Сэр Артур улыбнулся:
— Очень тонко. Эта речь не уступит ни одному твоему деянию, начиная с пришествия из ниоткуда в нашу страну. Мы понимаем, что ты чувствуешь. Ты желаешь быть справедливым ко всем нам. Но тебе всё равно следует жениться. Я слыхал, что ты — учёный волшебник; что посредством своих демонических сил ты и стал Властителем, а позже добился дружбы с Ирландией, удалив хвост мужу королевы Броды. Мы просим тебя воспользоваться этим волшебством при выборе невесты. Западнее этого замка, в тёмном лесу, окружённый ведьминым кругом, находится Невестин Колодец. Холостой мужчина, посмотревший туда, увидит лицо своей будущей невесты. Мы соберёмся там — корнуолльские лорды и их достойные дочери. Ты заглянешь в колодец, сравнишь образ, который там увидишь, с прекрасными девицами и объявишь своё решение. Это древний обычай и, поскольку мы знаем, что ты честен, он даст удовлетворительный ответ на наше затруднение. Много веков наши Властители избирали себе невест таким образом. Так что на следующее полнолуние мы соберёмся там, прихватив священника, и выбор и брак станут делом нескольких минут. Доволен ли ты таким планом?
— Это замечательно, — ответил я. — Здесь присутствуют все элементы прекраснейшей белой магии.
— Теперь же — продолжал Артур, — мы с Бевидером уедем на ночь глядя. Мэлори останется, полагаю. У него жена-мегера и бедняга не пропускает ни одной возможности ускользнуть от неё подальше, особенно когда у него с собой любовница. — Сказав это, он хлопнул сэра Мэлори по спине, от души расхохотался над его смущением и вместе с сэром Бевидером вышел в ночь.
— Это странный способ выбирать королеву, — заметил я.
— Это верно, — согласился старый седой рыцарь, — но в этом не больше риска, чем в любом другом способе. Рассказывают, что сотни лет назад знать собралась, чтобы увидеть выбор невесты и когда Властитель взглянул в колодец, то увидел там, вместо женского отражения, настоящую женщину, по имени Мелюзина, дочь французской феи Прессины и она, выбравшись из колодца, потребовала, чтобы её сделали королевой и никто не смог оспорить её право. Они поженились и, сняв с неё одежды, бедный Властитель обнаружил, что она оказалась наполовину женщиной, наполовину змеёй. Это вызвало огромный скандал и породило новые стили одежды и туфель. Многие женщины калечили себя, лишь бы соответствовать этому стилю.
— Ужасно! Но как она попала в колодец?
— Без сомнения, залезла туда, чтобы выйти за Властителя. Ха! Ха! Было бы неприятно, если эту старую историю сейчас вспомнят в Корнуолле. И дюжина колодцев не вместит красоток, которые тебя домогаются. — И старый разбойник ткнул меня в мои королевские рёбра, допивая ещё один рог вина. В конце концов я спровадил его в гостевые покои, на попечение любовницы.
Как только он ушёл, я позвал Перси. Я хотел узнать, где же мой том Элефантиса. Как я и подозревал, она захватила его с собой, когда покинула библиотеку; на всё то время, когда я полагал, что она учит буквы. Я отчитал её:
— Как ты надеешься когда-нибудь стать учёным, если глазеешь на такие картинки, вместо того, чтобы изучать буквы?
— Я не хочу становиться учёным, — надулась она.
— Кем же ты хочешь стать? — вопросил я.
Но она лишь раскричалась; поэтому я оттаскал её за уши и прогнал прочь. До ночи полнолуния оставалась одна неделя. Если я собирался обзавестись женой, то лучше бы Перси, Руфи, как её ни называй, в любом случае, лучше бы ей вернуться в Уэльс. Поэтому я дождался утра, нагрузил верховую лошадь шёлковыми платьями и драгоценностями, поручил её и ещё одного пони заботам двоих самых надёжных воинов, и отправил их в дорогу.
— Возвращайся назад и выходи за своего старого еврея, — сурово сказал я. — Стань порядочной женщиной, матерью, и брось свою ерунду и странные штучки.
— Я не верю, что ты больше не желаешь меня, — довольно серьёзно заявила она и то, как она глянула на меня и изогнула губки, заставило меня пожалеть, что я сделал то, что сделал.
— Это не так, — защищаясь, ответил я, — но я — Властитель великой страны и должен жениться и основать династию; поэтому отправляйся в путь и иногда вспоминай меня с добротой, Руфь.
Вот так она вернулась назад, в Уэльс и я посчитал, что удачно избежал опасной ситуации; ибо теперь, когда мне следовало жениться и остепениться, оставался лишь один образ жизни, должный послужить примером моему народу, и образчиком верности и умеренности.
Следующая неделя была заполнена делами. Мне потребовалось всё моё гостеприимство. Ко мне съехалась вся знать, чтобы, по меньшей мере, попировать. Тут были угрюмые отцы, заботливые матери и прекрасные дочери, в бесчисленном множестве. Тому холостяку, который бы не сумел выбрать невесту из этих корнуолльских красавиц, было по-настоящему трудно угодить. Естественно, прилагались усилия, чтобы повлиять на меня — подарки, личные беседы, всевозможные маленькие интриги; но я действовал так мудро, что, когда настала ночь полнолуния, каждая из прекрасных претенденток и вся их родня убедились, что я буду справедлив и стану руководствоваться лишь наичестнейшим сравнением образа в колодце и той леди, которую этот образ более всего будет напоминать.
