Сказания умирающей ЗемлиТом II
Джек Вэнс
Переводчик Александр Фет
Дизайнер обложки Yvonne Less
ISBN 978-5-4490-0964-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пройдоха Кугель
Высший Свет
Высоко над рекой Кззан – там, где раньше ютились какие-то древние руины – Юкоуну, по прозвищу Смешливый Волшебник, построил усадьбу по своему вкусу: эксцентричное сооружение с остроконечными коньками крыш, балконами, куполами и подвесными мостками, увенчанное тремя спиральными башнями из зеленого стекла, заставлявшими красные солнечные лучи вспыхивать преломленными отблесками причудливых оттенков.
За усадьбой и по всей долине, насколько мог видеть глаз, простирались волнистой грядой, подобно песчаным дюнам, пологие холмы. Солнце отбрасывало между ними ползущие черные тени-полумесяцы; в остальном эти пустынные, безлюдные возвышенности ничем не были примечательны. Кззан, берущий начало в Старом лесу к востоку от Альмерии, струился под усадьбой на запад и впадал в Скаум в пятнадцати километрах ниже по течению. В месте слияния двух рек с незапамятных времен находился поселок Азеномей, известный главным образом благодаря ярмарке, привлекавшей народ со всех окрестностей. На ярмарочном выгоне в Азеномее Кугель устроил ларек, чтобы торговать талисманами.
Человек, одаренный множеством талантов, Кугель легко приспосабливался к обстоятельствам, но в то же время проявлял настойчивую целеустремленность. У него были длинные ноги, ловкие руки, проворные пальцы и любезная манера изъясняться. Волосы Кугеля, чернее черного меха, спускались клинышком почти к середине лба, но тут же отступали крутыми дугами над бровями. Подвижные глаза, длинный пытливый нос и шутовской рот придавали его тощей, даже костлявой физиономии выражение оживленного, отзывчивого дружелюбия. Кугель познал немало превратностей судьбы, научивших его уступчивой осторожности, осмотрительному благоразумию и умению действовать как с напускной дерзостью, так и втихомолку. Получив в свое распоряжение старинный свинцовый гроб и вытряхнув его содержимое, Кугель изготовил из гроба множество ромбовидных пластинок. Выдавив на них надлежащие печати и руны, он предлагал их в продажу на азеномейской ярмарке.
К вящему сожалению Кугеля, не далее чем в двадцати шагах от его ларька некий Фианосфер открыл лавку покрупнее, предлагая более разнообразные и очевидно более эффективные амулеты, так что почти каждый раз, когда Кугель задерживал прохожего, чтобы разъяснить преимущества своих товаров, тот показывал ему талисман, уже приобретенный у Фианосфера, и шел своей дорогой.
За три ярмарочных дня Кугелю удалось продать только четыре свинцовые пластинки по цене, едва превышавшей стоимость металла как такового, тогда как Фианосфер не успевал обслуживать всех своих клиентов. Охрипнув от тщетных попыток привлечь внимание покупателей, Кугель закрыл ларек и направился к предприятию конкурента, чтобы изучить устройство лавки и проверить надежность ее дверных засовов.
Заметив приближение Кугеля, Фианосфер пригласил его внутрь: «Заходите, друг мой, заходите! Как продвигается торговля?»
«Откровенно говоря, так себе, – признался Кугель. – Я в замешательстве и разочарован, так как мои талисманы не очевидно бесполезны».
«Могу назвать причину вашего разочарования, – заявил Фианосфер. – Вы торгуете там, где раньше стояла виселица – в месте, насыщенном эманациями невезения. Но вас, кажется, интересует, каким образом соединены брусья в стенах моего заведения? Вы могли бы рассмотреть их поближе, если зайдете за прилавок, но сначала придется укоротить цепь, на которой сидит эрб, мой ночной сторож».
«Не беспокойтесь по этому поводу, – отозвался Кугель. – Мое любопытство носило исключительно праздный характер».
«По вопросу о постигшем вас разочаровании, – продолжал Фианосфер, – должен заметить, что полоса невезения может скоро закончиться. Взгляните на пустые полки. Как видите, запасы моих товаров почти исчерпаны».
Кугель признал справедливость наблюдения конкурента: «И каким образом это касается меня?»
Фианосфер указал на человека в черном костюме, ожидавшего напротив входа в лавку – низенького, желтокожего, лысого, как биллиардный шар. Глаза его напоминали сучки струганной доски, а широкий рот кривился хронической издевательской усмешкой. «Извольте заметить, там стоит Юкоуну, Смешливый Волшебник! – сказал Фианосфер. – Через некоторое время он ко мне зайдет и попытается купить некий красный либрам, содержащий дневники Дибаркаса Мэйора, ученика великого Фандаала. Моя цена покажется ему слишком высокой, но Юкоуну, будучи человеком терпеливым, станет торговаться не менее трех часов. Все это время его усадьба будет пустовать. В ней хранится огромная коллекция тавматургических артефактов, инструментов и активантов, а также всевозможные редкости, талисманы, амулеты и либрамы. Я охотно приобрел бы такие ценности. Надеюсь, дальнейшие пояснения не требуются?»
«Все это прекрасно и замечательно, – пожал плечами Кугель. – Неужели, однако, Юкоуну оставит усадьбу без охраны или смотрителя?»
