Третья дочь Ярослава Анастасия была женой венгерского короля Андрея Первого, а из сыновей Ярослава двое были женаты на немецких графинях очень знатных родов.
Двор Ярослава, окруженный блеском величия, служил убежищем и для несчастных государей и владетельных князей: Олаф Святой, король Норвежский, лишенный престола, проживал одно время у нас. Ярослав принял его с особым дружелюбием и хотел дать ему в управление область, но он скоро выехал опять в Норвегию, оставя у нас своего юного сына Магнуса; затем у нас же проживали Эдвин и Эдуард, дети английского короля Эдмунда, изгнанного из Англии датским завоевателем Канутом Великим. Далее, принцы венгерские Андрей и Левента искали одно время также убежища у Ярослава, и, наконец, им же был принят на службу варяжский князь Симон, изгнанный из своего отечества дядей своим, Якуном Слепым, который потерял, как мы знаем, свою золотую повязку с глаз под Лиственом.
Так блистательно поставил Русь к концу своего княжения мудрый Ярослав. Дела его славились по всем странам Европы, а заведенные им на Руси порядки служили многим примером. Так, вычеканенная им монета – «Ярославле сребро» – послужила образцом для монет северных государств – Швеции, Норвегии и других.
В 1054 году, чувствуя приближение смерти, Ярослав собрал своих детей и для предупреждения всякой распри между ними держал им следующее слово: «Вот я отхожу из этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы – братья родные, одного отца и одной матери. Если будете жить в любви между собой, то Бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов, которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же мирно, слушаясь друг друга; свой стол – Киев – поручаю вместо себя старшему сыну моему, Изяславу. Слушайтесь его, как меня слушались; пусть он будет вам вместо отца. Святославу даю Чернигов, Всеволоду – Переяславль, Игорю – Владимир, Вячеславу – Смоленск; каждый да будет доволен своею частью; если же кто захочет обидеть брата своего, то ты, Изяслав, помогай обиженному».
Вскоре после этого великий князь, уже совершенно больной, но не перестававший заниматься государственными делами, поехал по какой-то надобности в Вышгород и там скончался, 19 февраля 1054 года, на руках своего любимого сына Всеволода; он умер семидесяти шести лет от роду, окруженный всеобщим почетом и любовью и горько оплакиваемый народом.
Тело его было положено в гробницу из светлого мрамора, в которой оно покоится и поднесь, в приделе, по правую руку от алтаря, в соборном храме Святой Софии в Киеве. Благодарный русский народ почтил память своего великого князя, наименовав его Мудрым.
Действительно, немало мудрости и трудов положил Ярослав для создания и великой и могучей Руси.
Длинные междоусобные войны с братьями заняли у него многие годы. При этом военное счастье далеко не всегда было на его стороне. Тяжкие поражения пришлось ему испытать и от поляков при борьбе с Святополком, и от брата Мстислава под Лиственом. Наконец, не удался и его греческий поход. Но все эти тяжкие времена мудрый Ярослав преодолел своим твердым нравом и ясным умом, и к концу его жизни все устроилось так, как лучше он и желать не мог.
Кроме войн, веденных для защиты и усиления русской мощи и славы, не меньше трудов положил Ярослав и на устройство внутренних дел и порядков в Русской земле. За свою любовь к сооружению церквей, монастырей, палат и других зданий, киевляне признали его «хоромцем», то есть охотником строить. Еще с большей любовью и усердием относился Ярослав к народному просвещению.
Время его ознаменовалось распространением православной веры почти по всей Русской земле и постройкой множества церквей и монастырей.
Как глубоко верующий христианин, Ярослав смущался, что дяди его – Ярополк и Олег – умерли некрещеными; поэтому он вырыл их кости и, крестивши их, предал опять погребению.
Детей своих он воспитывал в вере Христовой с самым большим старанием. Особенной ревностью к вере отличалась супруга его Индигерда, в крещении Ирина, и старший сын Владимир Ярославович, сидевший в Новгороде, в котором он положил очень много трудов на сооружение собора Святой Софии; почив тридцати трех лет от роду, Владимир был погребен в Корсунской паперти собора, рядом с матерью, принявшей перед смертью пострижение с именем Анна. Мощи князя Владимира и княгини Анны прославились своим нетлением и ко дню празднования тысячелетия России, в 1862 году, были положены в серебряных раках в самом соборе. Православная церковь причислила их к лику святых. Во время княжения Ярослава выросло уже поколение тех детей, которых святой Владимир отдал в книжное ученье и матери которых оплакивали их при этой отдаче, как умерших. Теперь эти дети ставились всюду священниками и церковниками. Ярослав продолжал дело своего отца: в Новгороде он тоже собрал 300 детей у старост и попов и отдал учиться книжному и церковному просвещению. Великий князь, пристрастившийся к книжному ученью, сам читал священные книги, и днем и ночью. Он неутомимо всюду отыскивал их и, конечно, собрал все, что можно было найти на славянском языке у болгар. Но, не довольствуясь этим, он посадил у себя в терему множество переводчиков и заставил их переводить и переписывать в большом числе книги с греческого языка, чтобы рассылать их потом по церквам. Этим рвением к книжному делу великий князь положил основание и древнейшему русскому книгохранилищу при Новгородском Софийском соборе.
