Хань Янь-чжи спрыгнул с коня:
— Простите, что я так грубо обошелся с вами, господин Цзинь!
— Что вы, что вы! Я буду счастлив, если вы назовете свое имя!
— Я Хань Янь-чжи — сын юаньшуая Ханя и военного губернатора госпожи Лян. Отец послал меня к юаньшуаю Юэ Фэю.
— Так вы — молодой господин Хань! Простите, не оказал вам должных знаков уважения!… У меня к вам просьба: не сможете ли вы передать грамоту государю и письмо моему зятю Ню Гао? После поражения мне, право, стыдно являться на глаза сыну Неба. Я лучше здесь подожду ответа.
— С удовольствием!
Юноша спрятал бумаги за пазуху, привесил к седлу отрубленную голову Няньханя и сказал Цзинь Цзе:
— У чжурчжэня добрый конь, почему вы не хотите взять его себе?
— Как раз хотел это сделать, — ответил тот и переменил коня.
— У развилки дорог они простились.
— Вон там впереди — гора Нютоушань, — сказал Цзинь Цзе, — а под горой — цзиньские лагеря. Будьте осторожны!
Хань Янь-чжи двинулся дальше, а Цзинь Цзе со своими воинами расположился у обочины дороги и стал ждать.
Хань Янь-чжи на всем скаку ворвался в неприятельский стан. Об этом написаны такие стихи:
Конь пляшет, а седок
Идет на подвиг смело,
Чтоб с голубых небес
Седую пыль стереть[1].
Героя ратный пыл
Не ведает предела,
Он с луком и Тяньшань
Сумел бы одолеть!
Если вы не знаете, удалось ли Хань Янь-чжи прорваться через лагерь чжурчжэней, то прочтите следующую главу.
Глава сорок вторая
Провожая гостя, юноша обретает названого брата. Подарив мешочек, монах разглашает небесную тайну
Ни звук рожков, ни барабана дробь
Не в силах были Ханя запугать!
Ворвался в лагерь, презирая смерть,
Высоким долгом в трудный бой влекомый.
Едва узрев героя на коне,
Бежала врассыпную вражья рать —
Обитель тигра воин растоптал,
Покой нарушил в омуте драконьем!
Итак, Хань Янь-чжи разил копьем всякого, кто попадался навстречу. Пока докладывали Учжу о вторжении противника, молодой воин пробился через ряды врагов и ускакал к хребту Лист лотоса. Воины, охранявшие дорогу, ведущую на гору, сообщили о нем Юэ Фэю.
— Сейчас же просить! — распорядился тот.
Юноша вошел в шатер, со всеми церемониями приветствовал юаньшуая и сказал:
— Батюшка шлет вам письмо и справляется о здоровье государя. В пути мне повстречался Няньхань, я отрубил ему голову и подношу ее вам. Няньхань преследовал начальника заставы Цзинь Цзе, но я расправился с чжурчжэнем и спас почтенного воина. От него я привез доклад государю и письмо для полководца Ню Гао.
— Ваш отец совершил великий подвиг — усмирил мятежников! — одобрительно сказал Юэ Фэй. — Но и вы отличились не меньше! Прошу вас, пойдемте к государю.
Юэ Фэй провел юношу в монастырь Юйсюй и рассказал Гао-цзуну, как Хань Янь-чжи в поединке убил предводителя чжурчжэней.
— Какая награда полагается за такой подвиг? — обратился император к Ли Гану.
— Самая высокая! Но поскольку его отец сдал заставу Оутангуань и провинился перед троном, пожалуйте Хань Янь-чжи и его брату звания средних военачальников и прикажите взять Цзиньлин. Если они освободят столицу, тогда можете смело повысить их в чине и наградить.
И Гао-цзун последовал его совету.
Юэ Фэй и Хань Янь-чжи вернулись в лагерь. Юноша стал прощаться. Тогда Юэ Фэй позвал сына и сказал:
— Мне очень хотелось бы задержать гостя на несколько дней, но государь распорядился иначе! Проводи молодого господина Ханя.
Юэ Юнь повиновался. Когда молодые люди бок о бок спускались с горы, Хань Янь-чжи вдруг сказал:
— Вам бы лучше вернуться в лагерь.
— Ну, нет! — запротестовал Юэ Юнь. — Батюшка приказал мне сопровождать вас, его приказ я не нарушу!
Хань Янь-чжи настаивал, но Юэ Юнь и слушать его не хотел.
— Я доведу вас до лагеря чжурчжэней, завяжу с ними бой, проложу вам дорогу и потом вернусь! — С этими словами он поднял молоты и громовым голосом крикнул: — Дорогу, варвары! Я провожаю гостя!
При виде грозного воина, который недавно убил племянника самого Учжу, чжурчжэни в страхе бросились врассыпную. Те, кто пытался сопротивляться, были тут же убиты.
«Храбрец! Недаром о нем идет слава! А может быть, мне обратно проводить его через вражеский лагерь и показать свою силу?» — подумал восхищенный Хань Янь-чжи и вслух сказал:
— А теперь я вас провожу!
Юэ Юнь не соглашался, но Хань Янь-чжи был непреклонен. Пришлось уступить.
