В двадцати ли от города чжурчжэни расположились лагерем.
Разведчики донесли об этом императору, и Цинь-цзун созвал на совет всех своих военачальников и придворных сановников.
– Войска Учжу перешли Хуанхэ и угрожают столице, – сказал он. – Как их отразить?
Первым выступил Чжан Бан-чан:
– Государь, я уже распорядился вызвать войска из провинций, но я не ожидал, что Учжу подойдет так скоро! Пока помощь не подоспела, мне кажется, лучше всего послать Учжу подарки и уговорить его отвести войско за реку.
– Где это видано, чтобы могущественное государство откупалось от врага?! – возмутился Цинь-цзун.
– Государь, разве вы не помните, как ханьский император отдал гуннам Ван Чжао-цзюнь?[63] – возразил Чжан Бан-чан. – Нам прежде всего необходимо отвести нависшую над государством опасность! Мне думается, надо послать варварам повозку золота, повозку серебра, тысячу кусков парчи и шелка, пятьдесят девушек и пятьдесят мальчиков-певцов, вина, свиней и баранов. Вот только не знаю, найдется ли среди придворных человек, который отвез бы подарки во вражеский стан!
– Кто из вас осмелится поехать на переговоры с чжурчжэнями? – обратился к сановникам Цинь-цзун.
Никто не отозвался.
– Если нет желающих, я сам поеду, – вызвался Чжан Бан-чан.
– Вы самый преданный династии человек! – воскликнул растроганный Цинь-цзун. – Потрудитесь же во имя государства!
Чжан Бан-чан с подарками прибыл в передовой цзиньский лагерь. Охрана доложила о нем Хэйфынгао.
– Впустите его! – распорядился тот.
Чжан Бан-чан вошел в шатер Хэйфынгао и низко поклонился.
– Чужеземец, твой император прислал тебя сюда с подарками? – спросил Хэйфынгао.
– Он повелел передать подарки вашему главному полководцу.
– Взять его и отрубить голову! – грозно рявкнул Хэйфынгао.
Телохранители бросились на Чжан Бан-чана.
– Не гневайтесь, великий вождь! – взмолился Чжан Бан-чан. – Вот, возьмите список подарков!
Хэйфынгао бегло просмотрел бумагу и сказал:
– Встань с колен, Чжан Бан-чан! Подарки оставь здесь и жди, пока я переговорю с нашим повелителем.
– Великий вождь, мне надо еще сообщить ему кое-что важное!
– Важное? Говори мне, я передам ему.
– Если можно, передайте своему полководцу: я прибыл, чтобы поднести ему в подарок все земли и богатства Сунской империи.
– Хорошо, я ему доложу, а ты можешь уезжать.
Чжан Бан-чан вернулся в город и доложил императору, что его воля исполнена.
Между тем столь щедрые подарки ослепили Хэйфынгао, и он подумал: «Эти богатства по праву должны принадлежать мне! Пусть они будут мне наградой за то, что я помогаю Учжу завоевывать Сунскую империю!»
Он приказал телохранителям забрать подарки, снялся с лагеря и ушел.
Когда об этом доложили Учжу, он растерялся: «Почему Хэйфынгао ушел? Неужели подумал, что я не награжу его, когда завоюю Срединную равнину?»
Учжу распорядился, чтобы покинутый лагерь заняли войска племени яньцзыго.
А в это время разведчики докладывали императору:
– Государь, войска варваров опять подошли к городу!
– Что это значит? – спросил Цинь-цзун у Чжан Бан-чана. – Вчера вы отвозили им подарки, договорились о мире, а сегодня они опять наступают?!
– Государь, мне думается, чжурчжэни недовольны подарками. Надо послать еще, и они сразу отступят за Хуанхэ!
Пришлось Цинь-цзуну снова готовить подарки, и опять их повез Чжан Бан-чан.
О его прибытии стража доложила Уголуну и Угоху.
– Пусть войдет! – распорядились они.
Чжан Бан-чан вошел в шатер, пал ниц перед вождями чжурчжэней и воскликнул:
– Я привез подарки великому повелителю и хочу сообщить ему об очень важном деле!
– Мы не повелители, – сказали Уголун и Угоху, просмотрев список подарков. – А те подарки, что ты привозил в прошлый раз, забрал себе Хэйфынгао. Но мы тебя не обманем – возвращайся в город и жди добрых вестей.
Чжан Бан-чан низко поклонился и вышел.
– Теперь понятно, почему ушел Хэйфынгао! – сказал Уголун. – Мы совершили подвигов не меньше его, а он забрал себе все подарки! Давай и мы заберем все, что сегодня нам привезли, и уйдем домой!
Угоху не стал возражать. Они снялись с лагеря и прямиком двинулись на родину.
Опять воины доложили Учжу:
– Уголун и Угоху покинули лагерь!
– Что такое?! – удивлялся Учжу. – Придется мне занять их место и самому разобраться во всем!
А в это время сунские разведчики докладывали императору:
– Войска Учжу опять подступили к городу!
Цинь-цзун был вне себя от негодования.
– Государь, я два раза возил подарки, но меня не допускали к Учжу, – оправдывался Чжан Бан-чан. – Разрешите съездить в третий раз, и я ручаюсь – мы добьемся мира!
– Что я еще могу послать?! – Цинь-цзун заплакал. – Где взять новые подарки?
– Государь, подарки послать необходимо! Если вы этого не сделаете, потом меня не обвиняйте!
