— Я обращаюсь к уважаемому Е Яну, который в силу клятвы должен быть беспристрастен, с просьбой подтвердить соразмерность моих требований.
— Ты хочешь, чтобы твой отец стал городским лордом? Или ты сам претендуешь на эту должность? Ты сказал, что Не Ли использовал технику духовного созвездия, но что касается тебя? Разве кто-то поверит, что тебе четырнадцать лет? — вспылил Е Цзун.
— Безусловно, семья Вьюги может подать публичный официальный запрос к Священной семье о моей проверке. Но вы подумали, как вы будете выглядеть, когда не сможете ничего доказать? — улыбаясь произнес Фан Юань. Его душу не заметили даже сразу после переселения, теперь это сделать точно невозможно.
— Ты так уверен, что мы не сможем доказать факт переселения души? — стал давить Е Цзун, но был остановлен Е Мо:
— Достаточно, сын! Я уверен, что мы, к сожалению, не сможем доказать этот факт. К сожалению для нашего уважаемого брата по духовному развитию. Ведь в обратном случае уважаемый Шэнь Юэ, или как вас на самом деле зовут, мог бы не ограничиваться получением выгоды лишь от одной семьи. Я полагаю, сокровищница семьи Вьюги как минимум не уступает таковой у Священной семьи. А наша семья может быть по-настоящему щедрой.
— Отец, но как же так. Мне же даже удалось найти доказательства связи Шэнь Хонга с Темной Гильдией. Всё, что сказал Не Ли, было правдой, и теперь их семье не уйти от наказания! — распалялся бывший городской лорд.
— Вы меня всё больше удивляете. Ссылаться на слова бандита, да и на доказательства хотелось бы взглянуть. А знаете, окажись это правдой, разве это не стало бы отличной новостью? Ведь если мой уважаемый отец окажется у власти, ему бы не было смысла сотрудничать с темными, а знание о них у него были бы, и он смог бы выстроить стратегии противодействия им, — не было никакого смысла опровергать сказанное, важнее сконцентрироваться на возможном будущем. И для Фан Юаня было странным, что городской лорд, пусть и бывший, не понимает этого, учитывая ситуацию в городе.
Е Цзун вскочил с места, но что он собирался сделать, узнать не удалось. Е Мо нанес ему удар со спины, использовав какую-то технику усыпления или парализации.
Гостей, мягко сказать удивили, действия Е Мо. Но прежде чем кто-то успел что-нибудь сделать, начал говорить сам легендарный заклинатель. Но, не став ничего объяснять, он крикнул:
— Стража!
В комнату ворвались двое стальных и четверо золотых заклинателей, но агрессии они не проявили. Е Мо кивнул на упавшее без чувств тело сына и произнес:
— Вернуть в карантин, принять все меры предосторожности, с ним не разговаривать, еду и всё необходимое передавать через слуг, не обладающих духовной культивацией, — раздал приказы лидер семьи Вьюги, а стража, не задавая вопросов, подняла спящего лорда города и унесла прочь.
— Признаться, я удивлен твоими действиями даже больше, чем твоим последним предложением, поэтому, прежде чем мы перейдем к обсуждению, не мог бы ты объяснить, что только что произошло? — в своей бесстрастной манере, полностью лишенной каких-либо чувств, в том числе и уважения к легендарному заклинателю, произнес Фан Юань.
— Хорошо, что ты не пытаешься отпираться насчет твоей личности, это всё упрощает. Раз ты сознался, то, полагаю, присутствующие уже в курсе, кто ты? — напряженный до этого Е Мо выдохнул и налил себе вина из кувшина.
— Само собой, Шень Хонг, а называть его отцом больше не имеет смысла, не мог не заметить подмену его сына . Но какая ему, в сущности, разница, кто занимает это тело, если оно действует в интересах Священной семьи. А информацию от Е Яна ты уже наверняка получил, обойти клятву в таких мелочах, особенно когда он находится уже в человеческом теле, не является проблемой, — Фан Юань присел рядом и тоже налил себе вина, выказывая доверие собеседнику. Он прекрасно понимал, что травить его сейчас нет никакого смысла.
— К сожалению, я смог узнать не так уж много, не мог бы ты хотя бы представиться? — спокойно продолжал Е Мо.
— Называй меня Фан Юань, это имя я носил дольше всего.
— И сколько же?
— Лет шестьсот, но довольно обо мне. Ты хотел объяснить, что только что сделал, и рассказать о своем предложении.
— Да уж, не перестаю удивляться, насколько велик мир и как мало мы о нем знаем, кто бы мог подумать, что возможно прожить так долго. Но ты прав, сначала дело, — промочил горло старик.
— Я привел своего сына на эту встречу, чтобы устроить ему последнюю проверку, он её провалил, а его, пусть будет, безумие подтвердилось. Запереть же его пришлось, потому что его «безумие» может быть заразно.
— Е Мо, ты, кажется, забыл, что, чтобы уладить всё произошедшее, тебе недостаточно купить не только Шень Юэ, то есть Фан Юаня. Он, конечно, гений и герой города, но открыто объявить, кто он, ты не можешь. Значит, если он внезапно встанет на твою сторону, я скажу другим семьям, что ты подчинил его демонической техникой. Можешь попытаться купить и меня, но меньше чем на половину города я не соглашусь! — встрял в разговор Шень Хонг.
