боли и упала на колени.
Юлан Дор зарычал, как зверь – он искал противника, он хотел убивать! Но вокруг не было ничего живого – ни мужчин, ни женщин, ни детей – хотя камни, метившие ему в голову, продолжали падать со всех сторон.
Нагнувшись, Юлан подхватил девушку на руки и забежал на быстро текущую середину блестящей полосы. Камнепад скоро кончился. Элаи открыла глаза, поморщилась, снова зажмурилась. «Все кружится, – шептала она. – Я сошла с ума. Мне почти привиделось…»
Юлан Дор заметил высотное здание, походившее на то, в котором он провел ночь. Сойдя с движущейся ленты и продолжая нести девушку, как ребенка, он приблизился к портику. Он ошибся – вход загораживала хрустальная пластина. Пока он стоял, не понимая, чтó делать дальше, пластина растворилась прямо перед ним – образовался проход. Изумленный, Юлан не решался войти: опять какое-то колдовство древних строителей?
По меньшей мере это колдовство, судя по всему, ничем не угрожало. Юлан сделал два шага вперед. У него за спиной проход сократился и пропал – хрустальная пластина снова стала сплошной.
Он оказался в просторном помещении, пустом и холодном, хотя стены были украшены орнаментами из цветных металлов и роскошных эмалей. Напротив верхнюю часть стены занимало мозаичное панно, изображавшее мужчин и женщин в трепещущих на ветру свободных одеяниях, гулявших среди клумб в удивительно ярком, солнечном саду, танцевавших на лужайках, грациозно забавлявшихся играми…
«Очень красиво! – думал Юлан. – Но здесь не спрячешься от нападения». С обеих сторон куда-то вели пустые, отзывавшиеся эхом коридоры; впереди, под мозаикой, приютился небольшой альков с полом, покрытым мерцающим ворсом – казалось, ворс этот сам излучал свет. Юлан зашел в альков с девушкой на руках. Его ступни приподнялись над полом, он стал легче пушинки, он парил в воздухе! Элаи тоже стала невесомой. Юлан хрипло закричал от неожиданности и судорожно попытался спуститься, но из этого ничего не вышло.
Он плавно поднимался, как сухой лист, подхваченный ветерком. Юлан приготовился к тошнотворному падению после завершения чудесного вознесения. Но мимо проплывали этажи, один за другим; ворсистая площадка внизу удалялась и становилась все меньше… «Потрясающее заклинание! – мрачно думал Юлан Дор. – Лишить человека способности стоять на своих двоих – они не могли придумать ничего лучше?» Рано или поздно волшебная сила должна была истощиться, и тогда… Тогда и он, и девушка разобьются в лепешку.
«Протяни руку, – слабым голосом сказала Элаи. – Возьмись за перекладину».
С некоторым трудом ему удалось дотянуться до металлического поручня и схватиться за него – все еще не веря своему спасению, он выбрался на площадку квартиры, состоявшей из нескольких комнат. От мебели в помещениях остались только рассеянные кучки пыли.
Юлан положил девушку на мягкий пол. Та прикоснулась рукой к лицу, попробовала улыбнуться, но застонала: «Болит!»
Юлан Дор стоял и смотрел на нее с необычным ощущением бессилия и апатии.
Элаи сказала: «Не знаю, что нам делать. Теперь мне нельзя возвращаться домой. Так что мы умрем с голоду – нас больше никто не накормит».
Юлан язвительно рассмеялся: «Еды-то у нас будет сколько угодно – постольку, поскольку продавец в зеленом киоске неспособен заметить человека в сером плаще… Но есть вещи поважнее – в частности, скрижали Рогола Домедонфорса. По-видимому, они недоступны».
Девушка серьезно сказала: «Тебя убьют. Человеку в красном приходится драться со всеми подряд – ты же сам видел сегодня, чтó с тобой сделают. И даже если ты сможешь добраться до храма Пансиу, тебя ожидают потайные провалы, капканы, ядовитые дротики самострелов и охранники-призраки».
«Призраки? Чепуха. Они – люди, такие же, как ты, но только в зеленой одежде. Твой мозг отказывается видеть людей в зеленом… Я слышал о таких вещах – внушение способно приводить к искажению восприятия».
Девушка обиделась: «Никто из нас их не видит. Может быть, ты сам страдаешь галлюцинациями».
«Может быть», – Юлан Дор невесело усмехнулся. Некоторое время они молча сидели в пыльной тишине древнего небоскреба, но в конце концов Юлан встрепенулся, нагнулся, обняв руками колени, и нахмурился. Летаргия предвосхищала поражение.
«Нужно подумать о том, как проникнуть в храм Пансиу».
«Нас прикончат», – без тени сомнения отозвалась Элаи.
Но Юлан уже заставил себя не поддаваться отчаянию: «Тебе не помешала бы толика оптимизма… Где найти еще один воздушный экипаж?»
Девушка изумленно уставилась на него: «Ты с ума сошел!»
Юлан Дор поднялся на ноги: «Где его найти?»
Элаи покачала головой: «Ты твердо решил погибнуть, так или иначе!» Она тоже встала: «Нужно подняться в колодце невесомости на самый верх этой башни».
