Ярослав, по совещании с митрополитом Иоанном, решил открыть мощи новоявленных святых, прославленных нетлением и даром чудотворения. Для этого приступили к постройке нового храма, и 24 июля 1021 года храм этот был освящен и мощи открыто поставлены в правой стороне церкви. Во время литургии, при бесчисленном стечении народа, хромой, ползавший у раки святых, встал и стал ходить в виду всех.
С памятью святого страстотерпца Бориса неразлучно связана память о верном слуге его Ефреме Новоторжском. Ефрем, родом венгр, пришел на службу к князю Борису вместе с двумя своими братьями – Моисеем и Георгием. Георгий, как мы знаем, был при своем господине на берегу реки Альты и погиб от копий убийц, когда хотел прикрыть своим телом Бориса. Узнав о смерти князя и любимого его брата, Ефрем искал тело Георгия на месте убийства, но нашел только голову, которую злодеи отрубили, чтобы снять с шеи золотую гривну, подаренную ему Борисом. Ефрем взял с собой голову брата и затем принял иночество, удалившись на берег реки Тверцы, в селение Новый Торжок. Там он построил странноприимный дом, а когда открылись мощи святых князей Бориса и Глеба, то в честь них он соорудил каменный храм и основал монастырь. Мощи преподобного Ефрема, обретенные в 1872 году, почивают открыто в соборной церкви Новоторжского Борисоглебского монастыря. При них нетленная глава брата его Георгия, которая, по завещанию преподобного Ефрема, была положена с ним в могилу.
Сев в Киеве на княжение и заботясь об отдаче последнего долга погибшим братьям, Ярослав вместе с тем должен был перенести еще немалые огорчения от других своих родственников.
В 1020 году племянник Ярослава, полоцкий князь Бречислав, сын того Изяслава, который, будучи малюткой, с большим мечом в руках спас свою мать Рогнеду от гнева Владимира, напал на Новгород, ограбил город, полонил множество жителей и с богатой добычей пошел обратно к Полоцку. Узнав про это, Ярослав собрался против него и совершил поход, по примеру деда своего Святослава, с поражающей быстротой, сделав в семь дней от Киева до речки Судомы, впадающей в Шелонь, около семисот верст; здесь он отобрал у Бречислава весь его полон и прогнал обратно к Полоцку; впрочем, он вскоре примирился с ним и прибавил к его уделу еще две волости.
Расправившись с Бречиславом, Ярослав через два года вынес гораздо более упорную борьбу с родным братом своим от Рогнеды Мстиславом. Этот Мстислав, получив от отца далекую Тмутаракань, усилил свои владения, победив хазар и касогов, живших в степях, примыкающих к Северному Кавказу. По природе богатырь, дебелый телом, черный волосом, светлый лицом, храбрый, милостивый и долготерпеливый ко всем, Мстислав больше всего на свете любил свою дружину, для которой ничего не жалел.
В 1016 году, помогая грекам, он окончательно разрушил Хазарское царство и взял в плен хазарского кагана. В 1020 году, когда Ярослав расправлялся с Бречиславом, Мстислав покорил касогов.
Это случилось так. Когда Мстислав и его дружина сошлись с касожскими полками, то их князь Редедя, богатырь по своей силе, предложил Мстиславу: «Для чего будем губить свою дружину, лучше сойдемся сами и поборемся. Если ты одолеешь, то возьмешь все мое: именье, жену, детей и всю землю. Если я одолею, то возьму все твое». – «Да будет так», – ответил ему Мстислав. Тогда Редедя добавил, что бороться будут не оружием, а борьбой. Крепко схватились два богатыря. Редедя был силен и велик, и Мстислав стал уже изнемогать. «Пресвятая Богородица, помоги мне», – воскликнул он в молитве и помыслил: «Если одолею, построю церковь во имя Твое». Как только он это сказал, то в ту же минуту ударил Редедю о землю, после чего вынул нож и заколол его. Затем, согласно уговору, Мстислав вошел в Касожскую землю, забрал ее и наложил дань, а вернувшись к себе в Тмутаракань, заложил обещанную церковь Святой Богородице.
Вот этот-то Мстислав, получивший прозвище Удалой, усилившись касожскими полками, решил в 1023 году искать себе лишних волостей после умерших братьев и вторгся в русские пределы. Он уже раньше требовал их себе, и Ярослав давал ему Муром, но Мстислав нашел, что этого мало.
В то время как Мстислав шел к Киеву, Ярослав был в Новгороде, где работал на пользу народа. Дело в том, что в Суздальской стороне случился в это время голод; языческие волхвы волновали народ, уверяя, что гнев богов происходит от старых людей, и научали убивать их. Все это вызвало великий мятеж по всей стране, и было убито несколько старых женщин. Ярослав поспешил на помощь к взволнованному люду, переловил волхвов, одних казнил, других заточил и успокоил народ, говоря, что Бог по грехам наводит на землю бедствия и казни и что человек знать этого не может; старые же бабы тут ни при чем. В то же время он отправил людей по Волге и к болгарам за хлебом, получив который все ожили и успокоились.
Узнав о вооружении Мстислава, Ярослав стал собирать в Новгороде рать и послал за море нанять варягов. Эти варяги пришли к нему под начальством воеводы Якуна Слепого, носившего на глазах повязку из золотой ткани.
