В моменты отчаяния Користа чувствовала, что у неё есть две группы врагов: её собственные сёстры и Досточтимые Матроны, добивавшиеся господства надо всем в старой Империи. Если сёстры Бене Гессерит не найдут способа нанести ответный удар — здесь ли или на других планетах—их дни будут сочтены. Обладая превосходством в вооружении и огромными армиями, Досточтимые Матроны уничтожат Общину. Находящаяся в невыгодном положении Користа могла только надеяться, что на Капитуле верховная мать разрабатывает план, который позволит древней организации выжить. Община столкнулась с огромным вызовом перед лицом иррационального врага.
В приступе ярости Досточтимые Матроны обрушили невероятное оружие из Рассеяния на Ракис, пустынный мир, более известный как Дюна. И теперь легендарная планета была всего лишь обугленным шаром, все песчаные черви — мертвы, а источник пряности— уничтожен. И только у сестёр Бене Гессерит на удалённом Капитуле оставались некоторые запасы. Шлюхи из Рассеяния уничтожили громадное богатство просто, чтобы сорвать свой гнев. Бессмысленно. Или нет?
Камни су также являлись источником богатства в Известной Вселенной и добывались только на Баззелле. По этой причине Досточтимые
Матроны завоевали эту планету вместе с горсткой сестёр Бене Гессерит, отбывавших здесь наказание. И теперь намеревались использовать её...
У кромки воды Користа вошла в плещущийся прибой и стала вытаскивать свой самодельный невод для ловли снующих по ночам рачков. Подобрав тёмную юбку, она забрела поглубже, чтобы вытащить сети. Эта особенная маленькая бухточка всегда обеспечивала её дарами, насущной пищей, которой она делилась со своими немногими оставшимися сёстрами.
Она нашла опору на скользкой, округлой поверхности подводной скалы. Движущиеся потоки взбалтывали ил, делая воду мутной. Небо от облаков было серо-голубоватым, но она почти не обращала на него внимания. С тех пор, как здесь появились Досточтимые Матроны, взгляд Користы был большую часть времени поникшим, и она видела лишь землю. Она была достаточно наказана Бене Гессерит. И так же несправедливо, как и в первый раз, её страдания были усилены шлюхами.
Вытягивая сеть, Користа с удовольствием почувствовала её тяжесть — знак хорошего улова: «Ещё один неголодный день». С трудом она вытащила сеть на поверхность и разложила её на скалах, где обнаружила, что среди спутанных верёвок не слышно шуршания рачков, а вместо этого там находится слабое зеленоватое существо. К её удивлению, она увидела маленького человекоподобного малыша со скользкой кожей, большими круглыми глазами, широким ртом и жаберными щелями. Она сразу же узнала в нём одного из генетически модифицированных «фибианских» рабов, которых шлюхи завезли на Баззелл для сбора камней су. Но это был младенец, плавающий один-одинёшенек и беспомощный.
Задыхаясь, Користа отпрянула на береговые скалы. Фибианцы были жестоки и ужасны — что не удивительно, принимая во внимание злобных шлюх, создавших их,—и она испугалась, что может пострадать из-за контакта с брошенным ребёнком. Взрослые фибианцы могли заявить, что младенец попал к ней в сеть, что она убила его. Ей нужно быть очень осторожной.
Затем Користа увидела, что глаза малыша с дрожанием открылись, его жабры и рот стали ловить кислород. Кровоточащий порез пересекал лоб младенца; он был похож на умышленную метку, оставленную когтем взрослого фибианца. Это был слабый и болезненный ребёнок, с серьёзным изменением окраски на спине и боку — яркое родимое пятно, как чернила, заливало четверть его маленького тельца.
Отверженный.
Она слышала о таком раньше. У фибианцев порез когтем считался знаком отбраковки. Какие-то водяные родители с отвращением оцарапали своё собственное болезненное дитя из-за родимого пятна, после чего бросили малыша умирать в море. Случайные течения принесли его в сети Користы.
Осторожно она выпутала существо из верёвок и обмыла его маленькое слабое тельце в спокойных водах. Это был самец. Отвечая на её заботу, хилый маленький фибианец зашевелился и, открыв свои чужие перепончатые глаза, посмотрел на неё. Несмотря на безобразную внешность, Користе показалось, что в странных глазах она увидела что-то человеческое. Дитя из моря, не сделавшее ничего, что заслуживало назначенного ему наказания.
Она подняла малыша на руки, закутав его в складки своего чёрного одеяния, чтобы его не было видно. Оглядевшись, Користа быстро побежала домой.
* * *
На Баззелле глубокий и богатый планктоном океан поглотил всё, за исключением нескольких клочков суровой земли. Как будто космический создатель нечаянно оставил кран открытым и залил планету до краёв.
Користа вместе с несколькими другими сёстрами Бене Гессерит работала на единственном пригодном для устройства космопорта участке суши. Женщины таскали тяжёлые запечатанные ящики с молочно-белыми самоцветами, называемыми камнями су. Несмотря на всю их подготовку, включающую знаменитую способность контролировать свой собственный метаболизм, Користа и её поверженные сёстры были самыми обычными чернорабочими, которых заставили работать, в то время как жестокие досточтимые матроны выставляли напоказ своё превосходство.
