ывали чрез своих зватых объявить гостям: у нас, де, пироги напечены и мед наварен. В старину богатые посадские люди ставили у ворот ушаты с брагой и пивом. Хороводники подходили к воротам, где хозяева угощали их.
С первого августа начинаются у рабочих засидки, или Семенинские вечера. На этих засидках зажигаются свечи, хозяева угощают рабочих, и весь вечер проводится в песнях. В Киеве об этих засидках говорят: женить Семена.
Семен день, бывший прежде первым днем нового года, отправлялся на Руси со всеми весельями. Московское празднество преимуществовало перед всеми. Москвичи, собрав у себя гостей, проводили с ними встречный вечер до петухов. Эти вечера бывали семейные: молодые и старые сходились на Семенины посиделки к старшему в роде, с тишиною и скромностию встречать новое лето. С посиделок отправлялись к заутрене в церковь Симеона Столпника. В полночь ударяла в Кремле вестовая пушка, гудел колокол на Иване Великом и городские ворота растворялись настежь. Так новый год возвещался на Руси. С рассветом дня москвичи спешили в Кремль, где патриарх и царь встречали новый год в Успенском соборе. В книге: глаголемой Потребник мирской, 1639 г. находим: «чин препровождению лету», или «начало индикта, еже есть новое лето». Патриарх Филарет совершал этот обряд на Ивановской площади, между Архангельским и Благовещенским соборами. У Благовещенского собора устраивалось царское шатерничье место с паволоками, а патриаршеское с коврами. Патриарх выходил, после утренней службы, из Успенского собора в западные двери со святыми образами и духовенством и на дворе, пред вратами, совершал молитвословие. После сего царь подходил к Евангелию и принимал благословение от патриарха. Осенивши государя животворящим крестом, спрашивал о царском здравии. Потом отправлялись на Ивановскую площадь, где совершалось молебствие с водоосвящением. В это время государь и патриарх стояли на своих местах. По окончании чина патриарх подходил к государю и приветствовал его речью:
«А государь боговенчанный, и благочестивый и христолюбивый царь и великий князь владимирский, московский, новгородский, царь казанский, царь астраханский, и многих государств государь и обладатель и всея Русии самодержец! В нынешний и настоящий день праздника начало индикту, сиречь нового лета, соборне молили всемилостивого, и всещедрого и человеколюбивого, в Троице славимого бога и пречистую его матерь, и всех святых о вселенском устроении святых божиих церквей, и о вашем государеве многолетном здравии, богом венчанного, и благочестивого и христолюбивого государя нашего, царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Русии, и о болярех, и о христолюбивом воинстве, и о доброхотех, и о всем православном христианстве, чтобы всемилостивый, в Троице славимый господь бог наш, в нынешний и в настоящий год, и в предбудущие многие лета, вам, великому государю, царю и великому князю Михаилу Феодоровичу всея Русии, умножил лет живота вашего и даровал бы господь бог вам, великому государю, и христолюбивому нашему воинству свыше победу, и крепость, и храбрость, и одоление на все видимые и невидимые враги, и возвысил бы господь бог нашу царскую десницу над бесерменством, и над латинством, и над всеми иноплеменными языки, иже бранем хотящая; и покорил бы господь бог под нозе ваша всякого врага и супостата, и царство бы ваше устроил мирно и немятежно во благоденствии и во изобилии плодов земных. Дай господи, чтобы вы, государь, царь и великий князь, всея Русии самодержец, здрав был с своею государевою царицею и великою княгинею, а с нашею великою государынею, и с своими государевыми благородными чады, и с своими государевыми богомольцы, с преосвященными митрополиты, с архиепископы и епископы, и со архимандриты и игумены, и со всем освященным собором, и с боляры, и с христолюбивым воинством, и с доброхоты, и со всеми православными христианы. Здравствуй, государь, нынешний год и в предбудущие многие лета в род и род и во веки».
После сего патриарх, осенив государя крестом и окропив его св. водою, возвращался в Успенский собор. Государь приветствовал весь народ своим милостивым словом. На его царские речи народ восклицал: «Здравствуй, здоров будь на многие лета, надежа государь». Из царской казны в этот день раздавалась милостыня бедным и нищим—молить о многолетнем здравии государя царя. Последнее торжество летопровождения было в Москве 1699 года. Здесь великий Петр справлял старый обычай своих предков, сидя на престоле, в царской одежде. В 1689 году патриарх Иоаким, отправляя чин летопровождения, поздравлял государя и говорил речь по письму. Вероятно, эта речь была одна и та же, что говорил патриарх Филарет.
В старину на Семен день приезжали в Москву ставиться на суд перед государем и его боярами. Неявившиеся на этот срочный суд считались виноватыми. Челобитчик получал правую грамоту и по суду считался правым. Судебная формула: копиться жалобным людям на судебный день в Москву — известна со времен великого князя Иоанна Васильевича. Для монастырских слуг и крестьян были три срока в году ставиться на суд: Рождество Христово, Троицын и Семен дни. Царь Василий Иоаннович Шуйский в 1607 году уложил: «Если не подадут челобитья по первое сентября о крестьянах, то, после того срока, написать их в книги за тем, за кем они ныне живут».
Семен день считался срочным днем для взноса оброков, даней и пошлин. С него начинались и оканчивались все условия между поселянами и торговыми людьми; с него отдавались внаем земли, рыбные ловли и другие угодья. В условиях писали: «Платить оброк ежегодно на срок по Семен день летопроводца».
