— Простите нас, но мы на службе и не можем у вас задерживаться. Оленя нам вернули, поэтому позвольте откланяться!
— Посидите хоть немного, — настойчиво просил старик. — Я хотел с вами кое о чем посоветоваться.
Пришлось остаться, чтобы не обидеть старика. Сели за стол, слуги наполнили кубки вином.
Выпили по нескольку раз, и Фань Жуй повел такую речь:
— Вы все время проводите в боях и походах. Вспоминаете ли хоть изредка о своих родителях, женах, детях?
— Мои родители умерли в голодное время, — вздохнул Тан Хуай, — а жениться я до сих пор так и не успел — походная жизнь не позволяет.
— Это похвально, что вы не жалея сил служите государству, — одобрительно заметил старик. — Но господин Мын еще совсем молод. Его батюшка и матушка, наверное, еще здравствуют?
Мын Бан-цзе с горечью рассказал, как Лю Ни погубил его отца, а под конец сообщил, что тоже еще не женат.
— Да, вам можно посочувствовать, — промолвил старик. — Признаюсь вам откровенно — я ушел со службы не по болезни, а потому, что не мог видеть безобразий, которые творят изменники при дворе. Мне уже шестьдесят, у меня есть малолетний сын и две взрослых дочери. Девушек давно уже пора выдать замуж, но они возятся с оружием, не хотят заниматься женской работой, и мне до сих пор не удалось их даже просватать. А вчера ночью мне приснился сон, будто два тигра гнались за оленем и вскочили в этот зал. Сегодня, когда вы появились здесь, я убедился, что мой сон был небесным предзнаменованием, и решил, если вы не откажетесь, выдать за вас своих дочерей.
Молодые люди ничем не выдали своей радости и сказали:
— Мы очень благодарны вам за честь, но, пожалуй, такие благородные девушки, как ваши дочери, нам не пара!
— Не скромничайте, пожалуйста! — горячо возразил старик. — Недавно я получил письмо от своего родственника Цзиня из Оутангуаня. Он пишет, что юаньшуай отменил запрет на «женитьбу перед боем». Я понимаю, что вы везете провиант и вам нельзя задерживаться, — так давайте воспользуемся сегодняшним счастливым днем и сыграем свадьбу.
Они выпили еще немного, и Фань Жуй приказал слугам:
— Заберите коней обоих молодых господ, отведите на конюшню и накормите!
Скоро были сделаны все необходимые приготовления к свадьбе и разосланы приглашения гостям.
В гостиной зажгли свечи и разноцветные фонарики, пригласили старую госпожу Фань. Молодые ей поклонились, отвесили поклоны Земле и Небу и отправились в спальню.
Стихи, сложенные по этому поводу, гласят:
Женихов таланты восхваляю,
Восхваляю красоту невест,
Потому что этот брак разумен
И предсказан знаменьем Небес.
Пусть дождями облака коснутся
В добрый час двенадцати вершин,
Пусть Сян-ван сегодняшнею ночью
К нежной фее на Янтай спешит![85]
Когда церемония бракосочетания окончилась, Тан Хуай и Мын Бан-цзе снова вышли в зал, чтобы приветствовать гостей.
Едва хозяева и гости уселись за стол, как слуги доложили:
— Вернулся молодой господин!
Слуги внесли в зал охотничью добычу: оленей, зайцев, кабарг и других зверей. Потом появился и сам герой. На вид ему было лет двенадцать — тринадцать. Он приблизился к старику и преклонил колена.
— Ты где так долго пропадал? — спросил старик.
— В ближних горах дичи почти на осталось — пришлось ехать в дальние.
— Иди поклонись мужьям своих старших сестер!
— Каким мужьям? Откуда они взялись?
— Смотри! — строго сказал старик. — Это Тан Хуай, а это — Мын Бан-цзе. Они служат у Юэ Фэя, и я с ними породнился!
Молодой человек поклонился новым родственникам, и все снова сели пить вино. Разошлись лишь в полночь.
Тан Хуай и Мын Бан-цзе прожили на усадьбе три дня, а на четвертый явились к престарелому Фаню и сказали:
— Мы спешим, разрешите попрощаться!
— Не смею вас задерживать! — сказал Фань Жуй и велел приготовить прощальное угощение.
За столом старик наказывал зятьям:
— Не жалейте сил ради великого дела! Я буду счастлив, если вы освободите императоров из плена! За своих жен не беспокойтесь, я буду за ними присматривать.
— Года через два я тоже помогу им бить врагов! — не вытерпел юный Фань.
Попрощавшись с тестем и тещей, Тан Хуай и Мын Бан-цзе вернулись в лагерь, и обоз двинулся в дальнейший путь.
А в это время Се Кунь с провиантским обозом подошел к заставе и послал воинов доложить Юэ Фэю о своем прибытии.
Скоро юаньшуай принял Се Куня и Ши Цюаня, и те рассказали о встрече с княжичем Чжаном, а также о том, как покорился Краснолицый Дун Сянь.
— Сейчас же пригласите княжича Чжана! — вскричал обрадованный Юэ Фэй.
Княжич вошел в шатер, приветствовал юаньшуая и подал ему письмо своего деда.
— Я очень рад, что вы решили служить государю! — сказал Юэ Фэй и послал Чжан Бао за вещами дорогого гостя. Потом вызвал к себе Дун Сяня и его названых братьев и поздравил их с возвращением на истинный путь.
