончательно уверовал в могущество Неба. Отныне он стал охотно принимать у себя монахов, творил добрые дела, отказался от богатства и почестей. Ученый прожил до девяноста лет.
Но не будем опережать события, расскажем теперь о том, что в Хуанлунфу умер старый цзиньский правитель и престол перешел по наследству к его младшему брату Уцимаю. Уцимай правил недолго, и после его смерти цзиньский трон занял Ваньянь Дун, старший сын Няньханя.
После церемонии поздравлений нового правителя Учжу невеселый вернулся к себе во дворец. Ночью ему приснилось, будто он попал в загробный мир и вместе с Юэ Фэем был на суде Янь-вана. Когда Янь-ван говорил, будто он, Учжу, скоро займет предназначенное ему место, то он решил, что повелитель ада предсказывает ему воцарение на престоле.
«Оказывается, я явился в мир по повелению верховного владыки! – размышлял Учжу, проснувшись. – Теперь я верю, что мне суждено стать правителем! А Юэ Фэй пошел против воли Неба и потому лишился жизни. Кто после его смерти сможет устоять против меня на Срединной равнине? Если я не захвачу Сунскую империю сейчас, значит она не будет моей никогда!»
Вместе с военным наставником Хамичи и советником Хурми он составил план похода и представил его Ваньянь Дуну. Правитель одобрил замысел, и Учжу во главе пятисоттысячной армии, вместе с великими юаньшуаями Няньдэли и Чжан Бао-ма вторгся на Срединную равнину.
И вот уже
Плывут облака,
И скрывается солнце во мгле,
По нашей равнине
Железная конница мчится,
Идут инородцы
Опять по китайской земле,
Опять осаждают
Заставы на дальней границе…
Их луки – как месяц —
Изогнуты тонкой дугой,
Мечи устрашают,
Как иней, зловеще сверкая,
Опять раздается
Звучанье свирели степной,
И гонг с барабаном
Гремят на просторах Китая.
Над нашей страною
Опять нависает беда,
На стены столицы
Обрушится скоро лавина,
Все дальше несутся
Чжурчжэньские копи на юг,
Под вражеским игом
Страдает и стонет Равнина.
С пограничных застав в столицу то и дело приходили сообщения о надвигающейся опасности.
Если вы не знаете, как Гао-цзун решил отразить нападение врага, то прочтите следующую главу.
Глава семьдесят третьяНевинно пострадавшие возвращаются из ссылки и приносят жертвы на могиле Юэ Фэя. Коварных предателей судят справедливым судом и предают казни у горы Цися
Был узурпатор много лет
Высоким положеньем горд,
Но как бы ни крепчал мороз —
Придет весна – растает лед!
Земные судьбы предрешать
Дано лишь знаменью небес,