Фианосфер развел руками: «Почему нет? Кто осмелится красть у Смешливого Волшебника?»
«Именно это соображение побуждает меня к сдержанности, – кивнул Кугель. – Я человек находчивый, но не безрассудно опрометчивый».
«Подумайте, однако, о возможности обогащения, – возразил Фианосфер. – Драгоценности и музейные редкости – сокровища, которым нет цены! – приворотные зелья, целебные мази, эликсиры! Имейте в виду: я ни к чему вас не подговариваю и ничего не рекомендую. Если вас поймают, мое соучастие заключалось только в том, что я выразил восхищение несметным состоянием Смешливого Волшебника. Но вот он уже идет. Скорее повернитесь спиной, чтобы он не видел ваше лицо! Юкоуну проведет здесь не меньше трех часов, я гарантирую!»
Юкоуну зашел в лавку, а Кугель нагнулся, чтобы рассмотреть бутыль с маринованным гомункулом.
«Приветствую тебя, Юкоуну! – воскликнул Фианосфер. – Что тебя задерживало? Мне пришлось отвергнуть самые щедрые предложения желающих приобрести знаменитый красный либрам – и только потому, что я берегу его для тебя! Кроме того – обрати внимание на этот ларец! Его нашли в тайнике неподалеку от древнего Каркода. Он все еще запечатан: никто не знает, какие чудеса в нем скрываются. И я прошу за него всего лишь двенадцать тысяч терциев».
«Любопытно! – пробормотал Юкоуну. – Надпись… позволь взглянуть. Хм… да, это не подделка. Ларец содержит окаменевшую рыбью кость – в толченом виде ее применяли в качестве слабительного по всему Великому Мофоламу. Хорошо сохранившийся экземпляр. Ему красная цена – десять или двенадцать терциев. У меня есть ларцы древнее на тысячи лет, восходящие к эпохе Пылкого Тления…»
Кугель вернулся к двери двумя размашистыми шагами, вышел на улицу и принялся расхаживать взад и вперед, обдумывая проект Фианосфера во всех деталях. При поверхностном рассмотрении предложение антиквара казалось разумным: Юкоуну находился в лавке, а в окрестностях Азеномея находилась его усадьба, полная несметных сокровищ. Несомненно, простая разведка не повлекла бы за собой никаких нежелательных последствий. Кугель направился на восток по берегу Кззана.
Витые башенки зеленого стекла возвышались на фоне темно-синего неба, узорчато переплетая багряные солнечные лучи. Кугель остановился, внимательно обозревая окрестности. Мимо бесшумно струились воды Кззана. Неподалеку, полуприкрытая черными тополями, бледно-зелеными лиственницами и тенистыми плакучими ивами, притаилась деревенька – дюжина каменных хижин, населенных речными перевозчиками и огородниками, возделывавшими прибрежные террасы: людьми, полностью погруженными в повседневные заботы.
Кугель изучил подходы к усадьбе: к ней поднималась извилистая дорожка, выложенная темно-коричневой плиткой. В конце концов Кугель решил, что, если он приблизится к жилищу волшебника, не скрываясь, в случае чего ему проще будет как-нибудь объяснить свое появление. Он начал подниматься по склону холма – стены усадьбы Юкоуну вздымались у него над головой. Достигнув площадки перед крыльцом, Кугель снова задержался, чтобы посмотреть по сторонам. За рекой холмы удалялись бесконечной чередой, постепенно сливаясь с дымкой горизонта.
Кугель решительно подошел ко входной двери и постучался – никто не ответил. Кугель задумался. Если Юкоуну, подобно Фианосферу, пользовался услугами сторожевой твари, будучи надлежащим образом спровоцирована, та должна была издавать какие-то звуки. Кугель принялся рычать, мяукать и тявкать, подражая разнообразным животным.
Ничто не нарушало тишину внутри усадьбы.
Кугель осторожно подошел к окну и заглянул в просторный вестибюль, задрапированный бледно-серым полотном. В вестибюле не было ничего, кроме высокого табурета, на котором, под колоколообразным стеклянным колпаком, лежала дохлая крыса. Кугель стал обходить усадьбу, изучая каждое попадавшееся по пути окно и, наконец, подступил к стене огромного внутреннего двора древнего зáмка, служившего задним двором усадьбы. Ловко взобравшись по неровной каменной кладке, Кугель перепрыгнул через один из затейливых парапетов Юкоуну и таким образом немедленно получил доступ ко внутренним помещениям усадьбы.
Сперва он оказался в спальне волшебника. Кровать с балдахином, стоявшую на небольшом возвышении, поддерживали шесть горгулий – все они повернули головы, уставившись на непрошеного гостя. Крадучись, Кугель углубился двумя длинными шагами в арочный проход, ведущий в соседнюю комнату, где стены были зелеными, а мебель – черной, с розовой инкрустацией. Отсюда Кугель вышел на балкон, окружавший центральный зал усадьбы, озаренный лучами, проникавшими через многогранные ниши, устроенные высоко под потолком. Под балконом теснились сундуки, ларцы, стеллажи и этажерки, заполненные всевозможными экспонатами из чудесной коллекции Юкоуну.