Две женщины Бене Гессерит шли рядом с Користой; каждая тащила тяжёлый вьюк с собранными драгоценными камнями. Досточтимые матроны получали удовольствие, держа униженных преподобных матерей под каблуком. За время ссылки Користа и её товарки-сёстры узнали всё о преступлениях друг друга и невзирая ни на что оказывали друг другу поддержку. Но в нынешней ситуации эти такие мелкие теперь проступки и бессмысленное их искупление и расплата за них не значили ровным счётом ничего. Она и её товарки знали, что раздражённые шлюхи скоро непременно их убьют, сделав истории их жизней не имеющими смысла. Теперь, когда сюда в качестве специализированной рабочей силы прибыли фибианцы, экономической системе Баззелла сёстры были больше не нужны.
Слева от Користы из воды возникли пять взрослых фибианцев — худощавые и мощные фигуры с пугающими выражениями лиц. Их чешуйчатая кожа сверкала масляным блеском, их головы имели обтекаемую форму, подходящую для плавания. По всей видимости, Досточтимые Матроны вывели этих существ, используя технологии и знания генных мастеров с Тлейлакса, которые также спасались в Рассеянии. Добровольно ли сотрудничали эти тлейлаксианские изгнанники, экс- перементируя с человеческим материалом, или шлюхи их заставили? Гладкие и сверкающие фибианцы были хорошо сконструированы для своей подводной работы.
Гуманоиды, с которых каплями стекала вода, вышли на сушу, неся сети, наполненные мерцающими камнями су. Користе эти драгоценности больше не казались притягательными. Для неё они имели вид и вкус крови, пролитой для того, чтобы их получить. Тысячи обитателей Баззелла — сосланные сёстры, вспомогательный персонал и даже контрабандисты и торговцы — были убиты Досточтимыми Матронами при захвате власти.
Ответственные за работу шлюхи прокричали резкие приказы, и Користа взяла плетёную сеть у первого фибианца. Она почувствовала шедший от существа запах солёной влаги, приправленный йодом с оттенками рыбы. Узкие глаза были прикрыты влажной мигательной мембраной.
Глядя в отвратительное лицо, она почувствовала холод и представила, что это мог бы быть отец её морского ребёночка, который сейчас тайно поправлялся в её хижине. И как только она об этом подумала, взрослый фибианец ткнул её в спину. Шипящим голосом существо произнесло:
— Слишком медленно. Иди работай.
Она схватила сумку с камнями су и поторопилась прочь. Ей не хотелось, чтобы досточтимые матроны обратили на неё внимание. Так подсказывал ей её инстинкт выживания.
Никто бы не пришёл им на помощь. С момента разорения Ракиса лидеры Бене Гессерит отсиживались на Капитуле, прячась от безжалостных охотников. Користа задавалась вопросом, является ли ещё Тараза верховной матерью ордена или — как намекали слухи — Досточтимые Матроны убили её на Ракисе.
На этой захолустной планете Користа и её товарки никогда этого не узнают.
* * *
Вечером в своей хижине, освещённой горящей масляной лампой, Користа качала фибианского малыша на руках и кормила его бульоном с ложечки. Какая ирония была в том, что мастерицы селекции отобрали у неё её собственное дитя, а теперь в результате странного космического поворота к ней попало это... существо. Как будто Судьба сыграла с ней жестокую шутку: чудовище взамен её прекрасного малыша.
Она немедленно отчитала себя за то, что подумала об этом. Это бедное неразумное дитя не могло управлять своими окружением и происхождением или выпавшей на его долю судьбой.
Она держала влажного и прохладного малыша в тусклом свете и могла чувствовать странную гудящую энергию его тела, почти мурлыкание по ощущениям, но беззвучное. Сначала малышу не нравилась ложка, и он отказывался есть из неё, но постепенно, проявляя терпение, Користа упросила его съесть простой бульон, сваренный из рачков и морских водорослей. Малыш почти не хныкал, хотя и смотрел на неё с самым печальным выражением, которое она когда-либо видела.
Жизнь была так непредсказуема, мгновение за мгновением, год за годом, и так хаотична внутри гораздо большего хаоса целой вселенной. Люди стремились что-то делать, двигаться в направлениях, которые казались им важными.
Когда Користа смотрела на фибианца и устанавливала с ним нежный зрительный контакт, у неё возникало ощущение наивысшего душевного равновесия, ощущение, что время, которое они проводят вместе, оказывает благотворное влияние на взбешённый космос... что на самом деле весь этот хаос не таков, каким выглядит, что её поступки и умения служат большой, значительной цели. Отношения каждой матери и её ребёнка выходят далеко за пределы их собственного маленького мирка, далеко за горизонты, которые они могут видеть или даже могут себе представить.
В далёком прошлом селекционная программа Бене Гессерит была сфокусирована на создании генетической базы, результатом которой стало бы появление Квисатц Хадераха, по всеобщему мнению, мощной объединяющей силы. Тысячи лет Община сестёр стремилась к этой цели, и на этом пути было м