чем им подвергался и Владимир. Проходя мимо двора своей матери, Владимиру с помощью боярина Михаила удалось на время отбить Игоря и втащить во двор, в котором успели закрыть ворота. Но толпа в своем исступлении, избив Михаила и сорвав на нем крест с цепью, выломала ворота; ворвавшись в них, она увидела Игоря в сенях, которые были тотчас же разбиты. Затем несчастного инока-князя стащили, повалили без чувств на землю, привязали к ногам веревку и поволокли через Бабий торжок на княжий двор и там прикончили; после чего, положив на дровни, повезли на Подол и бросили на торгу. Его похоронили на следующий день в Семеновском монастыре; впоследствии мощи блаженного Игоря были перенесены в Черниговский собор Спаса Преображения, где почивают и ныне под спудом.
Когда Изяслав Мстиславович получил весть об убийстве Игоря Ольговича, он горько заплакал и сказал своей дружине: «Теперь назовут меня убийцей Игоря. Бог мне свидетель, что я не принимал в этом ни малейшего участия, ни словом, ни делом. Он рассудит нас на том свете».
Тем временем открылись военные действия. Юрий Долгорукий выслал своим союзникам сына Глеба, а Изяслав часто поручал начальствование над своими отрядами сыну Мстиславу. Обе стороны старались принести друг другу как можно более разорения, но до крупных сражений в 1147 году дело не доходило.
В следующем, 1148 году Изяслав Мстиславович собрал большие силы, призвал также отряды венгров, берендеев и, перейдя Днепр, подошел к Чернигову. Однако и здесь дело до битвы не дошло, и Изяслав, сильно опустошив Черниговскую волость, вернулся назад в Киев.
Видя разорение своих владений и находя помощь, оказанную Юрием, недостаточной, Давидовичи и Святослав Ольгович вновь послали просить его о присылке подкреплений. Но Юрий в это время, очевидно, не мог дать больше войска и прислал отказ.
Тогда черниговские князья послали к Изяславу Мстиславовичу с таким словом: «То бывало и прежде при дедах и отцах наших; мир стоит до рати, а рать до мира; не жалуйся на нас, что мы первые встали на рать; жаль было нам брата нашего Игоря; мы того только и хотели, чтобы ты выпустил его, а так как теперь он убит, пошел к Богу, где и всем нам быть, то Бог всех нас и рассудит; а здесь нам до каких пор губить Русскую землю; чтобы нам уладиться?» Изяслав согласился и, запросив мнение брата своего Ростислава Смоленского, дал черниговским князьям мир; последние обещали отложить вражду за Игоря, блюсти Русскую землю и быть всем за один брат.
В это же самое время к Изяславу Мстиславовичу явились послы из Новгорода, где сидел тогда его сын Ярослав, жаловаться на Юрия Долгорукого, что он отбирает от их сборщиков дани, собираемые с инородцев, а затем к Изяславу прибыл и старший сын Долгорукого Ростислав и, объявив ему, что рассорился с отцом, просил у великого князя волости. Изяслав отвечал ему: «Всех нас старше отец твой (о слабовольном Вячеславе он, видимо, не счел нужным вспомнить), но он не умеет с нами жить, а мне дай Бог вас, братью всю свою и весь род свой, иметь в правду, как душу свою; если отец тебе волости не дал, то я тебе дам», – после чего дал Ростиславу шесть городов, а также Городец Остёрский, построенный, как мы видели, Юрием Долгоруким.
Вскоре, по предложению великого князя, у этого Городца съехались недавние противники, а теперь союзники: сам Изяслав Мстиславович и Давидовичи; но ни Святослав Ольгович, ни сестричич Святослав Всеволодович не приехали; Изяслав заметил, конечно, их отсутствие, но Давидовичи отвечали: «Это ничего, что брат Святослав и племянник твой не приехали; все равно мы здесь, а мы все клялись, что где твои будут обиды, так нам быть с тобой». Тогда Изяслав им отвечал: «Дядя мой Юрий из Ростова обижает мой Новгород, дани у новгородцев поотнимал, по дорогам проезду им нет. Хочу пойти и управиться с ним либо миром, либо ратью».