В старину наши бояре выезжали на Семен день поохотиться за зайцами. Выезды бывали сборные, от богатого боярина. У них было поверие, что от Семенинского выезда лошади смелеют, собаки добреют и не болят, первая затравка наводит зимою большие добычи. Выезды барские продолжались от одной недели до двух и более, объезжали по всем островам (лесам). Для выездов готовились запасные кушанья, наливки, меды и романеи, для ночлегов бирались шатры. Выходя на двор, бояре садились на коней, а псари, держа на сворах собак, кричали: восяй! Здесь-то раздавались заветные, охотничьи слова: бери, бери, улю, лю, лю! Ту тут был, тут играл, тут сметку дал.
С Семенина дня начинались запашки, особенное празднество поселян при опахивании полей. Для этого пиршестйа на мирскую складчину варилась брага, пекли пироги, убивался баран. В Костромской губернии говорят: «На Семен день до обеда паши, а после обеда пахаря и вальком погоняй». В Тверской и Новгородской губерниях говорят: «На Семен день с головней на постать (пахотная полоса земли) ходи». Костромичи говорят: «На Семен день семена выплывают долой из колосьев».
Наши предки на Семен день перебирались в новые дома. Для сего сзывали родных и почетных гостей. На такое новоселье хаживал сзывать гостей сам хозяин. Первыми гостями считались тесть с тещей, сваты, дяди и кумовья. Гости наперед присылали на новоселье хлеб-соль, по усердию и состоянию. Тесть присылал коня любимому зятю, а теща корову для внучат. Коня встречал зять у ворот с поклонами и почетами из полы, у крыльца кормил ячменем и пшеницей из рукавицы, а в конюшне поил сытой медовой чрез серебро, из ковша. Корову провожала сама теща до зятина двора. Хозяин с хозяйкой встречали корову на дворе с поклонами и ласковым словом, у крыльца кормили хлебом и с радостью провожали все свою буренушку до сарая. Кум с кумой приносили на новоселье мыло и полотенце. Встреча им была в сенях, где угощали чаркою вина. Сваты приносили домашнюю птицу, и новых переселенцев кормили на дворе овсом и гречихою. Все званые сходились праздновать новоселье к обеду, и пиршество оканчивалось вечером, с большими проводами гостей.
Перейдем теперь к тайной стороне новоселья, раскроем поверье наших отцов и их заботу с новым домом. Дом готов, все отделано, все припасено, все убрано; но не сделано важного, не исполнено нужного. Это важное, это нужное не продается, не покупается. Об нем все старшие в доме со страхом вспоминают. А без этого нужного как перейти в новый дом? Как будет жить? Давно ли были приметы у соседей, что в новом доме пропадало и счастье, и богатство, и веселье? Если вы знаете заветные тайны наших отцов, вы уже догадались, что в новый дом нельзя перейти без домового дедушки. Он в старом доме берег все хозяйское добро, холил домашний скот, радел и заботился о дворе пуще хозяйского глаза. И его ли оставить, бросить на старом пепелище? Может быть, на новом дворе заведется лихой и грозный домовой? И вот хозяева решаются перевесть с собою и домового дедушку.
Свекровь, или бабка, или старшая нянька отправляет с старого пепелища молодую хозяйку, а сама топит печь в последний раз. Весь жар выгребает она из печи в печурку и дожидается полдня. У ней уже заранее приготовлен горшок с скатертью. Ровно в полдень, по солнцу, свекровь кладет в горшок горячие уголья и накрывает его скатертью. Потом растворяет двери и, обращаясь к заднему куту, говорит: «Милости просим, дедушка, к нам на новое жилье». После сего отправляется из старого пепелища на новый двор. Здесь хозяин с хозяйкой, у растворенных ворот, ожидают уже дедушку с хлебом-солью. Подходя к воротам, свекровь стучится в верею и спрашивает: «Рады ли хозяева гостям?» Ей отвечают молодые хозяева с низкими поклонами: «Милости просим, дедушка, к нам на новое место». Свекровь идет в новые покои; впереди несет хозяин хлеб-соль; сзади провожает хозяйка. Входя в избу, свекровь ставит горшок на загнетку, берет скатерть и трясет ее по всем углам, как будто выпуская домового; потом высыпает все уголья в печурку. С восторгом и радостью садятся всею семьею за стол и едят хлеб-соль. Горшок разбивают и зарывают ночью под передний угол дома. Для предосторожности, чтобы злые люди не напустили на двор лихого домового, вешают в конюшню медвежью голову. Все это делается будто для того, чтобы лихой не вступал в борьбу с добрым за жилое и не обессилил бы его.
В старину на Семен день бывали постриги и сажание на коня. Постриги совершались в одних семействах на каждом сыне, а в других на одном первенце. Этот древний русский обычай ныне прекращается. В наших летописях мы находим его в 1191 г. едва ли не в первый раз. Он тогда был совершен над Ярославом, сыном великого князя Всеволода (Кенигсбер. список летописей, стр. 286). Великий Всеволод III постригал сына своего Георгия: «быша постриги у великого князя Всеволода Юрьева сына Долгорукого сыну его князю Юрию в граде Суздале; того же дни и на конь всадиша его» (лет. по Нико