Подняв руку, чтобы постучать в дверь, Кугель почувствовал, как все его нутро объяло холодом. Он отшатнулся от деревянной физиономии аскета и обернулся туда, куда с таким испугом смотрели ее невидящие глаза – на другой берег Кззана и вдаль, на мрачноватые пустынные холмы, вздымавшиеся и опускавшиеся пологими волнами до самого горизонта. Кугель снова проверил в уме надежность своего замысла. В чем он мог ошибаться? Каким образом он мог подвергнуть себя опасности? Судя по всему, никакой ошибки не было. Даже если бы Юкоуну обнаружил подмену, Кугель всегда мог сказать, что перепутал практически одинаковые линзы и вручить волшебнику подлинный магический инструмент. Небольшой риск обещал Кугелю огромные преимущества! Кугель снова повернулся к массивной двери и решительно постучал в нее.
Прошла минута. Портал медленно раскрылся. Изнутри дунул порыв прохладного воздуха, несущий с собой какой-то горьковатый запах, характер которого Кугель затруднялся определить. Косые лучи Солнца проникли из-за спины Кугеля в дверной проем и рельефно озарили каменный пол вестибюля. Кугель недоверчиво вглядывался внутрь – ему не хотелось заходить без очевидного приглашения. «Юкоуну! – позвал он. – Выходите и разрешите мне войти! Я не хотел бы снова подвергаться незаслуженным обвинениям!»
Из глубины усадьбы послышался шорох какого-то движения, за ним последовали звуки медленных шагов. Из бокового помещения появился Юкоуну, и Кугель сразу заметил, что внешность Смешливого Волшебника изменилась. Его большая, мягкая, желтая голова казалась еще более желеобразной, словно наполненной жидкостью; его щеки обвисли, нос заострился и побледнел, как сталактит, а подбородок превратился в не более чем пуговку под огромным, нервно подергивающимся ртом.
Сегодня Смешливый Волшебник щеголял в квадратном коричневом берете с загнутыми вверх уголками, в куртке из коричневого и черного узорчатого полотна и в свободных брюках из плотной темно-коричневой ткани, украшенной черной вышивкой – в элегантном, даже впечатляющем наряде, который Юкоуну носил, однако, совсем не изящно, а так, словно эта одежда была ему незнакома и даже неудобна. Кроме того, волшебник приветствовал Кугеля весьма необычным образом: «Так что же, любезнейший, что вам понадобилось? Вы никогда не научитесь ходить по потолку на руках». С этими словами Юкоуну прикрыл рот рукой, чтобы скрыть глуповатый смешок.
Кугель удивленно поднял брови и с сомнением произнес: «Я не учусь ходить на руках по потолку. Я пришел, чтобы сообщить важное известие: поручение, которое я взял на себя от вашего имени, успешно выполнено!»
«Превосходно! – воскликнул Юкоуну. – Вы можете отдать мне ключи от хлебного рундука».
«От хлебного рундука? – Кугель ничего не понимал: неужели Смешливый Волшебник сошел с ума? – Меня зовут Кугель. Вы послали меня на север выполнить трудное задание. Я вернулся с магической линзой, позволяющей видеть Высший Свет!»
«Ах да, конечно же! – всплеснул руками Юкоуну. – Бзмсззст! Боюсь, я немного не в себе – вещи меняются так быстро и так неожиданно! Все уже не так, как прежде! Но теперь я припоминаю. Кугель, конечно же! Все понятно. Вы отправились на север, вы вернулись! Как поживает дружище Фиркс? С ним все в порядке, надеюсь? Мне давно не хватало его присутствия. Незаменимый товарищ, Фиркс! Вы так не считаете?»
Кугель поспешил согласиться: «Совершенно верно! Фиркс оказался полезнейшим компаньоном, неутомимым источником стимуляции».
«Превосходно! Заходите же! Я должен вас чем-нибудь угостить! Что вы предпочитаете, сз-мзсм или сзк-зсм?»
Кугель вопросительно взглянул на хозяина усадьбы – тот вел себя по меньшей мере странно: «Мне не знакомо ни одно из предлагаемых вами блюд, в связи с чем я вынужден с благодарностью отклонить ваше приглашение. Но смотрите! Вот ваша фиолетовая линза!» Кугель продемонстрировал волшебнику стеклянную подделку, изготовленную несколько часов тому назад.
«Великолепно! – заявил Юкоуну. – Вы хорошо справились с поручением и отныне можете считать, что ваши прегрешения – да-да, теперь я все припоминаю, хотя мне мешают сосредоточиться другие соображения – что ваши прегрешения прощены. Но давайте сюда линзу! Нужно проверить, как она работает!»
«Разумеется, – отозвался Кугель, протягивая ему подделку. – Нисколько не сомневаюсь в том, что вы лучше знаете, как это делается – но для того, чтобы вы могли на самом деле оценить великолепие Высшего Света, порекомендовал бы взять уже имеющуюся у вас линзу и взглянуть сквозь обе линзы одновременно. Опыт показывает, что это единственно правильный метод их применения».
«Верно, совершенно верно! Моя магическая линза… хотел бы я знать, куда ее подевал этот строптивый мерзавец?»
«Строптивый мерзавец? Кто-то мешает вам навести порядок в вашей драгоценной коллекции?» – поинтересовался Кугель.
«Можно сказать и так», – Юкоуну нелепо хихикнул, высоко подпрыгнул, брыкнув обеими ногами в сторону, и тяжело повалился набок. Лежа на полу, волшебник обратился к ошеломленному Кугелю: «Все это, в сущности, больше не имеет никакого значения, так как теперь последовательность событий должна подчиняться структуре „ммз“… Да, мне следует сейчас же посоветоваться с Фирксом».
