Самые ранние свидетельства о посещениях острова русскими относятся к концу XVII века: это почти одновременные визиты сподвижников Петра I, Б.П. Шереметева и П.А. Толстого. Первым на остров, в апреле 1698 г., прибыл Борис Петрович Шереметев (1652–1719). Посетив Катанию и Сиракузы, путешественник осмотрел ряд храмов, отметив их реликвии, а затем поплыл далее – на Мальту, с важной дипломатической миссией. Всё это время он, вероятно, диктовал наблюдения собственным секретарям, излагавшим о Шереметеве в третьем лице. Этот текст был опубликован в Москве в 1773 г., почти век спустя, с названием «Записка путешествия графа Шереметева»[8].
При подходе к Сицилии Шереметева поразил остров Стромболи (Стромболий) с действующим вулканом: «Апреля 21 дня побежали парусом далеко от берега, и в Мессину на остров Сицилианский прибежали часов за шесть до вечера. <…> В море миль за 50 стоит гора, которая зовется Стромболий: кругом ее 15 миль, а наверху той горы непрестанно горит мили на две кругом, и говорят, что тут жилище дьяволов, и так они в том уверены, что и нам так сказывали, и многие де были такие причины, что многие фелюки с людьми дьяволами утаскиваемы были к той горе, и потопляемы в море, а ныне кто едет мимо той горы, ставят круг фелюк многие кресты, и тем де спасаются: а пешие де люди к той горе, выходя из фелюк знаменовавшееся крестным знамением ходят, только за превеликим от огня шумом близко придти невозможно»[9]. Из достопримечательностей Мессины посланник Петра особо отмечает cобор, посвященный Деве Марии: «Тут в Мессине в церкве Образ Пресвятые Богородицы зело чудотворный…»[10]. Поплыв далее к Катании вельможный путешественник пишет: «Катания город есть тот, в котором мощи Святого Льва Епископа Катанского, они лежат в церкве в олтаре под престолом, которая церковь от трясения земли распалася вся. Тот город острова Сицилийского строен по Потопе Симом Ноевым Сыном, и посвящение Божие над ним было такое: прежде тому лет с пятьсот от трясения земли город распался весь, а иные домы пошли под землю, и людей погибло премножество; потом, от иных людей опять построился, а <…> трясение было в том городе три дни, и в те дни все жители исповедовали грехи своя и причащалися: и того третьего дня от того трясения в том городе всякое здание кроме цитадели всё упало. Оная церковь Святого Льва Епископа Катанского упала же, только остался олтарь, в котором мощи его, и людей тут 15 000 погибло в церкве, только остался один священник, который ухватился и держал Тело Христово; а во всем городе погибло людей 25 000, и в нынешнем году <…> было в том городе трясение же, только тем трясением городу и людям никакого вреда не учинило»[11]. После осмотра Сиракуз делегация уплыла на Мальту.
Через короткое время на Сицилии объявился и стольник, позднее граф, Петр Андреевич Толстой (1645[12]– 1729)[13]. Его основной целью было знакомство с военно – морским делом, но любознательный россиянин неутомимо посещал не только замки и разные фортификации, но также и храмы, дворцы, парки. Его впечатления о Мессине, куда он приплыл 13 июля 1698 г., были весьма благожелательными: «Город болшой, каменной, зделан новою модою з бастионами, изрядною крепостью, одна сторона к морю, а другая к горам <…> При море построен дом, которой называется арсинал; на том дворе делают всякие морские суды. По берегу морскому на многих саженях построены предивным мастерством изрядные великие полаты в четыре жилья вверх, также и во всем городе Мисине домы и палаты изрядного строения <…>. Та Мисина и все городы, которые есть на Цицилийском острову, под властью гишпанскаго короля, и народ в Мисине гишпанской, и говорят все италиянским языком. В Мисине живет вицерой, то есть наказной король от гишпанскаго короля присылается подобно тому, как и в Неаполи, и управление в Мисине всё гишпанское. Народ гишпанской в Мисине гордой и к приезжим фарестиерам, то есть к иноземцам, неприветлив. Дом вицереев в Мисине великой, построен на морском берегу, и караул у вицереева двора стоит, как и в Неаполе»[14]. Как мы видим, особенно Толстого впечатлила береговые «палаты» (т. н. Палаццата) – «морской фасад» города с его атмосферой благоденствия, несмотря на тяжелую налоговую политику испанских владык, наказавших мессинцев за бунт 1674 г. (Палаццата затем сильно пострадала от землетрясения 1783 г., затем была отстроена, чтобы вновь оказаться разрушенной в 1908 г.). Как и в других итальянских городах, Толстого интересовала местная религиозная жизнь: «Город Мисина на Цицилийском острову – первое место и зело велико; также много костелов и монастырей изрядных, в которых живут законники и законницы разных законов, а все одной римской веры.
В Мисине ж церковь греческая во имя святые великомученицы Екатерины, другая церковь греческая ж во имя святые Марины.