Тем временем Мстислав подошел к Киеву; но киевляне заперлись и отказались его принимать. Тогда он сел в Чернигове.
Собрав своих новгородцев, Ярослав, вместе с варягами, пошел против брата; Мстислав тоже вышел ему навстречу, и полки сошлись в Листвене, в 40 верстах к северу от Чернигова. Мстислав построил свое войско с вечера. Ночью разразилась страшная гроза, засверкала молния, загремел гром, полил дождь. Тогда удалой князь сказал своей дружине: «Пойдем на них; это наша добыча». Однако Ярослав тоже не дремал; по-видимому, его новгородцы и варяги также хотели напасть врасплох на Мстислава. Оба войска встретились, и наступила страшная сеча. Великая гроза тоже не уменьшалась. Наконец, Мстислав ударил со своей дружиной на варягов; те подались и побежали; Слепой Якун второпях потерял даже свою золотую повязку с глаз и бежал прямо домой за море. Ярослав тоже вынужден был отступить и направился в свой Новгород. Тогда Мстислав послал ему вдогонку посланных, чтобы они сказали Ярославу от него: «Садись в своем Киеве, ты старейший брат, а мне будет эта Черниговская сторона». Но Ярослав, искушенный своей борьбой со Святополком, не пошел на этот зов сразу, а послал в Киев своих посадников. Только через год, собрав в Новгороде большое войско, пошел он на Киев и заключил с Мстиславом мир; братья съехались у Городца близ Киева и разделили Русскую землю по Днепру: Мстислав взял себе восточную часть, со столом в Чернигове, а Ярослав – западную, с Киевом. Это было в 1025 году. «И начали они жить мирно и братолюбиво, – говорит летописец, – перестала усобица и мятеж, и была тишина великая в земле».
После примирения с братом Ярослав начинает усердно трудиться над приведением в порядок дел государственных и над защитой границ от соседей, поднявших было голову во время братских усобиц. Прежде всего надо было наказать поляков за их хозяйничанье в Киеве с Болеславом и Святополком.
Как только в 1025 году умер Болеслав, во всей Польше начался мятеж. При этом поднялись также и Червенские города – Перемышль, Червен и другие, не желавшие больше сносить польское иго. Ярослав с Мстиславом пришли им на помощь и в 1030 году отобрали их обратно от ляхов, а затем прошлись и по Польской земле, где забрали множество пленных.
В том же 1030 году Ярослав утвердил свою власть на западном берегу Псковского озера и построил город Юрьев, в честь своего христианского имени.
В 1036 году Мстислав поехал на охоту, простудился и умер. Все его волости достались Ярославу, который стал с тех пор единовластным в Русской земле.
В том же 1036 году великий князь ходил в Новгород, где посадил княжить старшего сына своего Владимира, а епископом поставил знаменитого проповедника Луку Жидяту. Находясь в Новгороде, Ярослав узнал, что печенеги в огромном количестве подошли к самому Киеву. Он тотчас же выступил против них с варягами и новгородцами, которых, по прибытии, соединил с киевлянами. Битва с печенегами произошла на том месте, где ныне в Киеве стоит собор Святой Софии.
Сеча была жестокая; но к вечеру Ярослав наголову разгромил печенегов, которые в ужасе бежали во все стороны.
Поражение печенегов было настолько полное, что с той поры они навсегда прекратили всякие нападения на Русь.
На следующий год Ярослав заложил в Киеве кремль и соборный храм Святой Софии Премудрости Господней, на месте своей славной победы над печенегами. Тогда же он построил в Киеве церковь Святой Ирины и монастырь Святого Георгия. Наконец, в том же 1037 году соорудил он и Золотые ворота, с церковью Благовещенья над ними, те самые Золотые ворота, на которых, по рассказу поляков, их король Болеслав сделал будто бы еще в 1018 году зарубку своим мечом-щербцом.
Особенно много труда и забот было положено на сооружение храма Святой Софии: для этого были призваны греческие зодчие и художники. Храм сей и до настоящего времени сохранился, несмотря на позднейшие переделки, в сравнительно большой целости. В первоначальном своем виде это было продолговатое каменное здание, сложенное из огромных кирпичных плит и отчасти дикого камня; длина была 52 аршина и ширина около 76 аршин, а вышина доходила до 70 аршин. На северной, западной и южной сторонах сделаны были каменные хоры, поддерживаемые толстыми столбами; алтарь троечастный, полукруглый, с окнами, а рядом с ним два придела. Храм освещался пятью куполами, из которых самый большой приходился над его срединою. Снаружи была устроена паперть, с которой на двух сторонах – северной и южной – идут две лестницы на хоры.
Внутренность храма была богато отделана живописью и особою стенописью, так называемой мусией, или мозаикой. Эта мусийная стенопись заключается в том, что стена выкладывается мелкими разноцветными камешками, подобранными так, чтобы получались желаемые изображения. Хорошая мусия чрезвычайно прочна, и в Софийском храме до сих пор сохранились мусийные изображения: на главном алтарном своде – Божьей Матери, с поднятыми руками, так называемая «Нерушимая стена»; под ней – часть Тайной Вечери; а еще ниже – некоторые другие изображения; на алтарных же столбах – картина Благовещения: ангел с ветвью и прядущая Богоматерь. Затем уцелела и часть мусии в куполе.