Руководимые Ярославом как семья его, так и все русское высшее общество усердно просвещали себя чтением и наукой; переписка книг, так как книгопечатание не было тогда еще известно, считалась настолько почетным занятием, что первейшие духовные лица, князья и княгини посвящали свое свободное время этой переписке. Любимый сын Ярослава Всеволод по собственной охоте изучил пять иностранных языков, а другой сын, Святослав, собирал где мог книги и заваливал ими свои покои. До сих пор сохранилась написанная по его приказанию и украшенная драгоценными рисунками книга «Изборник Святослава». К тем же временам относится также сохранившееся до сей поры Евангелие с великолепными рисунками и украшениями, написанное для новгородского посадника Остромира. Оно носит название «Остромирово Евангелие».
По поводу так сильно развившейся любви к книжному просвещению в Ярославово время летописец говорит: «Подобно тому, как если б кто распахал землю, а другой посеял, а иные стали бы пожинать и есть пищу обильную, так и князь Владимир распахал и умягчил сердца людей, просветивши их крещением; сын его, Ярослав, насеял их книжными словами, а их теперь пожинают, принимая книжное ученье. Велика бывает польза от него; из книг учимся путем покаяния, в словах книжных обретаем мудрость и воздержание; это реки, напояющие вселенную; в книгах неисчетная глубина, ими утешаемся в печали, они узда воздержания». Кроме распространения православия и просвещения Ярослав оставил по себе память также и тем, что он был государь, которому приписывается составление первого писанного свода законов, под названием Русская Правда. В эту Русскую Правду вошли все порядки для производства княжеского суда, а также и правила для взимания взысканий и государственных доходов.
Сборник этот весьма любопытен, так как по наказаниям, указанным в нем, можно судить о нравах, господствовавших тогда на Руси.
Из законов, помещенных в Русской Правде, мы видим, что, несмотря на принятие христианства, родовая месть при Ярославе считалась еще вполне законною; так сильны, значит, были языческие обычаи.
Русская Правда делает лишь то ограничение, что мстит за обиду не весь род обиженного, а только его ближайшие родственники: брат за брата, отец за сына, сын за отца и племянник за дядю. В случае, если почему-либо мести не было, то за убийство или увечье князю платилась вира, имевшая разные размеры, смотря по свойству обиды и званию обиженного; так, за убийство свободного человека платилось 40 гривен, а за княжеского мужа – 80 гривен. Если же на земле какого-либо селения находили мертвое тело, причем убийца не был обнаружен, то все селение платило князю виру; эта вира называлась дикой. По Русской Правде особенно сильно карались поджигатели и конокрады – самые злые враги сельского населения и в настоящее время. Виновные в этих преступлениях выдавались князю на поток, то есть на изгнание, а дома их и имущество разграблялись.
Исследование дела производилось всегда очень тщательно: вызывались свидетели, выслушивались стороны, и только тогда постановлялось решение. Если же свидетелей не было и дело почему-либо представлялось неясным, то обвиняемые в убийстве или в краже не менее чем на полгривны золота подвергались испытанию железом: они должны были произносить присягу, либо стоя на раскаленном железе, либо держа на нем два пальца; при менее важных преступлениях производилось испытание водой: обвиняемый должен был сделать несколько шагов в глубину реки; если он при этом робел или мешался, то проигрывал дело. Главнейшим наказанием была денежная пеня различного размера, смотря по вине осужденного; причем продажа в рабство применялась в том случае, когда у него не было средств заплатить наложенную на него по суду пеню.
Мы видели, что ближайшим помощником русских князей во всех делах была его дружина. Дружина эта разделялась на старших мужей, или бояр, и на младших – называемых также гридями (от этого слова произошло и название гридница, то есть палата, где в княжеских теремах собирались люди его дружины). Бояре были те старшие мужи, с которыми совещался князь о всех важных делах, как ратных, так и земских; мы видели также, что святой Владимир совещался с боярами же и тогда, когда задумал принять христианство. Князья посылали бояр посадниками в города, послами к иноземным государям и назначали их тысяцкими или воеводами над ратными людьми от земли, которые приходили со своими старостами, сотскими и десятскими.
При построении полков для боя дружина обыкновенно ставилась на обоих крыльях большого полка, или чела, который состоял из воев от земли. Таким порядком обыкновенно большой полк вел бой, а дружина на крыльях своими решительными действиями довершала победу. Конечно, дороже всего для дружины должен был быть ее князь, а для князя его дружина. И действительно, мы видели, насколько всегда были преданы своим князьям их дружины в самых трудных делах, а также как и князья люб