Он действительно давно знал, что тело его сына захвачено. Никакие проверки этого не выявили, но кто поверит, что так мог действовать тринадцатилетний мальчишка? А сам Шень Юэ был даже глупее Шень Фэя, так что расследование началось, как только он вышел из своей уединенной медитации.
Конечно, Шень Хонг не был образцовым отцом и уделял своим детям так мало внимания, что мог не признать их в лицо. Но в клане много людей, которые знали его сына гораздо лучше, их допросили. Жесты, мимика, даже словарный запас — всё было иным. Установили место и время, это было очевидно: духовная атака, потеря сознания, и на месте инфантильного сопляка прожженный интриган.
И вот реинкарнатор делает вид, что он Шень Юэ, а Шень Хонг делает вид, что ему верит — все в выигрыше. Только даже в самых смелых надеждах глава семьи не мог предположить, как быстро и каких высот он достигнет. И теперь, спустя какой-то год, он стал настолько силен и, главное, значим для города, что Шень Хонг даже не может подавить его, и Фан Юань может переметнуться к другой семье, если та предложит больше.
— Что же, Шень Хонг, ты хочешь половину города? Какая удача, что именно столько я и собирался тебе предложить, — мягко произнес Е Мо, не поведя и бровью на эту провокацию.
— Рада, что все проявляют такое единодушие, но меня теперь беспокоит не только моя доля, которой, как мне кажется, меня собираются лишить, но и что это за безумие, которому не может сопротивляться пиковый стальной заклинатель, и как оно может быть заразно. И почему тогда Е Цзуна вообще выпустили к нам? — в этот раз прервала разговор Янг Син.
— Ну, «безумие», как и «заразно», это сильно сказано, но, прежде чем я всё объясню, скажи, моя маленькая змейка, не заметила ли ты, как мой сын изменился? Во время переговоров в ассоциации или, может быть, в процессе твоих шпионских вылазок в мою резиденцию?
— Знаете, кто я? Сегодня прямо день откровений, — кокетливо засмеялась женщина.
— Конечно знаю, и о твоих убийствах тоже знаю. Как бы ты ни была хороша, наше развитие несопоставимо даже сейчас. А раньше ты была у меня как на ладони. Но твои действия серьезного вреда не наносили, а твою полезность для города сложно переоценить, так что я закрывал глаза на твои маленькие шалости, — осведомленность Е Мо поражала, похоже, несмотря на отход от дел, он продолжал держать в руках огромную власть.
— А ещё меня считают мастером маскировки. Благообразный старичок, уже отошедший от дел, манипулирует всеми силами в городе, даже не появляясь в нем годами. Или все эти путешествия лишь прикрытие, а сами вы в это время наблюдаете за Светозаром? — Янг Син, похоже, нравилась игра, которую затеял Е Мо.
— По-разному, иногда я действительно остаюсь здесь, но последние два года, к сожалению, отсутствовал, и смотри, до чего дошло. Но ты не ответила на вопрос о моем сыне, что ты заметила?
— Знаете, а вы правы, Е Цзун всегда был простоватым. Но простоватым не значит идиотом, а именно им он и стал! А началось это, дайте подумать, где-то год назад, сразу после... Вы хотите сказать, что это он? -- а вот здесь Янг Син действительно удивилась.
— Да, это сделал Не Ли! Этот ублюдок свел с ума моего сына! — в ярости выкрикнул спокойный до этого нынешний глава города. Чашка с вином в его руке разбилась, а вино разлилось. Обычно аккуратный Е Мо, не обращая внимание на этикет, вытер руку о свое торжественное ханьфу и стал глубоко дышать, пытаясь успокоиться.
— Уважаемый Е Мо, — почувствовав волну жуткой ауры чудовищной силы, Янг Син быстро вспомнила о субординации. — Я выразилась несколько грубо, всё не так плохо, ваш уважаемый сын за последний год принял несколько, на мой взгляд, спорных решений, но это совершенно точно нельзя назвать безумием. Да и как Не Ли, даже если он в прошлом могущественный заклинатель, мог использовать технику против стального мастера? Его текущий уровень духовного развития слишком мал.
— Приношу извинения, я слишком сильно вспылил. Но учитывая, что почти все мои родные поражены каким-то проклятьем, мне действительно трудно сдержаться. Моё сердце греет лишь то, что внучка избежала этого ужаса, — стал приходить в себя легендарный заклинатель.
— Со стороны может казаться, что всё не так плохо, но это не так. В разуме старейшин семьи Вьюги что-то сидит. Всех моих сил и знаний не хватает понять, что с ними происходит. Но я провел расследование и точно установил, что все, кто общался с Не Ли после того случая в академии год назад, «сходят с ума».
— Их действия и решения абсолютно логичны и нормальны. Они продолжают жить как обычно и действовать как раньше всегда, но только если это не касается Не Ли. Что бы я ни говорил, какие бы доказательства ни предоставлял, они остаются на его стороне. Они готовы поверить любым его словам, сделать всё, что принесет ему выгоду. При этом это не какой-то контроль разума. Они содействуют ему даже там, где он этого не просил, и в тех областях, о которых он не знал.