Когда с делами было покончено, Юэ Фэй устроил большой пир в честь новоприбывших военачальников.
Во время пира юаньшуаю доложили:
— Прибыли Тан Хуай и Мын Бан-цзе, просят разрешения предстать перед вами.
— Пусть войдут!
Как только военачальники вошли, Юэ Фэй строго спросил:
— Почему опоздали? Или не знаете, что войску требуется провиант?
— Простите нас, господин юаньшуай! — воскликнули молодые люди. — У нас была свадьба, и мы на три дня задержались!
— Вот оно что! В таком случае за вами нет никакой вины — я ведь сам снял запрет с «женитьбы перед боем»! Остается только вас поздравить!
На следующий день Юэ Фэй выступил в поход. Расположив войско лагерем у подножья гор Циушань, он решил завязать бой с противником.
Хэ Юань-цин тотчас же выехал навстречу верхом на быстроногом скакуне. На противнике были золоченые латы, серебряный шлем, в руках он держал два молота.
«Заставить бы его покориться! С таким молодцом наверняка освободили бы императоров из плена!» — подумал Юэ Фэй, любуясь могучей фигурой и величественной осанкой противника, и громко окликнул:
— Пришелец, ты, наверно, и есть Хэ Юань-цин?
— Верно, — отвечал тот. — А ты, должно быть, Юэ Фэй?
— Если ты меня знаешь, почему не сдаешься?
— Я знаю, что ты покорил Ян Ху и Юй Хуа-луна! Это знаменитые полководцы! И я бы тебе покорился, да два моих телохранителя не хотят!
— Полководец в походе не подчиняется даже приказу государя! Где это слыхано, чтобы ему могли мешать какие-то телохранители? Если ты идешь на поводу у подчиненных, то не достоин командовать войсками!
— У меня телохранители особые, не такие, как у других! — насмешливо ответил Хэ Юань-цин. — Они следуют за мной с детства! И я никак не могу с ними разлучиться.
— Ничего не понимаю! Может быть, ты позовешь их сюда и разрешишь мне с ними поговорить?
— Боюсь, они не станут тебя слушать! Мои телохранители — такие храбрецы, что для них нипочем целое войско!
— А все-таки позови, — настаивал Юэ Фэй.
— Быть по-твоему! Но только, когда увидишь их, не испугайся! — предупредил Хэ Юань-цин.
— Не беспокойся, не испугаюсь! — заверил Юэ Фэй.
— Ну, тогда смотри!..
Рассчитывал, что полководец-тигр
В горах войсками будет полонен.
Хотел он, чтоб еще один храбрец
Был выловлен из беспокойных волн.
Если вы не знаете, что за телохранители были у Хэ Юань-цина, то прочтите следующую главу.
Глава тридцать пятая
Хэ Юань-цин дважды попадает в плен. Цзиньский Учжу по пяти дорогам развертывает наступление.
О том, как мир в стране установить,
Дворец столичный не составил плана,
И чистые источники опять
Сигнальных башен осветило пламя!
Курильницы и жертвенная печь
Травою поросли со всех сторон,
И снова — запустение, печаль
В Палате-феникс, в Тереме-дракон…[86]
Итак, Юэ Фэй захотел взглянуть на телохранителей Хэ Юань-цина, а тот поднял кверху два молота и воскликнул:
— Вот мои телохранители, Юэ Фэй! Спроси у них, захотят ли они тебе покориться!
— Мерзавец! — воскликнул юаньшуай. — Стотысячное войско чжурчжэней бежит при одном упоминании моего имени, так неужто я испугаюсь какого-то жалкого разбойника! Я думал, ты честный человек, и только обстоятельства не позволяли тебе вступить на истинный путь, а ты, оказывается, подлец и сознательно помогаешь изменникам! Что ж, не сдаешься — отведай моего копья!
Юэ Фэй сделал молниеносный выпад, направив копье в лицо противника. Тот ловким ударом отбил копье в сторону и крикнул:
— Можешь не хвастать своей силой! Говори сразу, готов ты выдержать сто схваток? Если победишь — покорюсь! Но если я тебя одолею — раскаиваться будет поздно!
Юэ Фэй, не говоря ни слова, вновь кинулся на врага. Начался поединок — в воздухе замелькали копье Юэ Фэя и молоты Хэ Юань-цина.
Это была битва титанов! Долго длилась она, и нельзя было определить, кто же в конце концов возьмет верх.
Наконец Хэ Юань-цин молотом отвел в сторону копье противника и сказал:
— Хватит, — продолжим бой завтра.
— Ладно, на сегодня дарую тебе жизнь, а завтра ты примешь смерть, — отозвался Юэ Фэй.
Хэ Юань-цин поднялся на гору и отдал тайный приказ:
— Сегодня ночью мы спустимся с горы и захватим сунский лагерь. Всем воинам быть наготове.
Между тем Юэ Фэй, возвратившись в свой лагерь, сказал военачальникам:
— Исход боя еще не был решен, а этот разбойник уже отступил. Думается мне, он хитрит — хочет напасть на нас! А посему приказываю: Тан Хуаю у главных ворот лагеря вырыть яму, прикрыть ее тонким слоем земли и устроить засаду. Возглавлять воинов в засаде будут Чжан Сянь и Мын Бан-цзе. Всем вооружиться копьями с крюками и одеться в черное, чтобы враги в темноте не разглядели их. Если главарь попадется в ловушку, не убивать его — кто нарушит приказ, будет казнен!