Позабыв о сражении, воины с восхищением следили за необычным состязанием.
Пуфын хотел собрать посохи, но Бао Фан-цзу раскрыл левый рукав, и все метелки влетели в него, а посохи превратились в маленькую рыбку, которая упала прямо в руку сунского даоса.
Лишившись своих сокровищ, Пуфын хотел бежать под прикрытием золотистого сияния. Он уже стал подниматься в воздух, но подоспел Оуян Цун-шань и ударом секиры сразил волшебника, а Юэ Лэй молотом пробил ему череп. Вот тогда-то Пуфын и принял свой первоначальный облик – превратился в черную рыбу.
Гибель даоса привела Шаньшито в ярость. Он занес секиру над головой Оуян Цун-шаня, но Ян Цзи-чжоу помешал ему нанести удар. Однако Шаньшито дрался так яростно, что после нескольких схваток Ян Цзи-чжоу обратился в бегство.
– Стой! Куда бежишь? – крикнул Шаньшито.
Ян Цзи-чжоу мчался во весь опор, но скоро по звону бубенцов понял, что противник его настигает. Он мгновенно обернулся и сделал выпад, целясь противнику в сердце. Шаньшито не успел уклониться, и алебарда пронзила его насквозь. При виде гибели своего полководца Ляр Синьшань растерялся и на миг потерял самообладание. Лу Вэнь-лун воспользовался этим и вонзил копье ему в горло.
Сунское войско перешло в наступление. Почти все чжурчжэни были перебиты, лишь немногим удалось спастись.
Об этой битве написаны такие стихи:
Накалились богатырские мечи,
Реки крови человечьей потекли.
Посмотрите: на поруганной земле
Столько трупов, сколько в поле конопли!
В этой схватке, защищая отчий край,
Суны бились, чтоб чжурчжэням дать урок,
Значит, пролита была недаром кровь,
Обагрившая, омывшая песок…
Войско Юэ Лэя перевалило через горный хребет и остановилось на отдых. Бао Фан-цзу говорил Юэ Лэю:
– Скоро вам придется остановиться, но вы не унывайте, юаньшуай: счастье на стороне Сунской династии, духи вас поддержат. А пока позвольте бедному даосу проститься с вами и вернуться в горы.
Юэ Лэй убеждал праведника остаться, но тот твердо стоял на своем.
– Учитель, я бы охотно ушел с вами, но, боюсь, святая жизнь не по мне, – сказал Ню Гао. – Видно, мне придется и остаток жизни провести в заблуждении! Но я прошу вас, учитель, подарите мне волшебную стрелу – она может пригодиться.
– Зачем тебе стрела? – улыбнулся Бао Фан-цзу. – Ты и без нее придешь к вершине славы. А вот соломенные сандалии, которые я тебе когда-то подарил, не теряй!
– Что вы, учитель! – воскликнул Ню Гао. – Я их всегда ношу за пазухой в мешочке!
– Ну-ка, покажи, – попросил даос.
– Они, учитель? – лукаво спросил Ню Гао, показывая сандалии.
– А ты сам взгляни – они или нет? – улыбнулся даос.
Ню Гао опустил глаза – что такое? В руках у него пара диких уток! Птицы раскрыли клювы, взмахнули крыльями и взмыли в воздух.
Бао Фан-цзу расхохотался, уселся на облако и будто растаял! Ню Гао и Юэ Лэй в изумлении смотрели на то место, где только что стоял праведник, и кланялись.
Три дня отдыхали воины после жестоких битв, а на четвертый выступили в поход на Муянчэн. Юэ Лэй назначил Оуян Цун-шаня командиром передового отряда в десять тысяч воинов, а в помощники ему дал Юй Лэя и Ди Лэя. Командиром второго отряда был назначен Ню Тун, а его помощниками – Ян Ин и Ши Фын.
Вот армия под знаменем дракона,
Гремя оружьем, двинулась в поход.
Тревожно затрещали барабаны,
Вещая, что возмездие грядет.
Смертельные пары клубятся в небе,
И жаждой битвы воздух напоен.
Покрыла землю армия героев —
Так туча закрывает небосклон!
Вскоре передовой отряд достиг Муянчэна и в тридцати ли от города расположился лагерем.
На другой день Оуян Цун-шань с Юй Лэем и Ди Лэем подступил к крепостным стенам.
Оборону города возглавлял родственник цзиньского правителя по имени Ваньянь Шоу. Это был богатырь с головой тигра и глазами барса, обладавший храбростью необыкновенной. Излюбленным его оружием был меч Девяти Колец.
У Ваньянь Шоу были два помощника – Ци Гуан-цзу и Ци Цзи-цзу, сыновья Ци Фана. После драки на арене Поединков они бежали из Линьани и сдались чжурчжэням.
Когда разведчики доложили о наступлении сунского войска, Ваньянь Шоу с братьями Ци выступили ему навстречу.
Войска противников выстроились друг против друга.
– Вы кто такие? – крикнул Ваньянь Шоу. – Как осмелились напасть на мой город?
– Я – командир передового отряда великой сунской армии! – отвечал Оуян Цун-шань. – Юаньшуай приказал мне взять Муянчэн. Моя секира не рубит безыменных воинов – назови свое имя, чтобы я знал, кого побью!
