Скоро произошла их первая боевая встреча с противником; на берегах Туры стоял юрт Тюмень, по-видимому, родственника Кучума – князя Епанчи. Он встретил русских пришельцев тучей стрел с берега, но затем в ужасе бежал, услыша незнакомый ему гром ружейных и пушечных выстрелов. Вслед за тем наши герои, выйдя в Тобол, встретили татар у устья реки Тавды и опять наголову разгромили их, причем был захвачен один из принадлежавших к Кучумову двору, по имени Таузак. Получив от него все сведения, необходимые для дальнейшего похода, Ермак с честью отпустил его домой. Таузак же, придя к Кучуму, с ужасом рассказывал ему про храбрость русских и их огнестрельное оружие: «Таковы бо суть рустии воини сильнии: егда стреляют из луков своих, тогда огнь пашет и дым велик исходит и громко голкнет, аки гром на небеси, а стрел, исходящих от них, не видати; уязвляют ранами и смертно побивают, а ущетитца от нея никакими ратными збруями невозможно; куяки и бехтерцы и пансыри и колчюги наши не держат; все пробивают навылет». Так говорит про это летопись, называемая Строгановской. Другая же летопись, Кунгурская, или Ремезовская, повествует, что после взятия Тюмени казаки захватили в плен Кучумова дворецкого Кутугая, который был затем милостиво отпущен Ермаком с подарками для Кучума и привез ему первые сведения о русских и об их страшном огнестрельном оружии.
Как бы то ни было, узнав о появлении казаков в своих пределах, Кучум сильно затужил, тем более что волхвы и разные знамения уже предрекали ему приход русских и скорое падение его царства. Однако Кучум не пал духом и решил обороняться до последней крайности. Это был глубокий старик, совершенно уже слепой, но смелый, решительный и коварный. Он послал тотчас же за князьями и мурзами, а также за подвластными инородцами – остяками и вогулами – и главное начальство над этим отрядом вверил своему храброму племяннику Маметкулу, который двинулся навстречу нашей горсти удальцов, плывших на своих стругах, с целью преградить им, близ впадения Тобола в Иртыш, путь к столице – городу Сибири, лежавшему несколько ниже по Иртышу. Скоро начался ряд кровопролитных битв; по рассказу Ремезовской летописи, воины Кучума загородили Тобол в узком месте, близ урочища Караульного Яра, цепями в ожидании русских; Ермак со своими героями без отдыха дрался здесь трое суток и наконец пробился; следующая встреча произошла на берегу Тобола в урочище Бабасане. Казаки вышли на берег и смело вступили в сражение с конницей Маметкула, коей было свыше 10 000 человек; она понеслась во весь дух на окопы, сооруженные нашими смельчаками, но затем еще быстрее кинулась назад, пораженная громом выстрелов русских пищалей. Маметкул бежал, но затем татары заняли крутой берег Тобола у урочища Долгий Яр. При виде бесчисленного множества неприятеля у соратников Ермака упало было сердце, и они пристали к острову выше Долгого Яра. Но затем, сотворив горячую молитву Святой Троице и Пречистой Богородице, они смело сели опять на ладьи и благополучно прошли мимо опасного места, осыпаемые бесчисленным количеством стрел, причем, по преданию, шедшее в передней ладье казацкое знамя с образом Всемилостивейшего Спаса само пошло впереди всех по воде, до тех пор пока отряд не проплыл благополучно мимо врага. Идя дальше по Тоболу, казаки овладели городом Карачином, принадлежавшим одному из приближенных к Кучуму вельмож, и захватили там множество скота, меда и других припасов. Затем они вошли в Иртыш, взяли на его берегу городок, принадлежавший мурзе Аттику, и стали думать, что делать дальше.