В тех двух церквах самая греческая ж вера, а третья церковь униятская во имя святителя Николая. В той церкве олтарь зделан подобием как в греческих церквах, а престол в олтаре зделан подобием римской церкви; иконы писем греческих, и над престолом поставлен образ чудотворца Николая писма греческо ж»[15]. И он, как и Шереметев, далее поплыл к мальтийским рыцарям[16].
После эпохи Петра I и этих самых первых контактов с Россией, приходится ждать правления Екатерины II, считавшей себя продолжательницей петровых дел. Именно при этой царице учредились дипломатические отношения с Неаполитанским королевством, уже в 1777 г. – таким образом, южное королевство стало первым итальянским государством, завязавшим официальные связи с северной империей[17].
Екатерину интересовал Юг Италии и в качестве базы в период военно – морской конфронтации с Турцией. Известно, что в период 1776–1778 гг. на Сицилии на борту военного корабля юным моряком побывал Александр Семенович Шишков (1754–1841). Позднее – видный флотоводец и адмирал, он упомянул о визите в Мессину в своих «Записках адмирала» (СПб., 1868). Шишков хорошо знал и любил итальянскую культуру, не пожалев времени и сил на сложнейшую работу – перевод классической поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим». Вообще его влекло более к гуманитарным, нежели военным, сферам: в 1813 г. он возглавил Академию наук, в 1824 (и по 1828) – Министерство народного просвещения.
Можно предполагать, что самый первый екатерининский посол, граф Андрей Кириллович Разумовский за семь лет своей работы в Неаполе (1778–1784) бывал на Сицилии. Однако первый постоянный дипломат в Палермо – посол России граф Василий Валентинович Мусин – Пушкин – Брюс. Именно ему в 1799 г. довелось следовать за королем в изгнание и помогать из Палермо реставрации легитимного правления. Ему содействовал «полномочный министр России по военным делам при Неаполитанском королевстве» в Палермо Андрей Яковлевич Италинский, позднее посол в Риме. После изгнания из итальянских земель Наполеона и его ставленников, в 1813 г. в Палермо появился постоянный вице – консул, прежде работавший на Сардинии, титулярный советник Иосиф (Жозеф) Болоньи; следующим, с 1826 г. стал вице – консул Константин Ласкари.
В 1799 г. на Сицилии – в Палермо и Мессине – пребывает флот адмирала Федора Федоровича Ушакова (1745–1817), который, в единении с сухопутными войсками А.В. Суворова на севере Италии, очищает страну от французских оккупантов и местных якобинцев. В Палермо Ушаков впервые встречается с адмиралом Нельсоном[18]. После причисления Ушакова к лику праведных воинов в 2001 г., его иконный образ появился в православных храмах в Палермо и Катании.
В екатерининскую эпоху на острове впервые появился русский художник – им стал Федор Михайлович Матвеев (1758–1826). Воспитанник петербургской Академии художеств Ф. Матвеев побывал тут дважды: впервые, весной 1781 г., когда отправился в путешествие по Южной Италии «для рисования древностей и видов», вторично, – в 1788 г. В одном из рапортов в Совет Академии «пенсионер» подробно отчитывался: «Я сколько возможно старался употребить свое время в пользу и для того приискал случаю как возможно больше воежировать, <…> нынешнего 1788 г. я ездил почитай по всем городам в Сицилию и до самого Малту, где я рисовал всё то, что возможно было, касающееся до моего художества»[19].
Еще в 1784 г. неаполитанский король Фердинанд IV издал указ о привилегиях для мессинского порта, в том числе о неограниченной возможности селиться в нем «представителям всех религий и сект, существующих и практикуемых в Европе, не исключая магометан и иудеев». Подобная веротерпимость привела к быстрому возникновению тут колоний иностранцев, среди которых было и несколько подданных Российской империи[20]. В начале XIX столетия в Мессине обосновался Арсений Юлинец (1770–1849), дворянин и статский советник, ставший на Сицилии консулом России. Женатый на уроженке Корфу Кьяре Одуль [Hodoul], дипломат, как и многие другие его коллеги, получил разрешение иметь резиденцию не в столичном Палермо, а в торговой Мессине. Встречу с консулом в 1822 г. на Торре – Фаро, местности близ Мессины, описывает в своей знаменитой книге А.С. Норов. Сын дипломата, Георгий Арсеньевич Юлинец (1808–1884), ставший преемником отца на дипломатическом посту, получил известность как талантливый пианист и композитор: среди его сочинений – «Обрученные», одна из первых музыкальных интерпретаций классического романа Алессандро Манцони и «Франческа да Римини». Женатый на мессинке Марии Прокопио, он имел сына, родившегося в Мессине в 1834 г. и названного в честь деда Арсением. Члены семейства Юлинец упокоились в родовом склепе, монументальных пирамидальных форм, на так называемом Английском кладбище в Мессине