– Я – Ваньянь Шоу, дядя ныне правящего цзиньского государя. Если ты уйдешь с нашей земли, я оставлю тебя в живых. Будешь бахвалиться, не сносить тебе головы!
– Мой юаньшуай ведет войско на север, чтобы освободить из плена двух императоров. Он сокрушает всех врагов на своем пути! Не хочешь ли ты, чтобы я остановился перед твоим ничтожным городишком? – вспылил Оуян Цун-шань. – Лучше подобру сдавай крепость, не то сотрем ее с лица земли и не оставим в живых даже кур и собак!
– Так ты еще вздумал угрожать! – вскипел Ваньянь Шоу и выхватил меч из ножен.
Оуян Цун-шань взмахнул секирой – начался поединок.
Трещат барабаны,
И клич боевой раздается,
На поле сраженья
Сходятся два полководца.
Инеем светится
Белое знамя,
Алое знамя
Сверкает как пламя.
Стремительны кони —
Их даже орел не догонит,
А меч – словно тигр!
А секира – как гребень драконий…
Тигр разъярился,
Дракон закружился,
Меч заблестел,
И топор накалился!
Один полководец
Прорваться стремится
Сквозь крепость и стены
Чжурчжэньской границы.
Другой полководец —
Бесстрашный на редкость —
В бою защищает
Муянскую крепость.
Борются
Все кровожадней и злее
Два огнедышащих
Бешеных змея!
Насмерть дерутся,
К победе влекомы, —
Словно сошедшие
С неба драконы!
Тридцать раз сходились и расходились противники. Наконец рука Оуян Цун-шаня ослабела, он допустил промах, и Ваньянь Шоу могучим ударом сразил его. Не желая ввязываться в новый бой, он собрал войска и с победным барабанным боем ушел в город.
Юй Лэй и Ди Лэй похоронили Оуян Цун-шаня у подножия высокого холма. На смерть героя написаны такие стихи:
Погасли звезды грустные,
$$когда пришел рассвет,
Земля покрылась инеем —
$$прощаются друзья:
С его большим стремлением
$$отчизну защитить
Сравнится ли течение
$$Ханьшуй или Чанцзян?
Страшны ли волны лотосу
$$и ветер камышу?
Бессмертен подвиг воина,
$$сраженного в бою!
Священно имя честного
$$и стойкого бойца,
Страдавшего и павшего
$$за родину свою!
Остыло тело смертное —
$$зато душа жива,
Ей суждено бессмертие —
$$о благородный муж!
Не быть ей одинокою
$$в потоках адских вод,
Не утонуть в безбрежности
$$морей забытых душ!
На следующий день подошел второй отряд под командованием Ню Туна. Юй Лэй и Ди Лэй встретили его и сообщили о гибели Оуян Цун-шаня.
– Чаша терпения переполнена! – вскричал Ню Тун. – Клянусь, не быть мне человеком в будущей жизни, если я не сровняю с землей этот проклятый городишко!
– Не надо горячиться, брат Ню, – успокаивали его военачальники. – Муянчэн все равно будет наш, но для большей верности подождем прихода юаньшуая.
Хотя Ваньянь Шоу и выиграл бой, но не радовался: он понимал, что с немногочисленным войском ему долго не удержаться в городе, и поэтому послал гонца в Хуанлунфу с просьбой о помощи.
Получив донесение, цзиньский правитель срочно вызвал во дворец своего дядю.
– Положение опасное, сунские войска перешли нашу границу. Надо послать приказ юаньшуаю Сиэрда – пусть немедленно идет на выручку, – посоветовал Учжу племяннику. – А я поеду в горы Ваньцзинь. Там в пещере Тысячи Цветов живет волшебница Черного Духа, она умеет передвигать горы и перемещать моря, властвует над тысячами свирепых рыб-чудовищ. Надо ей поклониться. С ее помощью мы победим любого врага.
– Полагаюсь на вас, дядюшка!
Выполняя повеление цзиньского правителя, юаньшуай Сиэрда вместе со своей дочерью Си-юнь двинул войска к Муянчэну.
Ваньянь Шоу встретил его с почетом, устроил пир. Прибывшие войска расположились лагерем на поле, где в мирное время обучали воинов.
На другой день сунские войска подступили к самым городским стенам.
Сиэрда облачился в латы, вскочил на коня и вывел войско навстречу противнику. Ваньянь Шоу вместе с братьями Ци взобрался на городскую стену, чтобы наблюдать за сражением.
В сунском лагере ударила пушка, заколыхались знамена – из строя на боевом коне выехал юный военачальник.
Он – воплощенье
Мужества и силы,
Он – жарким сердцем
Рвется к облакам,
Он – самый гордый,
Смелый и красивый,
Тяжелое копье —
Под стать рукам!
Вздымая пыль,
Могучий конь понесся,
Когда повел рукою господин,
За Четырьмя морями
Не нашлось бы
Такого смельчака,
Как Юэ Тин!
Под легким шелком
Белого халата,
Что ниспадает
С плеч богатыря,
Сияют полированные латы,
При свете солнца