«В прошлый раз, – терпеливо напомнил Кугель, – вы достали линзу из шкафа, находящегося в украшенном коврами помещении рядом с центральной экспозицией».
«Молчать! – приказал внезапно раздраженный волшебник, с трудом поднимаясь на ноги. – Сзсз! Я прекрасно знаю, где хранится линза! Все под контролем, все предусмотрено! Следуйте за мной. Мы познаем сущность Высшего Света сию минуту!»
Волоча ноги, Юкоуну направился в упомянутую комнату и вернулся с футляром, содержавшим магическую линзу. Повелительно взмахнув рукой, волшебник приказал: «Стойте на месте и не двигайтесь, если вам дорога жизнь Фиркса!»
Кугель послушно поклонился. Юкоуну вынул линзу из футляра: «А теперь – давайте другую!»
Кугель передал ему стеклянную подделку: «Приложите обе линзы к глазам, чтобы в полной мере насладиться славным великолепием Высшего Света!»
«Да-да! Именно так я и сделаю!» Юкоуну поднял две линзы и приложил их к глазам. Кугель, ожидавший, что волшебник тут же упадет, парализованный диссонансом восприятия, уже нащупывал веревку, которой он намеревался связать потерявшего сознание чародея. Но Юкоуну не проявлял никаких признаков беспомощности. Он смотрел сквозь линзы то в одну, то в другую сторону, беспричинно посмеиваясь: «Роскошно! Поразительно! Несравненный, роскошный вид!» Опустив линзы, Юкоуну аккуратно сложил их в футляр. Кугель угрюмо наблюдал за происходящим.
«Очень рад, очень рад!» – говорил Юкоуну, делая руками волнообразные движения, приводившие Кугеля в полное недоумение. «Да, – продолжал волшебник, – вы сделали то, что от вас требовалось, в связи с чем я прощаю безрассудную злонамеренность вашей попытки меня ограбить. Теперь остается только извлечь из вас незаменимого Фиркса, с каковой целью придется разместить вас в чане, у меня в лаборатории. Я погружу вас в жидкость надлежащего состава примерно на двадцать шесть часов – этого должно быть достаточно для того, чтобы Фиркс согласился вас покинуть».
Кугель поморщился. Как можно было спорить с чародеем не только раздражительным и склонным к жестоким шуткам, но и очевидно помешавшимся? «Такое погружение может нанести мне ущерб и, следовательно, неблагоприятно отразиться на состоянии Фиркса, – осторожно возразил он. – Гораздо предусмотрительнее было бы предоставить Фирксу возможность самостоятельно принять решение покинуть мой организм, хорошенько поразмыслив над этим вопросом».
Судя по всему, это рассуждение произвело на Юкоуну благоприятное впечатление – волшебник радостно исполнил сложнейший танец, сопровождавшийся прыжками, пируэтами и чечеткой, с легкостью, невероятной для человека довольно-таки корпулентного и коротконогого. Юкоуну завершил эту демонстрацию атлетических способностей, высоко подпрыгнув, кувыркнувшись в воздухе и приземлившись на шею и плечи; оставшись в таком положении, чародей шевелил руками и ногами подобно перевернутому жуку. Кугель изумленно следил за пертурбациями Смешливого Волшебника – может быть, он сломал шею, а беспорядочные движения конечностей свидетельствовали об агонии?
Но Юкоуну, несколько раз мигнув, уперся ладонями в пол и одним прыжком вернулся в нормальное положение: «Необходимо упражняться, отрабатывая надлежащее распределение давлений и стыков, – бормотал он, явно беседуя с собой, а не с Кугелем. – В противном случае возможно защемление. В этом мире элуктанция отличается от „ссзпнтз“». Волшебник громко рассмеялся, закинув назад трясущуюся голову; заглянув в его разинутый рот, Кугель увидел не язык, а белый коготь на конце белого волокна. Странному поведению Юкоуну тут же нашлось объяснение. Каким-то образом подобное Фирксу существо проникло в тело Юкоуну и возобладало над мозгом чародея.
Кугель задумчиво поглаживал подбородок. Невероятная ситуация, предусмотреть которую было поистине невозможно! Нужно было срочно сосредоточиться и подумать! Важнее всего было узнать, сохранило ли ахернарское существо способность пользоваться магическими заклинаниями и трюками Смешливого Волшебника.
«Ваша мудрость просто поразительна! – сказал Кугель. – Я в восхищении! Удалось ли вам, за время моего отсутствия, пополнить свою коллекцию тавматургических артефактов?»
«Нет, у меня их и так достаточно, – отмахнулась тварь, вещавшая изо рта Юкоуну. – Теперь мне нужно расслабиться. После выполненного упражнения требуется период покоя».
«Нет ничего проще, – отозвался Кугель. – Самый эффективный способ полностью расслабиться заключается в том, чтобы оказать максимальное возможное давление на извилину направленного волеизъявления».
«Неужели? – заинтересовалось неземное существо. – Попробую так и сделать. Посмотрим, что у нас тут есть… Извилина антитезиса… Конволюция подсознательной конфигурации… Сззм! Многое все еще незнакомо, на Ахернаре вещи делаются по-другому…» Существо с подозрением покосилось на Кугеля – заметил ли тот, что товарищ Фиркса проболтался? Но Кугель лениво переминался с ноги на ногу со скучающим, рассеянным выражением лица; инопланетная тварь продолжала рыться в различных разделах мозга Юкоуну: «Ага, вот она! Извилина направленного волеизъявления! Теперь окажем на нее внезапное интенсивное давление…»