Без малейших колебаний девушка шагнула в пустоту, и Юлан опасливо последовал ее примеру. Они воспарили на головокружительную высоту – внизу стены колодца сходились в неразличимую точку перспективы. Выступив на верхнюю площадку здания, они вышли на террасу, обдуваемую чистыми ветрами поднебесья. Отсюда можно было видеть вершины центральных гор острова; улицы Ампридатвира на таком расстоянии напоминали переплетения серых нитей. Городская гавань казалась маленьким бассейном, но море по-прежнему простиралось до горизонта.
На террасе стояли три летательных аппарата. Их эмалированные металлические корпуса блестели, как новые, их прозрачные купола из небьющегося стекла нисколько не помутнели от времени – машины словно только что спустились с неба.
Подойдя к ближайшему аппарату, Юлан Дор нажал на знакомую кнопку – послышалось тихое сухое шипение, и купол откинулся.
Внутренность экипажа была такой же, как в любом другом: перед широким мягким сиденьем находились несколько рычажков-переключателей и шар, смонтированный на стержне. Древний материал обивки сиденья слегка затрещал, когда Юлан нажал на него ладонью; внутри кабины все еще чувствовался душный, застоявшийся воздух давно прошедших веков. Юлан забрался в кабину и устроился на сиденье. Элаи последовала за ним: «Я с тобой. Упасть и разбиться легче, чем голодать. И я не хочу, чтобы меня забили камнями – лучше быстрая смерть».
«Надеюсь, мы не упадем и не сдохнем с голоду», – отозвался Юлан Дор. Он стал осторожно пробовать то один, то другой рычажок управления, готовый сразу перевести его в исходное положение при появлении первых признаков опасности.
Купол кабины опустился у них над головами и защелкнулся. Контакты тысячелетних реле замыкались, кулачковые валы поворачивались, стержни энергоблоков выдвигались из замедлителей. Аэромобиль вздрогнул и поднялся в темно-синее небо навстречу красному Солнцу. Схватившись за шар на стержне перед сиденьем, Юлан скоро понял, как с его помощью можно было поворачивать нос аппарата направо и налево, вверх и вниз. Его охватило всепоглощающее, опьяняющее ликование человека, овладевшего способностью летать! Все оказалось проще, чем он себе представлял. Летать было проще, чем ходить! Юлан перепробовал все приборы управления и вскоре научился зависать в воздухе на одном месте, опускаться, замедляться. Он нашел рукоятку, изменявшую скорость полета, и отжал ее до упора – ветер громко засвистел за прозрачной оболочкой купола. Они летели над морем все дальше и дальше, пока остров не превратился в голубоватый силуэт на горизонте. Юлан направлял металлическую птицу то вниз, то вверх – сначала они мчались над самой морской рябью, поднимая брызги завихрениями воздуха за кормой, потом вознеслись сквозь туманные клочья подсвеченных малиновым заревом перистых облаков.
Элаи успокоилась и сидела в восхищенном молчании. Девушка изменилась. Казалось, она стала скорее спутницей Юлана Дора, нежели обывательницей Ампридатвира. В ней порвалась какая-то внутренняя связь с прошлым. «Давай улетим! – сказала она. – Будем лететь все дальше и дальше, над морями и лесами, над всем миром…»
Юлан Дор искоса поглядывал на спутницу. Здесь, в солнечной кабине чудесной металлической птицы, девушка словно светилась красотой – она выглядела чище, изящнее, сильнее женщин, которых он знал в Кайине. Юлан с сожалением заметил: «Улетев слишком далеко, мы наверняка умрем с голоду. Мы не умеем выживать в дикой местности – ни ты, ни я. Кроме того, я обязался найти скрижали…»
Элаи вздохнула: «Хорошо! Пусть нас убьют. Какая разница? Вся Земля умирает…»
Наступил вечер, и они вернулись в Ампридатвир. «Смотри! – девушка протянула руку. – Там – храм Каздала, а здесь – храм Пансиу».
Юлан опустил воздушное судно так, чтобы оно зависло над храмом Пансиу: «Где вход?»
«Под большой аркой. Там на каждом шагу какая-нибудь ловушка».
«А мы туда пролетим», – напомнил Юлан.
Воздушный экипаж опустился почти к смой земле и проскользнул под аркой.
Руководствуясь смутным источником света впереди, Юлан пролетел вдоль темного прохода и под еще одной аркой – они оказались в центральном нефе храма.
Скрижаль была установлена на постаменте, окруженном, наподобие укрепленной цитадели, всевозможными средствами защиты. Перед постаментом темнел глубокий ров, за ним путь преграждала толстая стеклянная стена. За стеной начинался еще один ров, заполненный сернисто-желтой жидкостью, а по другую сторону рва дремали пятеро охранников. Не замеченный охраной, летательный аппарат Юлана Дора взмыл под сумрачные своды храма и завис над постаментом.
«Приготовься!» – пробормотал Юлан и быстро опустил машину. До блестящей скрижали можно было дотянуться рукой. Юлан открыл купол кабины. Элаи перегнулась через борт и схватила блестящую табличку. Пятеро охранников яростно взревели и бросились к висящему над постаментом экипажу.
«Назад!» – закричал Юлан Дор, тут же отразив шпагой брошенное в него копье. Девушка нырнула в кабину со скрижалью в руке, и Юлан сразу закрыл купол. Охранники запрыгивали на корпус аэромобиля, цепляясь за гладкий металл, и колотили по куполу кулаками. Аппарат поднялся высоко под своды храма – один за другим сторожа соскальзывали с корпуса и с воплями падали вниз.