Князья уладились, что как скоро лед станет на реках, то идти на Юрия: Изяслав Мстиславович пойдет из Смоленска, а Давидовичи и Ольговичи из земли вятичей, а всем сойтись на Волге. Свидание закончилось веселым обедом, после чего великий князь Изяслав оставил брата Владимира в Киеве, сына Мстислава в Переяславле, а сыну Юрия Долгорукого Ростиславу вверил защиту западной границы, сказав ему: «Ступай в Бужск и побудь там, постереги Русскую землю, пока я схожу на отца твоего и помирюсь с ним или как-нибудь иначе управлюсь».
После этого Изяслав Мстиславович отправился в поход. Он прибыл сперва в Смоленск, где свиделся с братом Ростиславом; братья провели время очень весело, пировали с дружинами и смолянами и дарили друг друга богатыми дарами: Изяслав дарил брата товарами, которые идут из Русской земли и из всех царских (греческих) земель, а Ростислав Изяслава товарами, шедшими с Верхних (северных) земель и от варягов. В Смоленске оба Мстиславовича решили сделать попытку покончить дело с Юрием миром и послали к нему посла. Но тот, вместо ответа, посла этого задержал. Тогда Изяслав Мстиславович приказал брату двинуться по Волге и выждать его приближения, а сам отправился к сыну Ярославу в Новгород.
Новгородцы встретили Изяслава восторженно, вспоминая отца его, великого Мстислава, и самого Изяслава, когда он делал с ними, в молодые годы, славные походы. На собранном вече Изяслав в пламенной речи изложил обиды, чинимые Юрием Долгоруким Новгороду, и предложил вопрос: мириться ли с ним или ратью покончить дело. Воодушевленный его речью народ отвечал: «Ты наш князь, ты наш Владимир, ты наш Мстислав! Рады с тобой идти всюду мстить за свои обиды; пойдем все, только одно духовенство останется Богу молиться».
Вслед за этим новгородцы, великий князь Изяслав и Ростислав Смоленский вошли в Суздальско-Ростовскую землю; Давидовичи же, несмотря на договор, к ним не присоединились. Но Юрий не выходил навстречу противникам; вследствие этого Изяслав Мстиславович до весны 1149 года оставался в его владениях, разоряя их по тогдашнему обычаю ведения войны, а когда началась оттепель, то ушел в Киев, уведя 7 тысяч пленных.
В Киеве его ждали неприятные вести. Ему сообщили, что оставленный стеречь Русскую землю сын Долгорукого Ростислав сносился с киевлянами и берендеями, замышляя свергнуть Изяслава и посадить в Киеве отца своего Юрия. Изяслав, конечно, страшно вознегодовал и, несмотря на отрицание Ростиславом Юрьевичем взводимой на него вины, отнял у него данные волости и дружину и, посадив в лодку, только с четырьмя отроками отправил к отцу.
Узнав об этом бесчестье, которому подвергся его сын, вознегодовал и Юрий Долгорукий. «Так ни мне, ни детям моим нет части в Русской земле», – возгласил он, помирился с Ольговичами и затем, собрав свою силу и наняв половцев, выступил на юг против Изяслава Мстиславовича. Из прежних союзников к Юрию примкнули Святослав Ольгович с племянником Святославом Всеволодовичем; Давидовичи же на этот раз оставались верными Изяславу.