К. Лебедев. Поход Ермака
Между тем Кучум, собрав все свои силы, расположился неподалеку, пылая жаждой раздавить наш ничтожный по числу отряд, еще уменьшившийся от потерь в боях; на дворе стояла поздняя осень, и все реки должны были скоро вновь надолго сковаться льдом. На собранном казачьем кругу некоторые советовали отступить, но более отважные, во главе с доблестным Ермаком, держали другую речь, подобную тем бессмертным словам, которые сказал великий Святослав своим воинам в канун битвы под Доростолом. Вот как рассказывает об этом казачьем круге, имевшем место 22 октября 1582 года, Строгановская летопись: «Инии начаша мыслити и глаголати: „Лутче бы нам было аще отъидем от них в отход“. А инии же сопротив глаголаху жестостию твердо: „О братия наша единомысленая, камо нам бежати, уже осени достигши, и в реках лед смерзается; не дадимся бегству и тоя худые славы себе не получим, ни укоризны на себе не положим, но возложим упование на Бога; не от многих бо вой победа бывает, но свыше от Бога помощь дается; может бо и беспомощным Бог помощи… Воспомянем, братие, обещание свое, како мы честным люд ем пред Богом обеты и слово свое даша, и уверившеся крестным целованием, елико всемогий Бог нам помощи подаст, а отнюдь не побежати, хотя до единаго всем умрети, а вспять возвратитися не можем срама ради и преступления ради слова своего, еже с клятвою обещахомся; аще нам всемогий, в Троицы славимый Бог поможет, то и по смерти нашей память наша не оскудеет в тех странах, и слава наша вечна будет“». Эта мужественная речь глубоко проникла в благородные сердца всех присутствующих. Атаманы и казаки единогласно постановили: «Вкупе готови умерети за святыя Божия церкви и за истинную православную веру пострадати и благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси послужим и постоим против поганых твердо и до самыя смерти, и того, братие, не пременим обета своего и вси единодушно на том станем непоколебими». Затем все начали готовиться к предстоящему грозному бою.
Когда прошла ночь, и стало светать, «Ермак же о деле своем зело печашеся и рече дружине своей со слезами: "О друзи и братия, помолимся Богу и Пречистой Его Богоматери и всем небесным силам и угодникам Его, дабы сохранены были от нечестивых и окаянных врагов нашестия"». Затем он вывел своих храбрецов из городка Аттика мурзы и смело двинул их на приступ против татар, засевших за крепкую засеку.
Начался страшный бой. Татары встретили наших тьмою стрел сверху засеки и из бойниц и переранили ими и убили многих людей Ермака. После этого, ободренные своим успехом, поганые сами разобрали засеку в трех местах «и изыдоша на выласку, надеяхуся казаков невозвратному бегству предати. И в то время на выласке составишася брань велия, крепко бьющеся, дондеже друг друга за руки емлюще сечахуся». Но доблестные казаки, воодушевляемые своим великим вождем, сражаясь один против 10 или 20 врагов, все же одержали верх, и татары бросились наконец назад. Наши ворвались за ними вслед в засеку и поспешили водрузить на ней свои знамена. Скоро был ранен храбрый царевич Маметкул и увезен татарами в ладье на другой берег Иртыша. Вслед за тем и остяцкие князья оставили татар и «отоидоша с своими людми кождо восвояси». Престарелый Кучум находился на высокой горе, куда ему посылали донесения о хоас боя. Когда он убедился, что сражение бесповоротно проиграно, то он воскликнул с горьким плачем: «О мурзы и улланове, побежим, не медлим; сами бо видим своего царства лишение; силнии наши изнемогоша и храбрии воины вси побьени быша. О, горе мне… Покры срамота лицо мое: кто мя победи и царства моего лиши? Простых бо людей послаша на мя Строгановы… атаманов и казаков Ермака с товарыщи, не со многими своими людми, и той нас нашед победи и толика нам зла сотвори: воинство мое избиша и сына моего уязвиша, еле жива от них увезоша, и мене самого посрами и от царства моего отгна…».
