— Старайтесь, полководец! — подбодрил его Юэ Фэй. — Как только разобьем чжурчжэней, я доложу о вас государю, и вы получите награду!
Это окрылило Ди Лэя, и силы его будто удвоились.
В это время к Юэ Фэю пробился Лю Ци:
— Простите, юаньшуай, но я должен вас покинуть!
Юэ Фэй не успел спросить, в чем дело, как Лю Ци уже и след простыл.
Много недругов полегло от рук Юэ Юня, Янь Чэн-фана, Хэ Юань-цина и Ди Лэя.
Могуч герой, и меч тяжел,
Пушинку срежет острие,
А рядом — полководцы-тигры,
У каждого в руке копье.
И там войска,
И тут войска,
О, как их сила
Велика!
Грохочут гонги, барабаны,
В сердцах людей неистов пыл,
Как ярок блеск мечей и копий —
Он ярче солнца и светил!
Блестят трезубцы, алебарды
Слепят глаза, как свежий снег,
И небо пушки оглушили, —
Дым заклубился, день померк…
От лука оторвавшись, стрелы
Впивались с визгом в груды тел.
Да! То был ливень необычный,
Был ливень смертоносных стрел!
Да! Бились так, что реки крови,
Бурля и пенясь, потекли,
И поднимались горы трупов,
И все росли, росли, росли…
В этой битве Учжу был наголову разбит. Чжурчжэни в панике бросились бежать и вдруг наткнулись на преграду — поперек дороги лежало поваленное дерево. Укрывшиеся по обе стороны от дороги суны осыпали врагов стрелами. Это был отряд Лю Ци, который, предвидя поражение чжурчжэней, заранее покинул поле боя, чтобы задержать бегущих.
Учжу свернул на узкую горную тропу. Но не успел он проехать и двадцати ли, как впереди снова послышались крики.
— Что там такое? — в тревоге спросил он.
— Неприступные горы. По ним и одному человеку не подняться без веревок.
Учжу сошел с коня и оглянулся. Вокруг высились отвесные скалы — дорога оборвалась. Учжу хотел искать другую дорогу, но сзади донеслись крики — погоня приближалась.
«У меня было могущественное войско, я хотел занять всю Срединную равнину, — в отчаянии подумал цзиньский правитель, — и вот чем все кончилось! Как теперь смотреть в глаза военачальникам? Лучше умереть!»
С возгласом «хватит с меня!» Учжу бросился головой на камни. И вдруг все кругом загрохотало…
Тело — как при «пятом барабане»
Та луна, что за горою гасла.
Жизнь — светильник, что при третьей страже[28]
Впитывал уже остатки масла!
Если вы не знаете, что произошло с Учжу, то прочтите следующую главу.
Глава пятьдесят восьмая
Юэ Фэй получает приказ об отходе и назначает на должности отличившихся. Дао-юэ истолковывает вещий сон и читает на прощание буддийскую гату
Вновь чжурчжэни, перейдя границы,
Захватили сунские владенья,
Но герои в трудный час сплотились,
Поднялись, чтоб дать врагу урок,
Цзиньские войска под Чжусяньчжэнем
Ныне потерпели пораженье,
И назад вернуться не посмеет
Тот, кто ноги еле уволок!
Для чертогов Желтого дракона[29]
Утвердиться наступило время,
Наступило время — государей
Из чужбины возвратить в Бяньцзин,
Как же в этот час могли позволить
Полководца обвинить в измене
И свести на нет великий подвиг,
Славу, доблесть растоптать в грязи?
Итак, Учжу бросился головой на камни, чтобы покончить с собой. Но, видимо, Небо не захотело его гибели: раздался оглушительный грохот, каменная стена рухнула, и перед чжурчжэнями открылся проход.
Учжу воспрянул духом, вскочил на коня и сделал воинам знак идти вперед.
Когда тысяч шесть воинов миновали узкий проход, снова прогремел гром, посыпались камни и преградили путь остальным.
Подоспевшие преследователи беспощадно рубили попавших в ловушку чжурчжэней.
Учжу стоял на вершине горы и, плача, смотрел, как гибнут его воины.
— Никогда еще меня не постигала такая неудача! Не думал я, что Юэ Фэю удастся меня разгромить! Как мне теперь явиться к отцу?!
Учжу выхватил меч и приставил к груди, но Хамичи его удержал.
— Что вы затеяли, повелитель! — сказал он с упреком. — Победы и поражения — обычная участь полководца! Вернемся домой, снарядим новое войско и опять пойдем в поход!
Пока они разговаривали, из леса вышел человек в одежде ученого, приблизился к Учжу и сказал:
— Великий повелитель, я знаю, ты помышляешь только о мести! Но к чему она? Чем добавлять воду в кипящий котел, не лучше ли погасить очаг?! Древние говорили: могущественный сановник при дворе всегда может помешать полководцу на поле боя! Поверь мне: скоро Юэ Фэю конец!
Неясная речь незнакомца смутила Учжу, но он все же поклонился и поблагодарил:
— Спасибо за наставления! Не скажете ли, как вас зовут?