Тем не менее положение последнего было крайне затруднительным, так как киевляне не хотели идти против Юрия, сына Мономаха, и считали его, как дядю, имеющим больше прав на старший стол, чем племянник. «Мирись, князь, мы нейдем», – говорили они Изяславу Мстиславовичу. Но Изяслав продолжал уговаривать их поддержать его, тем более что к нему на помощь пришли с большими силами Ростислав Смоленский и Изяслав Давидович Черниговский. Наконец киевляне согласились, но, конечно, неохотно, действовать против Юрия.
Войска обоих противников встретились у Переяславля. Уже передовые части их вступили в бой, когда Юрий послал сказать Изяславу Мстиславовичу: «Брат! Ты на меня приходил, землю повоевал и старшинство снял с меня, а теперь, брат и сын, ради Русской земли и христиан, не станем проливать христианской крови, но дай мне посадить в Переяславле сына своего, а ты сиди себе, царствуя в Киеве; если же не хочешь так сделать, то Бог нас рассудит». Но Изяслав не внял предложению дяди, несмотря и на слезные уговоры епископа. Он отвечал Юрию: «Своей головой добыл я Киев и Переяславль» – и стал готовиться к бою.
23 августа противники сошлись, и Изяслав потерпел страшное поражение: ему изменили переяславцы; киевляне дрались против своего убеждения неохотно; неохотно дрались и черные клобуки, а также войска Изяслава Давидовича. Скоро все обратились в бегство, и Изяслав, сам-третий, прибыл в Киев. Когда через три дня сюда же подошел победоносный Юрий, и Изяслав Мстиславович с братом Ростиславом спросил киевлян: «Можете ли за нас биться?», то те отвечали: «Господа наши князья! Не погубите нас до конца; отцы наши, и братья, и сыновья, одни взяты в плен, другие избиты, и оружие с них снято; возьмут и нас в плен; поезжайте лучше в свою волость; вы знаете, что нам с Юрием не ужиться, где потом увидим ваши стяги, будем готовы с вами». После этого ответа Мстиславовичи разъехались – Изяслав во Владимир-Волынский, а Ростислав в Смоленск. Юрий же Долгорукий вошел в Киев.
Разумеется, прибыв во Владимир-Волынский, Изяслав Мстиславович и не думал складывать оружия. Он послал требовать помощи у венгерского короля Гейзы Второго, женатого на его сестре Евфросинии, а также послал за подмогою к своим своякам – польскому князю Болеславу Кудрявому и чешскому князю Владиславу Второму. Все они обещали прийти Изяславу на помощь. Вместе с тем Изяслав, желая отнять всякое право у Юрия на Киевский стол, послал сказать дяде своему, старику Вячеславу Владимировичу, сидевшему в это время в Пересопнице: «Будь мне вместо отца, ступай садись в Киев, а с Юрием не могу жить; если же не хочешь принять меня в любовь и не пойдешь в Киев на стол, то я пожгу твою волость».
Вячеслав всполошился и послал сказать брату Юрию: «Венгры уже идут; польские князья сели на коней; сам Изяслав готов выступить; либо мирись с ним, дай ему, чего он хочет, либо приходи ко мне с полками, защити мою волость; приезжай, брат, посмотрим на месте, что нам Бог даст – добра или зла, а если, брат, не пойдешь, то на меня не жалуйся». Юрий немедленно откликнулся на этот зов и явился в Пересопницу с сыновьями Ростиславом и Андреем и дикими половцами; сюда же прибыл и вспомогательный отряд, присланный Юрию Владимирком Галицким; сам же Владимирко стал стягивать все остальные свои войска к границам Польши и Венгрии, чтобы отвлечь этим союзников Изяслава Мстиславовича. И действительно, венгры и поляки, опасаясь за свои владения, стали настойчиво хлопотать о примирении Изяслава с дядями и сами начали вести об этом переговоры. Тогда Вячеслав и Юрий отвечали, что уладятся с Изяславом, как только поляки и венгры уйдут домой, что те и поспешили сделать. Когда же они ушли, то Юрий вместо переговоров с Изяславом Мстиславовичем открыл против него военные действия.