Когда прошла ночь и стало светать, «Ермак же о деле своем зело печашеся и рече дружине своей со слезами: „О, друзи и братия, помолимся Богу и Пречистой Его Богоматери и всем небесным силам и угодникам Его, дабы сохранены были от нечестивых и окаянных врагов нашестия“». Затем он вывел своих храбрецов из городка Аттика-мурзы и смело двинул их на приступ против татар, засевших за крепкую засеку.
Начался страшный бой. Татары встретили наших тьмою стрел сверху засеки и из бойниц и переранили ими и убили многих людей Ермака. После этого, ободренные своим успехом, поганые сами разобрали засеку в трех местах «и изыдоша на выласку, надеяхуся казаков невозвратному бегству предати. И в то время на выласке составишася брань велия, крепко бьющеся, дондеже друг друга за руки емлюще сечахуся». Но доблестные казаки, воодушевляемые своим великим вождем, сражаясь один против 10 или 20 врагов, все же одержали верх, и татары бросились наконец назад. Наши ворвались за ними вслед в засеку и поспешили водрузить на ней свои знамена. Скоро был ранен храбрый царевич Маметкул и увезен татарами в ладье на другой берег Иртыша. Вслед за тем и остяцкие князья оставили татар и «отоидоша с своими людми кождо восвояси». Престарелый Кучум находился на высокой горе, куда ему посылали донесения о ходе боя. Когда он убедился, что сражение бесповоротно проиграно, то он воскликнул с горьким плачем: «О, мурзы и улланове, побежим, не медлим; сами бо видим своего царства лишение; силнии наши изнемогоша и храбрии воины вси побьени быша. О, горе мне… Покры срамота лицо мое: кто мя победи и царства моего лиши? Простых бо людей послаша на мя Строгановы… атаманов и казаков Ермака с товарыщи, не со многими своими людми, и той нас нашед победи и толика нам зла сотвори: воинство мое избиша и сына моего уязвиша, еле жива от них увезоша, и мене самого посрами и от царства моего отгна…»
Эта беспримерная победа была одержана Ермаком и его сподвижниками 23 октября 1582 года, в день памяти святого апостола Иакова, брата Господня.
Кучум с поля битвы бросился к своей столице – городу Сибири и, захватив в нем часть драгоценностей, побежал дальше на юг – в Ишимские степи. Через три дня после боя, 26 октября, в день святого великомученика Димитрия Солунского, Ермак со своим маленьким войском вошел вслед за Кучумом в город Сибирь; они застали его совершенно пустым, но нашли много ценной добычи: золото, серебро и редчайшие меха. Несколько дней спустя начали возвращаться жители и приносить своим победителям дары и съестные припасы.
С завоеванием Кучумовой столицы огромное дело было сделано казаками, но впереди предстояли еще неменьшие подвиги и опасности.
Кучум с прежним упорством решил продолжать защиту своих владений, а царевич Маметкул быстро оправился от полученных ран и искал только случая, чтобы отомстить русским. Скоро случай этот представился: 20 казаков ловили рыбу на Абалацком озере, а затем беспечно предались сну. Маметкул подкрался к ним и вырезал 19 человек; только один спасся, чтобы привезти печальную новость, сильно огорчившую Ермака, отряд которого и без того уже очень уменьшился. Впрочем, храбрый атаман ревностно продолжал свое великое дело – распространять русское владычество в Сибири – и далеко рассылал своих помощников в разных направлениях для приведения сибирских инородцев под высокую руку московского государя и для сбора с них ясака, причем в этих походах отряды его должны были нередко вести кровавые бои.
Наконец в апреле 1583 года Ермаку посчастливилось узнать о местонахождении царевича Маметкула. Он немедленно выступил против него, внезапно напал ночью на его стан, перебил многих татар, а самого Маметкула захватил в плен. Это было страшным ударом для Кучума, так как Маметкул был для него незаменимым помощником в борьбе с казаками. Скоро и другие неудачи постигли престарелого и слепого сибирского царя: его бывшие враги, с которыми он воевал из-за обладания Сибирью, ополчились теперь на него, а подвластные люди покидали один за другим. Старый Кучум горько плакался на свою судьбу, но решил вести борьбу до конца. А между тем у его страшного врага – Ермака Тимофеевича – людей и запасов становилось все меньше и меньше.
