Опять воины доложили Учжу:
— Уголун и Угоху покинули лагерь!
— Что такое?! — удивлялся Учжу. — Придется мне занять их место и самому разобраться во всем!
А в это время сунские разведчики докладывали императору:
— Войска Учжу опять подступили к городу!
Цинь-цзун был вне себя от негодования.
— Государь, я два раза возил подарки, но меня не допускали к Учжу, — оправдывался Чжан Бан-чан. — Разрешите съездить в третий раз, и я ручаюсь — мы добьемся мира!
— Что я еще могу послать?! — Цинь-цзун заплакал. — Где взять новые подарки?
— Государь, подарки послать необходимо! Если вы этого не сделаете, потом меня не обвиняйте!
— Тогда пусть чиновники купят у простолюдинов девушек покрасивее, а драгоценности мы как-нибудь соберем во дворце.
— Боюсь, девушки из простого народа не понравятся Учжу! — возразил Чжан Бан-чан. — Надо бы подыскать из дворцовых.
Опять Цинь-цзун уступил, и снова Чжан Бан-чан повез подарки. Но на этот раз чжурчжэни даже не подпустили его к воротам лагеря и еще издалека крикнули:
— Стой! Сходи с коня!
Один из воинов побежал в шатер и доложил Учжу:
— Могущественный повелитель, южный чужеземец просит позволения предстать перед вами! Говорит, что он первый министр сунского двора Чжан Бан-чан!
Учжу спросил у Хамичи:
— Кто этот Чжан Бан-чан, честный человек или предатель?
— Самый что ни есть предатель.
— Так, может быть, его?.. — Учжу провел пальцем по горлу.
— Повелитель, не надо торопиться — сейчас предатели могут сослужить вам хорошую службу! — возразил Хамичи. — А когда вы завоюете Поднебесную, можете расправляться с ними, как вам вздумается!
— Хорошо, пусть его позовут! — согласился Учжу.
Чжан Бан-чан вошел в шатер, упал на колени и воскликнул:
— Могущественный владыка, ваш раб Чжан Бан-чан желает вам здравствовать тысячу лет!
— Зачем пожаловал, почтенный Чжан? — спросил Учжу.
— Я хочу разорить сунского императора и уговорил его послать вам подарки! Я приезжаю третий раз — два раза подарки забирали себе ваши вожди.
— Так вот почему они ушли! — воскликнул Учжу.
— Повелитель, пожалуйте ему титул вана, и он будет служить вам, как верный пес! — шепнул Хамичи на ухо Учжу.
— Чжан Бан-чан, если ты изъявишь мне покорность, я пожалую тебе титул чуского вана! — объявил Учжу.
— Покоряюсь, покоряюсь и готов вам служить! — Чжан Бан-чан земно поклонился. — Но только вы, повелитель, должны лишить сунского императора наследников! Иначе Поднебесную вам не завоевать!
— Как же это сделать?
— Пошлите со мной своего чиновника. Пусть он скажет, что вы отведете войска только тогда, когда вам дадут в заложники вана из императорской фамилии. Я тоже постараюсь припугнуть императора, и можете быть уверены — он пришлет к вам наследника престола.
«Подлец, настоящий подлец!» — с возмущением подумал Учжу, но, продолжая сохранять любезный тон, сказал:
— Ты замечательно придумал! С тобой поедут мои министры Хамиган и Хамицян. Девушек и мальчиков-певцов можешь забрать — они мне не нужны.
Чжан Бан-чан с Хамиганом и Хамицяном вернулся в город, предстал перед Цинь-цзуном и доложил:
— Девушки и мальчики-певцы Учжу не нужны, он отведет войска, как только к нему в заложники пришлют наследника престола. Советую вам, государь, согласиться на его требование! Ведь как только подойдут войска и мы разгромим варваров, наследник вернется ко двору! Но если вы сейчас ответите отказом, может погибнуть вся империя!
Цинь-цзун колебался.
— Решайтесь скорее, государь! Положение опасное, медлить нельзя! — торопил Чжан Бан-чан.
— Наставник Чжан, проводите посланцев в Золотую беседку, — приказал Цинь-цзун. — Мы с отцом посоветуемся и объявим наше решение.
Чжан Бан-чан проводил цзиньских министров в беседку, а сам тайком вернулся во дворец и сказал императору:
— Государь, речь идет о судьбе государства. Когда будете советоваться с батюшкой, сохраняйте твердость! Я понимаю, что он любит своих детей, — но нельзя же из-за малого терять большое!
Цинь-цзун кивнул головой, удалился во внутренние покои и сказал отцу:
— Чжурчжэни требуют в заложники вана из императорской семьи, иначе они отказываются увести войска.
Хуэй-цзун сквозь слезы проговорил:
— Сын мой, ты попался в сети изменников! Но если иного выхода нет, придется послать твоего брата Чжао-вана.
Старый император велел позвать младшего сына и, с трудом сдерживая слезы, сказал ему:
— Сын мой, ты знаешь, что армия Учжу угрожает столице? Твой старший брат трижды посылал ему подарки и просил мира, но он не хочет уходить, пока ему по пришлют в заложники вана из императорской семьи. Я хотел бы послать тебя!
Молодому вану было всего пятнадцать лет. Он отличался исключительной сыновней почтительностью и, как только увидел отца в печали, так сразу сказал:
— Батюшка, не жалейте меня! Вам тяжело, я понимаю. Но разве легко было нашему предку создать империю? Я буду заложником у чжурчжэней, а как только подойдут войска и варваров разгромят, мы снова встретимся!
