– О чем? – спросила Мария.
– Ну, в основном об этом, – Доктор указал мимо Часовой Башни, на хребет. – О снеге!
Все молчали в ожидании продолжения.
Доктор кивнул:
– Вот я и привлек ваше внимание, да? Итак, снег. Много, много снега. И парочка ледяных воинов со своим лордом Сардаком, которые все это устроили. Они устроили это, чтобы весь снег оказался на хребте, глубокий, ровный, хрусткий, пряный. Ну, может, не очень ровный и не особенно пряный, но определенно глубокий. Да, могу лично подтвердить, что он весьма глубокий.
– Они хотят сделать снеговика? – спросил Симон.
Другие дети захихикали. Один из них скатал снежок и запустил в Симона. Снежок попал ему в шею, Симон вскрикнул.
– Нет, – терпеливо сказал Доктор. – Не снеговика. Но кое-что они все-таки делают. Звуковую пушку.
– Из тех штук, что были в ледяных шарах? – спросил Маттиас.
– Именно. У них есть все части, поэтому соберут они ее очень скоро.
– А звуковая пушка – это что-то вроде звуковой отвертки? – поинтересовалась Мария.
– Что-то вроде. Работает по тому же принципу. Но гораздо мощнее. Потому они и взяли ее с собой. Ледяные воины используют немало разных звуковых технологий, но если они выстрелят из звуковой пушки, выглядеть будет так, будто это моя отвертка сломалась, что с ней происходит постоянно.
– Они выстрелят в нас? – спросил кто-то из толпы.
– Нет. В этом самая соль. Им нужно, чтобы все выглядело естественно и никто не заподозрил, что ледяные воины имеют к этому отношение. Или что они вообще здесь были.
– Что выглядело естественно? – спросил Симон, стряхивая с шеи снег.
Доктор посмотрел на Симона так, будто тот спросил, сколько будет дважды два.
– Лавина, – ответил он.
Доктору потребовалось время, чтобы снова привлечь внимание толпы и восстановить ее спокойствие.
– Не надо винить меня, я лишь рассказываю вам их план. У них есть звуковая пушка, настроенная резонировать на частоте… – он сделал паузу, чтобы проверить свою звуковую отвертку. – На частоте 74,2. Они нацелят ее на хребет и сдвинут всю массу снега, которая хлынет по склону вниз, ускоряясь и увеличиваясь. Уверен, они все рассчитали, так что когда лавина доберется до нас, то будет представлять собой тонны снега и льда, не говоря уже о камнях и деревьях, подхваченных по пути. Лавина снесет дома, погребет под собой город и прикончит всех. Вот и все дела.
Наступила мертвая тишина.
На хребте над городом были видны три темные фигуры, выдвигающие на позицию большой громоздкий предмет. Лунный свет отражался от металлического корпуса пушки; ледяные воины нацеливали ее на снег.
– Итак, – сказал Доктор, оглядывая собравшихся вокруг горожан, – вопросы есть?
Глава 8
Лорд Сардак наблюдал, как Зонтан настраивает звуковую пушку. Эссбур изучал снег, скопившийся на хребте, рассчитывая точную позицию и глубину для направления звукового луча. Это должен был быть момент гордости и успеха – кульминация миссии Сардака.
Но слова Доктора зародили в нем сомнение. Не только о потерях среди горожан. Это была война, а Сардак знал, что такое война. Но зачем Доктор вернулся? Зачем рисковал жизнью, чтобы предупредить их, – если только не был уверен, что план не удастся? Сардак вновь просчитал все детали. Чем проще план, тем он лучше, а их план был изящен в своей простоте. Нет ничего, что могло бы пойти не так.
– Мы готовы стрелять, лорд Сардак, – отрапортовал Зонтан. – Точка удара определена. Звуковая пушка настроена на частоту 74,2.
– Доктору известна частота, которую мы используем, – заметил Эссбур.
– Сейчас уже поздно ее менять, – сказал Сардак. – Это точная частота, рассчитанная для растапливания слоя снега провоцирующей лавину толщины.
– Возможно, он и знает частоту, – сказал Зонтан. – Но не сможет ничего сделать. Это наша стихия. Снег – наш друг.
– Подключить питание, – приказал Сардак.
Он шагнул ближе к краю хребта, глядя на огни долины, раскинувшейся внизу. Он видел людей, собравшихся у Часовой Башни. По крайней мере, они умрут быстро.
– Орудие на изготовку!
Доктор был больше занят настройкой звуковой отвертки, чем ответами на вопросы. Наконец он в последний раз проверил устройство и поднял голову:
– Что ж, очевидно, лавине не бывать.
С хребта позади них раздался низкий гул, который постепенно становился громче и выше.
– Они готовятся стрелять, – объяснил Доктор. – Я их предупреждал. Итак… – он поднял звуковую отвертку. – Сколько я там сказал, 72,4?
– Нет, – сказал Маттиас. – Ты сказал – 74,2.
– Правда? – Доктор нахмурился. – Ты уверен?
– Да.
– А вот я не очень.
– Вы именно так и сказали! – закричал Симон.
– Возможно, стоит проголосовать.
– Доктор! – закричала Мария и указала на хребет. – Что бы ты ни задумал – просто сделай это!