— Я посланец Неба, и мое имя вам знать незачем!
С этими словами незнакомец поклонился и исчез.
Учжу приказал воинам располагаться лагерем, готовить пищу и отдыхать. Странная речь незнакомца не выходила у него из головы.
— Великий повелитель, — сказал военный наставник, — этого человека послало к нам само Небо! Оставайтесь пока в лагере, а я поеду в Линьань и потолкую с Цинь Гуем. Он при первом удобном случае погубит Юэ Фэя! Уж тогда-то Поднебесная будет ваша!
Учжу обрадовался и сел писать письмо Цинь Гую. Письмо он закатал в восковой шарик и передал военному наставнику.
— Теперь поезжайте! Но когда выедете на Срединную равнину, будьте осторожны!
— Об этом не беспокойтесь, повелитель! — заверил его Хамичи. — Буду действовать с оглядкой.
Хамичи спрятал письмо, простился с Учжу и покинул лагерь.
По этому поводу потомки сложили стихи:
Разбито несметное войско,
Разбита чжурчжэньская рать,
И снова бы на Равнине
Тишь была, благодать…
Но хитрый советчик нашелся
(Вот где уж язык без костей!)
И разум вернул Чанпину,
Чтоб дух его прежний поднять!
Между тем Юэ Фэй расположился лагерем у подножья гор и наградил военачальников и воинов за успехи в бою. Отправив ко двору донесение о победе, он стал готовиться к Северному походу. Но об этом речь пойдет ниже.
Теперь расскажем о том, как Хамичи, переодевшись в торговца снадобьями, пробрался в Линьань. В этот день, как он узнал, Цинь Гуй с женой уехали на прогулку по озеру Сиху.
Хамичи отправился на озеро. Он увидел Цинь Гуя в лодке неподалеку от берега.
— Продаю пилюли! Продаю целебные пилюли! — стал выкрикивать Хамичи, чтобы привлечь к себе внимание.
Первым его заметила госпожа Ван. Лицо торговца показалось ей знакомым, она пригляделась и вдруг с возгласом удивления обратилась к мужу:
— Взгляните, господин, уж не Хамичи ли там, на берегу?
— Верно, это он! — подтвердил Цинь Гуй и приказал слугам: — Позовите-ка этого торговца ко мне в лодку.
Слуги подогнали лодку к берегу и провели торговца в каюту.
— Какие ты продаешь пилюли? — спросил Цинь Гуй. — Излечивают ли они сердечные болезни?
— Мои пилюли чудодейственные, они изгоняют любые болезни, — ответил Хамичи, опускаясь на колени. — Только их надо принимать со смягчающим отваром, иначе они не принесут пользы.
— Что ж, оставь мне одну пилюлю, — сказал Цинь Гуй и приказал слугам: — Дайте ему десять лян серебра.
Хамичи поблагодарил, вынул из коробочки восковой шарик и отдал Цинь Гую.
Когда Хамичи удалился, Цинь Гуй ножичком осторожно разрезал шарик — в нем оказалось письмо Учжу. Он укорял Цинь Гуя за бездеятельность: «Вы нарушили уговор, а Юз Фэй разгромил мое войско. Погубите его, только этим вы сможете отблагодарить меня за милости, которые я вам оказывал; если завоюю Поднебесную, пожалую вам обширные владения».
Цинь Гуй передал письмо жене:
— Учжу требует, чтобы я погубил Юэ Фэя. Как быть?
— Ну, это совсем нетрудно! — успокоила его жена. — Вы занимаете высокое положение и можете делать что угодно! Вспомните, что наш замысел с отравленным вином уже раскрыт! Если Юэ Фэй одержит победу и вернется в столицу, то обязательно разузнает, кто хотел от него избавиться, и тогда нам несдобровать! Лучше всего сообщить Юэ Фэю, будто государь начал с чжурчжэнями переговоры о мире. Пусть юаньшуай отведет войска к Чжусяньчжэню. А потом подберем удобный момент и избавимся от Юэ Фэя и его сына.
— Ты у меня умница! — обрадовался Цинь Гуй и приказал слугам грести к берегу.
Тем временем Хамичи вернулся в цзиньский лагерь и доложил Учжу о встрече с Цинь Гуем:
— Цинь Гуй прочитал ваше письмо, и несомненно, понял, что от него требуется. Уверен, он приложит все силы, чтобы помочь вам, повелитель, овладеть Поднебесной! Сейчас лучше всего уйти на родину и ждать от него вестей.
Учжу приказал сниматься с лагеря и выступать в поход.
Однажды Юэ Фэй советовался с тремя юаньшуаями о предстоящем походе на Хуанлунфу и об освобождении императоров из плена. Его очень беспокоило, что время шло, а провиант войску все не подвозили. Он уже собрался было послать гонца в столицу, как вдруг ему доложили о прибытии императорского посланца.
Полководцы вышли за ворота встречать прибывшего, и тот зачитал высочайший указ: Юэ Фэю и его войску предписывалось вернуться в Чжусяньчжэнь на отдых, к осени запастись провиантом и представить ко двору план Северного похода.