«Рад доставить вам такое удовольствие, – отозвался Кугель. – Если вы желаете проинспектировать золотой запас вашей общины, не откажусь вас сопровождать».
Гетман отворил дверь: «Здесь у нас не только золото! Вот в этом сундуке – драгоценные камни. А здесь, на полках – древние монеты. Там – кипы тончайшего шелка и узорной камчатной ткани, вдоль стены – ящики с драгоценными пряностями, дальше – еще более драгоценные эликсиры и настойки, целебные мази и составы, которым цены нет! Но, конечно, все это мало впечатляет такого опытного путешественника, как вы, искушенного в настоящей роскоши».
Кугель заверил гетмана в том, что сокровища Вулля ни в коей мере не заслуживали пренебрежения. Гетман благодарно поклонился, и они вышли на прогулочную набережную озера, теперь представлявшего собой огромное темное пространство, озаренное лишь бледным сиянием звезд.
Гетман указал на купол, вознесенный изящной колонной на сто пятьдесят метров в небо: «Вы догадываетесь о назначении этого сооружения?»
«Надо полагать, там находится пост дозорного», – сказал Кугель.
«Вот именно! Вы проницательный человек. Жаль, что вы спешите и не сможете погостить в Вулле подольше».
Сравнивая пустоту своего кошелька с несметными богатствами местной сокровищницы, Кугель ответил любезным жестом: «Не прочь был бы провести больше времени у вас в гостях, но, откровенно говоря, я растратился в пути, и мне пришлось бы найти какую-нибудь хорошо оплачиваемую работу. Насколько я понимаю, должность дозорного пользуется у вас высокой репутацией?»
«Несомненно, – кивнул гетман. – Сегодня ночью вахту несет мой сын. Тем не менее, нет никаких причин считать, что вы не смогли бы стать подходящим кандидатом на этот пост. Обязанности дозорного вовсе не обременительны; по сути дела, это нечто вроде синекуры».
Кугель почувствовал, как беспокойно зашевелился Фиркс: «И каково жалованье дозорного?»
«Оно превосходно. Престиж дозорного Вулля невозможно переоценить, так как он – исключительно в ритуальном смысле, конечно – всех нас предохраняет от опасности».
«И в чем, конкретно, заключается его вознаграждение?»
Гетман помолчал, собираясь с мыслями, после чего стал перечислять пункты, загибая пальцы: «Во-первых, ему предоставляют удобное помещение в дозорной башне – там предусмотрены кресло с мягкой обивкой и оптическое устройство, позволяющее рассматривать вблизи удаленные объекты, печка, обогревающая воздух, а также изобретательная система связи. Далее, дозорному бесплатно подают отборные блюда и напитки, которые он может заказывать по своему усмотрению. Кроме того, как правило, дозорного назначают на дополнительную должность „хранителя общественной сокровищницы“, причем, чтобы его обязанности не стали слишком обременительными, он облечен неограниченным правом распоряжаться всеми финансовыми средствами Вулля. В-четвертых, он может жениться на девушке, которая покажется ему наиболее привлекательной. Наконец, дозорному присваивается титул „барона“, и все жители Вулля обязаны относиться к нему с глубочайшим почтением».
«В самом деле! – откликнулся Кугель. – Возникает впечатление, что возможность выполнения обязанностей дозорного заслуживает внимательного рассмотрения. Кстати, в чем именно заключаются эти обязанности?»
«Они соответствуют установленным правилам. Дозорный обязан нести вахту – это один из строго соблюдаемых у нас старинных обычаев. В целом его функции достаточно просты, но ими ни в коем случае нельзя пренебрегать, так как это означало бы насмешку над традициями, а мы исключительно серьезно относимся даже к самым необычным условностям».
Кугель понимающе кивнул: «Требования достаточно просты. Дозорный несет вахту. Невозможно выразиться яснее. Тем не менее: кто такой Магнатц, в каком направлении следует ожидать его приближения, и как его распознать?»
«Эти вопросы не имеют почти никакого практического значения, – ответил гетман, – так как Магнатц, в принципе, не существует».
Кугель взглянул наверх, на дозорную башню, вперед – на озеро, назад – на казначейство: «Прошу принять от меня заявление с просьбой о назначении на должность дозорного, с предоставлением мне всех соответствующих полномочий и льгот».
Фиркс немедленно подверг внутренности Кугеля нескольким приступам острой боли, что заставило Кугеля согнуться пополам и схватиться за живот. Выпрямившись, Кугель извинился перед недоумевающим гетманом и отошел в сторону. «Прояви терпение! – увещевал он Фиркса. – Сдержанность! Неужели ты не понимаешь, как сложились обстоятельства? У меня нет денег, а впереди еще недели и месяцы пути! Для того, чтобы вернуться как можно скорее, мне нужно восстановить силы и пополнить кошелек. Я намерен работать дозорным только до тех пор, пока не будут достигнуты эти цели, после чего поспешу в Альмерию со всех ног!»
Фиркс неохотно прекратил пытку, и Кугель вернулся к ожидавшему его гетману.
«Все в порядке, – заверил его Кугель. – Мне пришлось еще раз поразмыслить по этому поводу, но я считаю, что смогу нести вахту надлежащим образом».