Хань Янь-чжи повернул коня и снова врезался в толпу врагов. Чжурчжэни отступили. Нерасторопные падали под ударами его копья. Оба юноши прорвались через вражеский стан и вновь очутились у подножья горы.
— Теперь, брат, возвращайтесь на гору! — сказал Хань Янь-чжи.
— Нет! Теперь я провожу вас! — возразил Юэ Юнь.
Хань Янь-чжи отказывался, но Юэ Юнь настаивал.
В конце концов оба юноши снова обрушились на чжурчжэней и прошли их лагерь из конца в конец.
Когда выбрались на открытое место, Юэ Юнь придержал коня и сказал:
— Какой толк в том, что мы мечемся то туда, то сюда? Этак мы будем провожать друг друга до скончания века! Может быть, нам лучше прекратить игру и побрататься?
— Я об этом давно думаю! — воскликнул Хань Янь-чжи. — Только боюсь, что такая честь для меня слишком велика!
Юноши свернули в лес, сошли с коней и тут же дали братскую клятву.
Поскольку Хань Янь-чжи был старшим по возрасту — он стал старшим братом, а Юэ Юнь — младшим. Стихи, написанные по этому поводу, гласят:
Сердца навек связала дружба —
И будет крепок их святой союз.
Они верны одним заветам,
Одним стремленьям и одним делам.
И никаким на свете силам
Не разорвать таких надежных уз,
Когда и счастье и невзгоды
Под общей крышей делят пополам!
Юэ Юнь поднялся на гору и рассказал отцу, как он проводил гостя. Юаньшуай, разумеется, остался доволен сыном.
В это время Хань Янь-чжи вернулся к родителям и доложил:
— Батюшка, государь не разжаловал ни вас, ни матушку. Он только повелел нам с братом взять Цзиньлин.
Вскоре корабли снялись со стоянки и по реке двинулись к Цзиньлину. Однажды разведчик доложил:
— Цзун Фан, сын наместника Цзуна, разгромив Ду Цзи и Цао Жуна, подступил к Цзиньлину.
— Что же делать? — обратился к жене Хань Ши-чжун. — Не поспели вовремя!
— Остановимся у гор Ланфушань и закроем путь Учжу, если он вздумает отступать, — посоветовала госпожа Лян. — Здесь в горах живет один праведник по имени Дао-юэ. Навестим его и спросим, что нам сулит судьба?
— Ты права, жена.
Приготовив все необходимое для жертвоприношений, супруги отправились к праведнику. Оба почтительно приветствовали мудрого старца, и Хань Ши-чжун сказал:
— Учитель, мы пришли спросить, что ждет нас в будущем?
Этого я вам сказать не могу, — ответил старец. — Но я дам вам парчовый мешочек с гатой — прочтите ее, и узнаете.
Супруги попрощались со старцем и вернулись на корабль, Хань Ши-чжун открыл мешочек. В нем лежал лист бумаги, на котором было написано:
Бежит волна за волною —
Драконий омут встревожен.
По реке, затянутой илом,
Им суждено пробиться.
Старого не воротишь,
Путь в грядущее сложен.
Аиста крик в то утро
Донесся вдруг до столицы.
Хань Ши-чжун усмехнулся:
— Не пойму, за что так хвалят монаха! Это не мудрец, а какой-то дурак! Говорит, в мешочке — гата, а тут какой-то глупый стишок!
Госпожа Лян не знала, что и подумать.
В конце концов Хань Ши-чжун приказал поднять якоря и плыть вниз по реке к горам Ланфушань. В Цзиньлин и к горе Нютоушань послали разведчиков разузнать, что делается в стане врага.
А в это время Юэ Фэй с нетерпением дожидался подхода императорских войск из провинций. Учжу тоже не терял времени даром: вместе с братьями он готовился к новому наступлению.
Однажды разведчик доложил ему:
— Великий повелитель, получены вести, будто сунские военачальники хотят взять наши войска в кольцо. Чжан Цзюнь ведет против нас шестидесятитысячную армию, шуньчанский юаньшуай Лю Ци собрал войско в пятьдесят тысяч, сычуаньский губернатор У Цзе и его брат У Линь выступили в поход с тридцатитысячным войском, начальник гарнизона Динхая — Си Сян, начальник заставы Оутангуань — Цзинь Цзе, начальник гарнизона Хукоу — Се Кунь и многие другие собрали трехсоттысячную армию.
Учжу распорядился немедленно выслать во всех направлениях разведчиков и внимательно следить за передвижением этих войск.
Вскоре ему донесли:
— Кольцо почти сомкнулось — отступать можно только на север.
Учжу передал срочный приказ во все лагеря:
— Идти навстречу врагу и вступать в бой. В случае поражения отходить на север.
Но получилось так, что разведчики узнали, что делается лишь на сорок ли в окружности, и за это поплатились жизнью почти семьдесят тысяч цзиньских воинов.
В это время Юэ Фэй попросил императора переехать из монастыря Юйсюй в храм Полководца огненных колесниц. Войска были приведены в готовность и ждали сигнала к наступлению.
Чжурчжэни не замедлили явиться. По приказу Юэ Фэя воины обрушились на врага. Только так можно описать этот бой:
Залпы пушек
Потрясают небеса,
Землю в дрожь
Повергла страшная гроза.
Залпы пушек
Потрясают небеса,