– Тогда пусть чиновники купят у простолюдинов девушек покрасивее, а драгоценности мы как-нибудь соберем во дворце.
– Боюсь, девушки из простого народа не понравятся Учжу! – возразил Чжан Бан-чан. – Надо бы подыскать из дворцовых.
Опять Цинь-цзун уступил, и снова Чжан Бан-чан повез подарки. Но на этот раз чжурчжэни даже не подпустили его к воротам лагеря и еще издалека крикнули:
– Стой! Сходи с коня!
Один из воинов побежал в шатер и доложил Учжу:
– Могущественный повелитель, южный чужеземец просит позволения предстать перед вами! Говорит, что он первый министр сунского двора Чжау Бан-чан!
Учжу спросил у Хамичи:
– Кто этот Чжан Бан-чан, честный человек или предатель?
– Самый что ни есть предатель.
– Так, может быть, его?.. – Учжу провел пальцем по горлу.
– Повелитель, не надо торопиться – сейчас предатели могут сослужить вам хорошую службу! – возразил Хамичи. – А когда вы завоюете Поднебесную, можете расправляться с ними, как вам вздумается!
– Хорошо, пусть его позовут! – согласился Учжу.
Чжан Бан-чан вошел в шатер, упал на колени и воскликнул:
– Могущественный владыка, ваш раб Чжан Бан-чан желает вам здравствовать тысячу лет!
– Зачем пожаловал, почтенный Чжан? – спросил Учжу.
– Я хочу разорить сунского императора и уговорил его послать вам подарки! Я приезжаю третий раз – два раза подарки забирали себе ваши вожди.
– Так вот почему они ушли! – воскликнул Учжу.
– Повелитель, пожалуйте ему титул вана, и он будет служить вам, как верный пес! – шепнул Хамичи на ухо Учжу.
– Чжан Бан-чан, если ты изъявишь мне покорность, я пожалую тебе титул чуского вана! – объявил Учжу.
– Покоряюсь, покоряюсь и готов вам служить! – Чжан Бан-чан земно поклонился. – Но только вы, повелитель, должны лишить сунского императора наследников! Иначе Поднебесную вам не завоевать!
– Как же это сделать?
– Пошлите со мной своего чиновника. Пусть он скажет, что вы отведете войска только тогда, когда вам дадут в заложники вана из императорской фамилии. Я тоже постараюсь припугнуть императора, и можете быть уверены – он пришлет к вам наследника престола.
«Подлец, настоящий подлец!» – с возмущением подумал Учжу, но, продолжая сохранять любезный тон, сказал:
– Ты замечательно придумал! С тобой поедут мои министры Хамиган и Хамицян. Девушек и мальчиков-певцов можешь забрать – они мне не нужны.
Чжан Бан-чан с Хамиганом и Хамицяном вернулся в город, предстал перед Цинь-цзуном и доложил:
– Девушки и мальчики-певцы Учжу не нужны, он отведет войска, как только к нему в заложники пришлют наследника престола. Советую вам, государь, согласиться на его требование! Ведь как только подойдут войска и мы разгромим варваров, наследник вернется ко двору! Но если вы сейчас ответите отказом, может погибнуть вся империя!
Цинь-цзун колебался.
– Решайтесь скорее, государь! Положение опасное, медлить нельзя! – торопил Чжан Бан-чан.
– Наставник Чжан, проводите посланцев в Золотую беседку, – приказал Цинь-цзун. – Мы с отцом посоветуемся и объявим наше решение.
Чжан Бан-чан проводил цзиньских министров в беседку, а сам тайком вернулся во дворец и сказал императору:
– Государь, речь идет о судьбе государства. Когда будете советоваться с батюшкой, сохраняйте твердость! Я понимаю, что он любит своих детей, – но нельзя же из-за малого терять большое!
Цинь-цзун кивнул головой, удалился во внутренние покои и сказал отцу:
– Чжурчжэни требуют в заложники вана из императорской семьи, иначе они отказываются увести войска.
Хуэй-цзун сквозь слезы проговорил:
– Сын мой, ты попался в сети изменников! Но если иного выхода нет, придется послать твоего брата Чжао-вана.
Старый император велел позвать младшего сына и, с трудом сдерживая слезы, сказал ему:
– Сын мой, ты знаешь, что армия Учжу угрожает столице? Твой старший брат трижды посылал ему подарки и просил мира, но он не хочет уходить, пока ему не пришлют в заложники вана из императорской семьи. Я хотел бы послать тебя!
Молодому вану было всего пятнадцать лет. Он отличался исключительной сыновней почтительностью и, как только увидел отца в печали, так сразу сказал:
– Батюшка, не жалейте меня! Вам тяжело, я понимаю. Но разве легко было нашему предку создать империю? Я буду заложником у чжурчжэней, а как только подойдут войска и варваров разгромят, мы снова встретимся!
Хуэй-цзун был тронут его словами. Он вышел в зал, созвал сановников и обратился к ним:
– Чжао-ван согласился поехать заложником в цзиньский лагерь! Кто из вас хочет его сопровождать?
Вперед вышел Цинь Гуй, молодой человек, получивший на последних экзаменах звание «первого из сильнейших», и доложил:
– Я готов ехать с ваном и охранять его!
– Очень рад твоему рвению! – одобрительно сказал Цинь-цзун. – Когда вернешься, получишь самую высокую должность!
С этими словами Цинь-цзун удалился во внутренние покои, чиновники тоже покинули дворец.