Гетман кивнул: «Рад слышать. Вы увидите, что мое изложение фактов соответствует действительности во всех существенных отношениях. Я тоже поразмыслил – и могу с уверенностью сказать, что в настоящее время ни один из граждан Вулля не осмелится претендовать на столь августейший пост, в связи с чем официально назначаю вас дозорным нашего поселка!» Гетман вынул церемониальный золотой воротник и надел его на шею Кугелю.
Они направились обратно в таверну; по пути местные жители, замечая золотой воротник Кугеля, приставали к гетману с расспросами. «Да, – отвечал гетман, – этот господин продемонстрировал свои способности, и я назначил его дозорным Вулля!»
Услышав об этом, обитатели поселка сразу становились исключительно любезными и поздравляли Кугеля так, как будто знали и уважали его всю жизнь.
Народ собрался в таверне; подали вино и приправленное пряностями мясо. Появились волынщики, молодежь стала танцевать и веселиться – впрочем, с достоинством и соблюдая приличия.
Тем временем Кугель заметил исключительно красивую девушку, танцевавшую с одним из знакомых ему охотников. Кугель подтолкнул гетмана локтем и обратил его внимание на эту красавицу.
«Как же, как же! Обворожительная Марлинка! Она танцует с парнем, за которого, насколько я понимаю, намерена выйти замуж».
«Возможно ли внести изменения в ее намерения?» – многозначительно спросил Кугель.
Гетман лукаво подмигнул ему: «Вы находите ее привлекательной?»
«В высшей степени – и, раз уж такова прерогатива моей должности, настоящим объявляю это прелестное создание моей нареченной невестой. Бракосочетание должно состояться сию минуту!»
«Так скоро? – удивился гетман. – А! Кровь юности кипит и не терпит отлагательств!» Он подозвал девушку; та, весело пританцовывая, приблизилась к их столу. Гетман произнес: «Марлинка, дозорный Вулля находит желательным, чтобы ты стала его супругой».
Сначала Марлинка растерялась от неожиданности, но затем ситуация ее скорее позабавила. Бросив на Кугеля задорный взгляд, она присела в глубоком реверансе: «Дозорный оказывает мне честь».
«Кроме того, – прибавил гетман, – он требует, чтобы брак был заключен здесь и сейчас».
Марлинка с сомнением покосилась на Кугеля, после чего обернулась к юноше, с которым танцевала. «Хорошо, – сказала она. – Как вам будет угодно».
Церемония состоялась, и Кугель скоропалительно стал супругом Марлинки, каковая по ближайшем рассмотрении оказалась восхитительно оживленной, грациозной девушкой с изящными очаровательными манерами. Обняв ее за талию, Кугель прошептал ей: «Пойдем! Удалимся потихоньку и скрепим наши брачные узы торжественным актом!»
«Не сейчас, – прошептала в ответ Марлинка. – Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок. Я слишком волнуюсь!» Она высвободилась и, пританцовывая, убежала.
Пиршество и празднование продолжались; к своему величайшему неудовольствию Кугель заметил, что Марлинка снова танцевала с бывшим женихом, молодым охотником. От его внимания не ускользнуло также, что она неоднократно заключала этого юношу в пылкие объятия. Кугель решительно подошел к ним, остановил их танец и отвел супругу в сторону: «Твое поведение трудно назвать подобающим – ты вышла за меня замуж всего лишь час тому назад!»
Марлинка, удивленная, но нисколько не пристыженная, рассмеялась, потом нахмурилась, после чего снова рассмеялась и пообещала вести себя приличнее. Кугель попытался отвести ее к себе в комнату, но она опять заявила, что он выбрал неподходящее время.
Раздраженный Кугель глубоко вздохнул, но его утешило воспоминание о других прерогативах дозорного: например, он мог свободно распоряжаться казначейством. Придвинувшись к гетману, он сказал: «Так как теперь я официально назначен хранителем общественной сокровищницы Вулля, с моей стороны было бы предусмотрительно подробнее познакомиться с ценностями, которые я должен охранять. Если вы были так любезны и передали мне ключи от хранилища, я занялся бы предварительной инвентаризацией».
«Превосходно! – одобрил гетман. – Я буду вас сопровождать и сделаю все возможное, чтобы оказать вам содействие».
Они прошли к зданию казначейства. Гетман открыл дверь и зажег светильник. Кугель зашел внутрь и принялся осматривать содержимое сокровищницы. «На первый взгляд здесь все в порядке, – заметил он. – Возможно, мне следует освоиться и привыкнуть к новым обязанностям прежде, чем приступать к подробной описи. Тем временем…» Кугель направился к сундуку, заполненному драгоценными камнями, выбрал несколько самоцветов и начал засовывать их в свою поясную сумку.
«Одну минуту! – задержал его гетман. – Боюсь, вы причиняете себе неудобство. В ближайшее время вам выдадут роскошные одежды, приличествующие вашему рангу. А драгоценности удобнее всего хранить здесь, в сокровищнице. Зачем обременять себя их весом или рисковать их потерей?»
«В том, что вы говорите, есть определенный смысл, – отозвался Кугель, – но я хотел бы приступить к строительству усадьбы с видом на озеро, и мне понадобятся средства для оплаты работ».