Тут был и священник. Я немного встревожился, когда увидел священника, ибо, несмотря на его облачения, он сильно напоминал человека, который победил в Битве Жаб, могучего чародея, исполнившего три моих желания и сделавшего меня Властителем Корнуолла. Он увидел, что я заподозрил его и сделал мне знак Братьев, поэтому я понял, что он друг мне и возрадовался, ибо он сможет так повлиять на мой выбор, что всё это закончится только к счастью. Сэр Бевидер был тут и Артур, и ещё пятьдесят любящих отцов. Это могло стать трудным выбором и я обрадовался, что в этом деле участвует Мастер Волшебства.
Мы с некоторым волнением ждали, пока поднимется луна. Разумеется, никто не приближался к колодцу. Это право оставили мне и я не должен был смотреть туда, пока луна не встанет прямо над ним. Всё сборище оставалось серьёзным и безмолвным, все надеялись на чудо и каждый — на своё. Они не могли выиграть все. Лишь одна прекрасная женщина станет невестой и королевой.
Я слегка трепетал. В этом был виноват прохладный ночной воздух. Однако, преодолеть испытание этой ночи было нелёгкой задачей даже для закалённого авантюриста. Допустим, мне придётся выбрать дочь сэра Мэлори? Я знал его жену и не было никаких поводов полагать, что дочь будет отличаться. Что ж, хорошо! Если случится худшее из худшего, то я всегда могу отправиться поохотиться на жуликандеров в Эфиопии.
В конце концов священник, по-видимому, бывший и Распорядителем, призвал к тишине и предложил мне подойти к колодцу. Прямо над древней впадиной нависла луна. Содрогаясь, я заглянул туда и сразу же прикрыл ослеплённые глаза. Потом я отступил назад.
— Видел ли ты образ там? — спросил священник.
— Видел.
— Тогда выбери из этих прекрасных дев ту, чей образ ты увидел в Невестином Колодце.
— Не могу! Он не похож ни на одну из этих ожидающих леди.
Мои люди заворчали, когда услышали меня. То, что я сказал, было неприятно и непонятно никому из них. Но я по-королевски взмахнул рукой, требуя тишины.
— Вот волшебное событие, — вскричал я. — Там, в колодце, нет никакого образа, но лишь настоящая женщина. Священник, вели ей выйти, и назвать своё имя и сословие. Пусть она объяснит, как попала туда.
Священник так и сделал. На семи разных языках и пяти древних диалектах он воззвал к той, что в колодце, дабы она вышла оттуда. Она вышла; медленно, будто всплывая вверх, вышла, изящно переступив через каменную ограду, подошла ко мне и сделала глубокий реверанс, а затем чистым властным голосом проговорила:
— Я — Леонора.
Королевская дочь,
Из рода многих королей.
Пришла я из благороднейшей земли,
Что людям известна.
Страна та лежит
Не на земле
Как края, людьми населённые,
Но в небесном Раю.
Прекрасна земля та,
Благословеньем отрадным.
Оттуда явилась я в Корнуолл,
Соединиться с тем, кто царит,
И одарить любовью и изобилием
Всё его царство.
Затем, вытянув ко мне руку, она прокричала священнику:
— Сейчас же пожени нас, чтобы мы могли, объединившись, благословить эту прекрасную корнуолльскую землю и её возлюбленный народ. К чему мне беспокоиться о покинутом Рае, когда я могу провести вечность в Корнуолле?
Она выглядела по-королевски. От золотой короны, что удерживала золотые локоны, до серебряных туфелек на маленьких ножках, она стала бы превосходной супругой любому Властителю. Должно быть, подобное впечатление возникло и у моих людей. Наверное, они почувствовали, что это счастливое завершение того, что могло оказаться затруднительным положением. По крайней мере, они прокричали вслух о своём согласии на этот брак.
Но сквозь лес донёсся звук серебряных рожков, лошадиное ржание и монотонный рокот колесниц. Кто мог прийти с той стороны, как не королева Брода в своей золотой колеснице, вместе с моим другом и её мужем? Какое же удачное волшебство помогло ей прибыть в это время? Я посмотрел на священника и он подмигнул мне. Замечательно! С таким компаньоном я мог бы далеко пойти.
— Приветствую, Сесил, Властитель Корнуолла! Приветствую и трижды приветствую! Я слыхала, что сегодняшней ночью ты отправился в это супружеское место и если эта леди рядом с тобой станет твоей невестой, то твоё испытание будет действительно приятным. Но у тебя здесь много незамужних девиц. Мне пришло в голову выбрать пятьдесят из моих молодых рыцарей и предложить им сочетаться браком с твоими прелестными девушками. От подобных браков дружба Ирландии и Корнуолла станет слишком сильной, чтобы её разбить.
Затем в лунный свет вступили пятьдесят ирландцев в пурпурных одеждах, золотых наручах, золотых цепях на шеях и золотых кудрях на головах, и трудно было выбрать меж ними. Корнуолльские девицы с трудом дождались окончания подобающих церемоний представления. Затем, с помощью волшебства, царящего весь вечер, пары тут же влюбились и вскоре заключили договорённости, так, что после часа веселья, вместо одной п