Он давно уже послал весть Строгановым о своих успехах, а также решил снарядить посольство из нескольких казаков к самому Грозному царю, ударить ему челом Сибирским царством и просить прислать на подмогу царских ратных людей. Во главе этого посольства был отправлен с дорогими сибирскими соболями атаман Иван Кольцо, приговоренный государем к смертной казни за прежние воровские дела на Волге. Между тем с друзьями и покровителями Ермака – Строгановыми – случилась беда. Не успел Ермак с товарищами выступить по Чусовой для покорения Сибирского царства, как на наши пермские места, Чердынь и строгановские владения, напал пелымский князь. Живший в Чердыни царский воевода Пелепелицын, не ладивший со Строгановыми, донес об этом государю с жалобой на них, что они вместо того, чтобы защищать пермские места, как обязывались перед правительством, за что и получили разрешение иметь своих ратных людей, отправили казаков воевать сибирского султана. Жалоба Пелепелицына возымела свое действие, и Иоанн прислал Строгановым грозную грамоту; повторив в ней изложенное в донесении своего воеводы, государь писал: «1 сентября от тебя из острогов Ермак с товарищами пошли воевать вогуличей, а перми не пособили. Все это сделалось вашим воровством и изменою; если бы вы нам служили, то вы бы казаков в это время на войну не посылали, а послали бы их и своих людей из острогов Пермскую землю оберегать… Непременно, по этой нашей грамоте, отошлите в Чердынь всех казаков, как только они к вам с войны воротятся, у себя их не держите… А не вышлете из острогов своих в Пермь волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарищами, станете держать их у себя… то мы за то на вас опалу свою положим большую, атаманов же и казаков, которые слушали вас и вам служили, а нашу землю выдали, велим перевешать».
Ясное дело, как обрадовались Строгановы, получив неожиданную весть о необычайных успехах Ермака. Они лично поспешили в Москву доложить о них государю, который был, разумеется, тоже чрезвычайно обрадован и пожаловал их новыми землями и льготами. Затем прибыл в Москву и славный атаман Иван Кольцо. Конечно, о его прошлых грехах не было и помина. Сам царь принял посольство, милостиво расспрашивал про совершенные подвиги и пожаловал казаков своим великим жалованьем, деньгами, сукнами, камками; также пожаловал государь своим полным большим жалованьем и казаков, оставшихся в Сибири, а Ермаку особо послал с Иваном Кольцо два панциря, кубок, сукно и шубу со своего царского плеча. Для принятия от казаков завоеванных сибирских городов были отправлены воеводы: князь Семен Волховской и Иван Глухов с несколькими сотнями ратных людей. Пленного же царевича Маметкула государь приказал доставить в Москву, где он был пожалован вотчинами и поступил на нашу службу.
Пока Иван Кольцо с товарищами правил свое посольство в Москве, Ермак с остальными казаками не оставался праздным и ходил из города Сибирь по Иртышу и Оби, чтобы докончить обложением данью остяцкие и вогульские волости, входившие во владения Кучумова царства; при этом на приступе остяцкого города Казыма был убит один из пяти славных атаманов – Никита Пан.
Осенью 1583 года прибыли к Ермаку Иван Кольцо с государевым великим жалованьем и князь Семен Волховской с ратной помощью. Он привел с собой 300 человек; этого количества людей было, конечно, недостаточно, чтобы упрочить завоевание огромного Сибирского царства. Но прибытие их поздней осенью, когда нельзя уже было собрать продовольствия, донельзя стеснило соратников Ермака, которые сами были очень скудно снабжены запасами пищи. С наступлением зимы начались страшные лишения и голодовки, от которых много людей поболело цингой и померло; в числе последних был и сам князь Волховской. Только когда опять стала весна, обстоятельства маленькой дружины Ермака поправились: обитавшие по соседству татары и остяки начали носить им рыбу и овощи.
Однако вслед за тем для наших героев наступила полоса неудач.
Один из местных князьков-данников, бывший карача, или советник Кучума, прислал к Ермаку с просьбой защитить его от Кайсацской (Ногайской – сказано в летописи) Орды, причем клялся в своей верности. Ермак поверил и отправил к нему на помощь Ивана Кольцо с 40 казаками; но карача оказался изменником и вероломно убил доверчивого Ивана Кольцо и его спутников. Потеря их была тяжелым ударом для Ермака, тем более что после этого убийства сейчас же вспыхнул мятеж среди многих из наших данников, соединившихся с изменником-карачей; по-видимому, всем этим делом руководил сам престарелый Кучум. Чтобы наказать за вероломное убиение своих сподвижников, Ермак выслал против карачи атамана Якова Михайлова с небольшой дружиной, но и Яков Михайлов со своими людьми также был убит, вероятно наткнувшись на засаду. Вслед за тем карача, собрав огромные полчища татар и остяков, подошел к самому городу Сибирь и осадил его.
У доблестного Ермака было в это время уже мало людей после всех понесенных потерь; поэтому он заперся в городе и сел в крепкую осаду. Скоро припасы стали приходить к концу, и карача надеялся выморить всех русских голодом. Однако этого не случилось. В ночь на 9 мая, под праздник Святого Николы, казаки, усердно помолившись Богу и Его великому угоднику, разделились на две части: одна осталась оборонять город, а другая с атаманом Матвеем Мещеряком тайно подобралась к лагерю самого карачи, находившемуся в некотором отдалении от главного стана поганых, и неожиданно ударила на спящих врагов; множество их было убито на месте, в том числе два сына карачи; сам же он спасся бегством. На рассвете неприятель вышел из своего главного стана и со всех сторон окружил казаков, засевших в карачинском лагере; но наши бесстрашные храбрецы огородили себя повозками и мужественно встретили врага метким ружейным огнем. Татары не выдержали и побежали.
Таким образом, город Сибирь освободился от осады, и окрестные племена вновь признали себя нашими данниками. Ермак же предпринял после этого еще один удачный поход вверх по Иртышу, чтобы распространить на восток наши владения.