Эта беспримерная победа была одержана Ермаком и его сподвижниками 23 октября 1582 года, в день памяти святого апостола Иакова, брата Господня.
Кучум с поля битвы бросился к своей столице – городу Сибири и, захватив в нем часть драгоценностей, побежал дальше на юг – в Ишимские степи. Через 3 дня после боя, 26 октября, в день святого великомученика Димитрия Солунского, Ермак со своим маленьким войском вошел вслед за Кучумом в город Сибирь; они застали его совершенно пустым, но нашли много ценной добычи: золото, серебро и редчайшие меха. Несколько дней спустя начали возвращаться жители и приносить своим победителям дары и съестные припасы.
С завоеванием Кучумовой столицы огромное дело было сделано казаками, но впереди предстояли еще неменьшие подвиги и опасности.
Кучум с прежним упорством решил продолжать защиту своих владений, а царевич Маметкул быстро оправился от полученных ран и искал только случая, чтобы отомстить русским. Скоро случай этот представился: 20 казаков ловили рыбу на Абалацком озере, а затем беспечно предались сну. Маметкул подкрался к ним и вырезал 19 человек; только один спасся, чтобы привезти печальную новость, сильно огорчившую Ермака, отряд которого и без того уже очень уменьшился. Впрочем, храбрый атаман ревностно продолжал свое великое дело – распространять русское владычество в Сибири – и далеко рассылал своих помощников в разных направлениях для приведения сибирских инородцев под высокую руку московского государя и для сбора с них ясака, причем в этих походах отряды его должны были нередко вести кровавые бои.
Наконец в апреле 1583 года Ермаку посчастливилось узнать о местонахождении царевича Маметкула. Он немедленно выступил против него, внезапно напал ночью на его стан, перебил многих татар, а самого Маметкула захватил в плен. Это было страшным ударом для Кучума, так как Маметкул был для него незаменимым помощником в борьбе с казаками. Скоро и другие неудачи постигли престарелого и слепого сибирского царя: его бывшие враги, с которыми он воевал из-за обладания Сибирью, ополчились теперь на него, а подвластные люди покидали один за другим. Старый Кучум горько плакался на свою судьбу, но решил вести борьбу до конца. А между тем у его страшного врага – Ермака Тимофеевича – людей и запасов становилось все меньше и меньше.
В. Суриков. Покорение Сибири Ермаком
Он давно уже послал весть Строгановым о своих успехах, а также решил снарядить посольство из нескольких казаков к самому Грозному царю, ударить ему челом Сибирским царством и просить прислать на подмогу царских ратных людей. Во главе этого посольства был отправлен с дорогими сибирскими соболями атаман Иван Кольцо, приговоренный государем к смертной казни за прежние воровские дела на Волге. Между тем с друзьями и покровителями Ермака – Строгановыми – случилась беда. Не успел Ермак с товарищами выступить по Чусовой для покорения Сибирского царства, как на наши Пермские места, Чердынь и Строгановские владения, напал пелымскии князь. Живший в Чердыни царский воевода Пелепелицын, не ладивший со Строгановыми, донес об этом государю с жалобой на них, что они, вместо того, чтобы защищать Пермские места, как обязывались перед правительством, за что и получили разрешение иметь своих ратных людей, отправили казаков воевать сибирского салтана. Жалоба Пелепелицына возымела свое действие, и Иоанн прислал Строгановым грозную грамоту; повторив в ней изложенное в донесении своего воеводы; государь писал: «1 сентября от тебя из острогов Ермак с товарищами пошли воевать Вогуличей, а Перми не пособили. Все это сделалось вашим воровством и изменою; если бы вы нам служили, то вы бы казаков в это время на войну не посылали, а послали бы их и своих людей из острогов Пермскую землю оберегать… Непременно, по этой нашей грамоте, отошлите в Чердынь всех казаков, как только они к вам с войны воротятся, у себя их не держите… А не вышлете из острогов своих в Пермь Волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарищами, станете держать их у себя… то мы за то