Доктор тоже посмотрел вверх и увидел трех ледяных воинов, стоявших у звуковой пушки. Гул продолжал нарастать.
– Ладно. 74,2. Однако, – сказал он Маттиасу, – если ты ошибаешься, то тонны снега, которые покатятся на нас с этого склона, будут на твоей совести.
– Если бы только на совести, – проворчал Маттиас.
Доктор повернулся к холму. Он поднял звуковую отвертку, надеясь, что расчеты верны. Наконечник отвертки засветился, и она издала пронзительный вой.
Люди зажали ладонями уши, пытаясь заглушить звук.
– Что ты делаешь? – закричала Мария.
– Усиливаю волну! – ответил Доктор, перекрикивая нарастающий шум. – Они используют звуковые волны, чтобы растопить снег. Если я попаду в нужную частоту, то смогу усилить волну, которую они используют!
– И что получится?
– Снег растает в большем количестве и быстрее, чем им нужно. Намного быстрее.
– А как это поможет?
Доктор грустно улыбнулся.
– Я их предупреждал, – сказал он. – Сейчас все увидите сами.
– Подача питания завершена, – сообщил Зонтан. – Огонь через три… два… один…
Пока он говорил, к шуму звуковой пушки добавился еще один звук. Пронзительный вой, доносящийся из города. Сардак видел, как на площади внизу Доктор стоит на ступенях Часовой Башни, вызывающе вскинув руку вверх.
Руку, в которой он что-то держал.
Свою звуковую отвертку.
74,2 – Доктору была известна их частота.
Эссбур издал рык ярости и осознания в тот самый миг, когда Сардак увидел опасность.
– Нет! – заревел он Зонтану.
Но было слишком поздно. Звуковая пушка выстрелила в снежную массу перед ними. Зонтан уставился на пульт управления, пораженный тем, что увидел. Усиленные звуковой волной Доктора, все показатели зашкаливали.
Эссбур двигался стремительно. Он бросился к Сардаку и обхватил своего лорда руками, отчаянно пытаясь защитить его. Однако оба знали, что это бесполезно.
Звуковая пушка ударила в снег – не прямым четким лучом, а широкой волной огромной силы. Весь снег с хребта исчез быстрее чем за секунду, растаяв и вскипев; рельеф внезапно взорвался расширяющимся облаком перегретого пара.
Звуковая пушка расплавилась.
Последним, что увидел лорд Сардак поверх блестящего плеча своего воина, был белый туман. Затем пластины на глазах воспламенились от жара, а пар проник под броню, сжигая его тело.
Доктор щелчком выключил звуковую отвертку и засунул ее в карман пиджака. С вершины холма поднялось длинное облако. Когда оно рассеялось, ледяные воины и их оружие исчезли, как и большая часть снега.
На миг повисла тишина. Затем раздался шквал аплодисментов. Кто-то похлопал Доктора по плечу. Старина Аддам наигрывал мелодию на свистульке. Аплодисменты превратились в хлопки под музыку. Люди пустились в пляс.
– Ты снова сделал это, – прозвучал чей-то голос, возможно Маттиаса.
Доктор не слушал.
Да, он сделал это снова. Каждая спасенная жизнь была наградой. Каждый час, день, год, подаренный этому городу, ценился превыше всего. Доктор наблюдал, как туман рассеивается и исчезает в ночи. У каждого часа, дня и года была своя цена. Об этом будут слагать легенды, писать пьесы, приукрашивая и дополняя подробностями… Но никто не вспомнит лорда Сардака, Зонтана и Эссбура. Никто, кроме Доктора. Что ж, он их предупреждал. Доктор бережно поместил их в укромный уголок своей памяти рядом со всеми остальными.
Затем он улыбнулся, хлопнул в ладоши и присоединился к танцующим.
Джордж МаннПо яблоку в день…
Глава 1
Все Рождество было усыпано ровным, хрустким, пряным снегом.
Здесь, на окраине города, он покрывал землю толстым ковром – чистым, нетронутым. Снежные хлопья падали с неба, словно сахарная пудра, осыпая крыши, заметая дорожки.
Но Пьетера это не особенно волновало. Он никогда и не знал ничего, кроме снега, и, несмотря на холод, был полон оптимизма. Приближался праздник урожая, который Пьетер очень любил. Не только потому, что этот праздник являлся результатом упорной работы всего предшествующего года – в буквальном смысле плодом его собственных трудов, – но и потому, что в это время все горожане собирались вместе и веселились.
Праздник длился два дня: на главной площади устанавливали чучела Зеленого Человека, кропотливо сплетенные из плюща, танцевали до упаду, шумно играли с детьми и, что Пьетер любил больше всего, слушали истории, которые рассказывал Доктор.
Каждый год, еще с тех пор, как Пьетер был мальчишкой, в последние часы праздника Доктор садился на ступени Часовой Башни и рассказывал горожанам истории о своих приключениях среди звезд. В этих повествованиях о других, далеких мирах было что-то опьяняющее, и Пьетеру, который за свои тридцать семь лет едва ли покидал пределы окружавшей поселение горной гряды, они казались причудливыми и диковинными. Разумеется, никто не сомневался в их правдивости – благодаря Полю Истины ни один житель города, и Доктор в том числе, не мог лгать. Вот так горожане и собирались с кружками горячего сидра, чтобы послушать рассказы Доктора.