Хуэй-цзун был тронут его словами. Он вышел в зал, созвал сановников и обратился к ним:
— Чжао-ван согласился поехать заложником в цзиньский лагерь! Кто из вас хочет его сопровождать?
Вперед вышел Цинь Гуй, молодой человек, получивший на последних экзаменах звание «первого из сильнейших», и доложил:
— Я готов ехать с ваном и охранять его!
— Очень рад твоему рвению! — одобрительно сказал Цинь-цзун. — Когда вернешься, получишь самую высокую должность!
С этими словами Цинь-цзун удалился во внутренние покои, чиновники тоже покинули дворец.
Чжан Бан-чан, Цинь Гуй и два цзиньских министра повезли Чжао-вана во вражеский стан. Чжао-ван горько плакал, покидая столицу.
Когда Чжан Бан-чан добрался до неприятельского лагеря, он сошел с коня и вместе с Хамиганом и Хамицяном направился в шатер Учжу. Цинь Гуй с Чжао-ваном остались ждать у ворот.
Как только Чжан Бан-чан явился к Учжу, тот спросил:
— Ну, что?
— Южный чужеземец Чжан Бан-чан сдержал слово: сунский император прислал заложника! — доложили Хамиган и Хамицян. — Это сын Хуэй-цзуна — Чжао-ван, а сопровождает его некий Цинь Гуй. Они у ворот лагеря ждут ваших приказаний.
— Пригласите их ко мне! — распорядился Учжу.
Военачальник Пулувань, которому отдавал приказание Учжу, был немного глуховат, и слово «пригласить» принял за «притащить». Он выбежал из лагеря и грозно крикнул:
— Который тут Чжао-ван?
Цинь Гуй указал на отрока.
Пулувань подскочил к Чжао-вану, грубо стянул его с седла и поволок в лагерь.
— Вы так убьете моего господина! — кричал Цинь Гуй, догоняя его.
Пулувань притащил Чжао-вана к шатру, но юноша был уже мертв.
Учжу охватил гнев:
— Кто велел тебе тащить его по земле? Мерзавец, отрубите ему голову!
В это время в шатер с воплями вбежал Цинь Гуй:
— О-о-о! Убили моего вана!
— Так это и есть «первый из сильнейших» Цинь Гуй? — обернувшись, спросил Учжу.
— Да, — подтвердил Хамичи.
— Пусть он останется у нас, — распорядился Учжу.
Поистине:
Нет сердец, что обидчика дом
Обратили бы в прах.
Ныне царствует в мире людей
Не отвага, а страх!
Если вы не знаете, как после этого развертывались события, прочтите следующую главу.
Глава восемнадцатая
Ли Жо-шуй осыпает бранью цзиньского правителя и гибнет от мечей. Цуй Сяо передает одежду пленным императорам и получает написанный кровью указ.
Два сына Неба в лагере врагов
Подвергнуты жестоким униженьям!
Захлебываясь кровью, обличал
Сановник повелителя чжурчжэней.
Погиб герой, исполнив долг святой, —
Не он один пожертвовал собой.
Бессмертны имена таких людей,
Которые спасали край родной!
Итак, Учжу не отпустил Цинь Гуя, велел ему похоронить Чжао-вана, а сам спросил у Чжан Бан-чана:
— От Чжао-вана мы избавились. Что делать теперь?
— При дворе остался еще Кан-ван Чжао Гоу. Я поеду обратно и потребую, чтобы его к вам прислали.
Изменник явился ко двору и, проливая перед императором крокодиловы слезы, сказал:
— Чжао-ван упал с коня и убился. Теперь Учжу требует в заложники другого вана. Он грозит ворваться в столицу, если вы не исполните его требование.
Убитому горем императору пришлось послать за Кан-ваном. Когда Цинь-цзун сообщил ему требование Учжу и рассказал, как погиб Чжао-ван, юноша твердо сказал:
— Не жалейте меня, отправляйте в цзиньский лагерь! Сейчас главное — спасти государство от гибели!
— Кто согласен сопровождать вана? — обратился император к сановникам.
— Разрешите мне выполнить ваше повеление, государь! — вызвался чиновник Ли Жо-шуй из ведомства чинов.
Кан-ван попрощался с отцом и дедом и покинул город. У ворот цзиньского лагеря Чжан Бан-чан его остановил, а сам отправился к Учжу и доложил:
— Я привез вам Кан-вана, при дворе больше не осталось наследников.
Опасаясь, как бы и с этим ваном чего-либо не случилось, Учжу приказал военному наставнику лично его встретить.
А Ли Жо-шуй украдкой наставлял Кан-вана:
— Государь, запомните одно мудрое правило: «Умный нигде не пропадет, а глупому храбрость не поможет». Когда предстанем пред Учжу, действуйте осторожно и ни в коем случае не падайте духом.
— Знаю, — ответил Кан-ван.
Хамичи пригласил обоих в шатер Учжу. Величественная внешность и благородные манеры юного вана привели в восторг цзиньского полководца:
— Какой красавец!.. Если бы он согласился признать меня отцом, я обязательно отдал бы ему трон, как только Поднебесная будет в моих руках!
Кан-ван сперва не хотел соглашаться, но слова «отдам трон» подействовали на него магически, и он сказал: