Стоя один раз в храме, он услышал следующие слова Евангелия от Матфея: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня, и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и не следует за Мной, не достоин Меня».
На этот раз слова эти сильно подействовали на Феодосия, и он решился следовать им. Вскоре мать его на несколько времени отлучилась из города, а он поспешил уйти в Киев, где, как слышал, есть монастыри. Не зная дороги, он наткнулся на обоз, шедший в стольный город, куда и прибыл с ним через три недели. Здесь он обошел все монастыри и просил, чтобы его приняли. Но, видя простого юношу, никому не известного, одетого в худые одежды, его нигде не хотели принять. К своему счастью, Феодосий, во время этих странствований по киевским монастырям, услышал о великом Антонии-пещернике; он «окрылател духом» и поспешил к нему. Увидя святого старца, Феодосий пал к его ногам и со слезами просил принять его. «Дитя мое, – сказал ему Антоний, – видишь ли, какая эта пещера мрачная и тесная! Ты молод и должен будешь терпеть много лишений».
На это Феодосий ответил ему: «Ты знаешь, честный отец, Всевидящий Бог привел меня к твоей святыне, чтобы я был спасен тобою. Поэтому все, что прикажешь, то и буду исполнять». Тогда блаженный Антоний сказал: «Благословен Бог, укрепляющий тебя, дитя мое, на такой подвиг!» И затем Никон, по повелению святого старца, постриг Феодосия. Ему было тогда двадцать три года. Получив давно желанное пострижение, Феодосий предался со всем пылом своего сердца трудам подвижничества, посту, молитве, послушанию и смирению, так что преподобный Антоний и Никон только дивились ему. Однако Феодосию пришлось вынести еще одно сильное испытание. В 1036 году, через четыре года после того, как он покинул Курск, мать его, тщетно всюду искавшая пропавшего сына, узнала от приехавших из Киева людей, что Феодосия видели там, в одном из монастырей. Она тотчас же отправилась в Киев и стала обходить все монастыри, но нигде не находила сына. Наконец, ей указали на пещеру Антония. Приказав сказать старцу, будто она пришла издалека, наслышавшись о его святости, мать Феодосия хитростью вызвала его на беседу. Старец, ничего не подозревая, вышел к ней. Тогда она стала расспрашивать о своем сыне, говоря: «Я столько сокрушалась о нем, не зная, жив ли он?» Антоний же, будучи прост душою и не подозревая ее хитрости, сказал: «Сын твой здесь; не сокрушайся о нем; он жив. Если хочешь видеть его, то иди сегодня домой, а я пойду и уговорю его, иначе он ни с кем не желает видеться».
Но уговоры Антония были напрасны, и старец на другой день вынужден был объявить матери: «Много просил я его, чтобы вышел к тебе; но он не хочет». Тогда мать Феодосия начала уже с гневом говорить Антонию и кричать на него: «Ты меня обидел, старец! Взял сына моего, спрятал в пещере и не хочешь мне показать его. Выведи мне сына моего, иначе я умру от скорби: сама себя погублю пред дверями этой пещеры, если не покажешь мне его».
Антоний, сильно смущенный этим порывом, стал опять просить Феодосия, и тот, наконец, вышел к матери. Она же, увидав сына в большом изнеможении, так как лицо его изменилось от трудов и воздержания, обняла его и горько заплакала; потом, несколько успокоившись, стала просить сына вернуться домой, добавляя: «Делай в доме своем по воле своей, только не разлучайся со мной». Феодосий на это сказал ей твердо: «Матушка, если хочешь меня видеть каждый день, то иди и постригись в одном из киевских женских монастырей. Тогда приходи сюда, и ты будешь меня видеть. Если же ты не сделаешь этого, то никогда не увидишь моего лица».
Мать долго не соглашалась, но, наконец, решила посвятить себя Богу, в общине Святого Николая, сооруженной на Аскольдовой могиле. Феодосий благодарил Господа за мать и с радостью обратился к подвигам своим.
Жизнь пещерная была, вообще, строга. Отшельники питались одним ржаным хлебом; в субботу и воскресенье они ели сочиво (вареный горох или бобы). Чтобы иметь это пропитание, они занимались простым рукоделием, которое продавали; на полученные деньги покупали рожь и, разделив ее, сами мололи на ручных жерновах. По окончании утрени копали землю в огороде; после обедни трудились в подземных своих кельях. Феодосий трудился более обоих старцев. Крепкий телом, он всегда брал на себя часть их работ: носил за них воду, рубил дрова, молол рожь. Иногда в знойную ночь, обнажая плечи и грудь, он отдавал тело свое в пищу комарам и мошкам; кровь текла по нему, а он спокойно прял волну и пел псалмы. В маленькой церкви, устроенной в пещере, он являлся прежде других и, став на место, не сходил с него до конца службы.
Тогда, по словам летописца, три светила сияли в пещере: Антоний, Никон и Феодосий.
Вскоре присоединился к ним еще один подвижник – преподобный Моисей Угрин, или венгерец по происхождению, родной брат святого Георгия, доблестного слуги блаженного князя Глеба, погибшего с ним на Альте, когда он хотел своим телом прикрыть своего господина, и родной же брат святого Ефрема Новоторжского. Моисей также служил у князя Бориса и был с ним на Альте; из всех слуг князя он один уцелел и скрылся у сестры его, княжны Предславы. После этого, во время захвата Киева Болеславом, он попал в плен к полякам и пять лет провел в оковах. Статный и красивый лицом, он невольно обратил на себя внимание одной знатной и богатой польки, которая почувствовала к нему сильную любовь. Выкупив его из оков, она объяснила ему свои чувства и всячески старалась привлечь к себе, объявив, что готова выйти за него замуж. Но Моисей, уже бесповоротно решив посвятить себя Богу, ответил ей отказом.
Тогда взбешенная полька перешла от ласки к жестокости: она заключила его в темницу и стала морить голодом. Затем она жаловалась на него и королю Болеславу, но ничего не помогло. Моисей оставался и в темнице непреклонным и вскоре получил возможность исполнить свой обет Богу: к нему пришел афонский черноризец и тайно постриг его.
Узнав, что ее пленник уже инок, неистовая полька, чтобы отомстить за оказанное пренебрежение ее красоте, приказала жестоко изуродовать Моисея, так что несчастный страдалец, истекая кровью, едва остался жив. Затем, в своем негодовании на афонского черноризца, постригшего Моисея, она уговорила Болеслава, на которого имела большое влияние, выгнать всех черноризцев из Польши. Однако суд Божий не замедлил наказать их: Болеслав умер внезапно, а в Польше поднялся мятеж, причем была убита и нечестивая жестокая полька, изуродовавшая праведника. Это было около 1027 года. Спустя несколько лет, собравшись мало-помалу с силами, многострадальный Моисей пришел в пещеру к преподобному Антонию. Здесь он провел десять лет в посте и молитве, но постоянно больной, так что еле мог ходить с помощью посоха. Преподобный Моисей Угрин обладал даром исцеления некоторых страданий и предузнал блаженную кончину свою. Он преставился 26 июля, вероятно, в 1043 году; мощи его почивают в Антониевой пещере.
В 1054 году умер великий князь Ярослав.
Вскоре после его кончины занявший отцовский стол великий князь Изяслав посетил, вместе со своей дружиной, Антония и просил у него благословения и молитвы; вслед за этим прибыл к Антонию юноша, сын тысяцкого Яна Вышатича и внук того знаменитого воеводы Вышаты, который вследствие своего нежелания оставить в несчастье русских воинов был пленен и ослеплен греками; юноша этот усердно просил принять его в число иноков. Видя его необыкновенную ревность, Антоний согласился и поручил Никону произвести обряд пострижения, наименовав его Варлаамом.
После Варлаама явился к Антонию самый доверенный и любимый из слуг Изяслава и тоже, по своей горячей просьбе, был пострижен под именем Ефрем.
Эти два пострижения вызвали, конечно, сильнейшее неудовольствие против Антония.
Боярин Ян Вышатич прибыл к нему со множеством слуг, разогнал всех монахов, а сына своего вытащил насильно и, сорвав с него одежду чернеца, облек в прежние светлые боярские одеяния и отправил домой.
Сильно разгневался на Антония и великий князь Изяслав, узнав о пострижении своего любимого слуги. Он приказал взять блаженного Никона, совершившего пострижение, и угрожал отправить его вместе с Антонием и остальной братиею в заточение, а самые пещеры раскопать. «Делай что хочешь, – отвечал преподобный Никон, – а я не могу отнимать воинов у Царя Небесного». Видя такой гнев князя, Антоний решил оставить пещеры и вовсе уйти с братией в другую страну. Однако, узнав о намерении преподобного, супруга Изяслава, полька по рождению, стала умолять князя, чтобы он своим гневом не изгнал таких подвижников из страны, и при этом рассказала про бедствие, постигшее Польшу, когда Болеслав поступил там подобным же образом. Ей удалось утишить гнев Изяслава, и он послал просить Антония возвратиться на старое место. Послы князя еле нашли Антония на третий день поисков и умоляли его именем Изяслава вернуться. Преподобный послушался и пришел в свою пещеру, непрестанно молясь. Затем собралось и все его разогнанное стадо. Вернулся и молодой Варлаам, который провел три дня дома, не принимая пищи и питья; он смягчил наконец своего отца, который сжалился над ним и разрешил вернуться к Антонию. Мало того, Ян Вышатич, тронутый до глубины души подвижничеством сына, сам сделался усердным посетителем обители, причем особенно почитал он Феодосия.
Понемногу число братии увеличилось до двенадцати; они выкопали большую пещеру и поставили в ней церковь; они также выкопали кельи и для себя. Затем прибыло еще несколько братий, а из старых – некоторые оставили пещеры, чтобы основывать обители в других местах. Так, ушел преподобный Никон, удалившись в Тмутаракань, где основал Богородицкий монастырь. По удалении Никона Феодосий был посвящен в священники и отправлял богослужение в пещерной церкви.
Число братии в монастыре простиралось уже до 15 человек, когда преподобный Антоний, в присутствии их всех, однажды сказал: «Бог собрал вас сюда, братия, и над вами почивает благословение святой Афонской горы, данное мне постригшим меня игуменом, а от меня перешедшее на вас. Я назначу вам игумена, а сам пойду в другое место жить наедине, как привык издавна». Затем он назначил игуменом Варлаама, а сам выкопал себе новую пещеру, которая и поныне называется Антониевой, или Ближней, в рас