Кугель с отвращением покачал головой – и тут же громко вскрикнул: что-то ужалило его в правую ягодицу. Резко обернувшись, он заметил Гарка, выглядывавшего из-под широкого крапчатого лопуха. Болотный гоблин держал в руке маленькую рогатку, с помощью которой он запускал камешки – в данном случае мишенью, по-видимому, служил Кугель. Поправив козырек красной кепки, Гарк выступил вперед: «Пошевеливайся, Кугель! Ты халтуришь, а время не ждет!»
Кугель не снизошел до ответа. Сохраняя достоинство настолько, насколько это было возможно, он стал опускать тело старика в яму, и Гарк удалился.
В самом деле, Вимиш мог бы гордиться состоянием своей могилы! Глубиной метра полтора, она отличалась похвальной ровностью вертикальных стенок – хотя с одной стороны, в самом низу, грунт казался рыхлым и сыпучим. Кугель удовлетворенно кивнул.
«Весьма вероятно! – бормотал он себе под нос. – Скорее всего, так и есть!»
С лопатой в руке он спрыгнул в яму и начал было прощупывать рыхлый грунт лотком лопаты – но тут же заметил краем глаза приближение маленькой фигуры в красной кепке. Гарк возвращался, надеясь застать Кугеля врасплох и опять запустить ему в задницу острый камешек. Набрав полную лопату земли, Кугель резким взмахом опорожнил ее через плечо в ту сторону, откуда подкрадывался гоблин. Послышалось возмущенное восклицание, свидетельствовавшее о достижении желаемого результата.
Кугель выбрался из могилы. Неподалеку, злобно стряхивая землю с красной кепки, сидел на корточках Гарк: «Ты что, не смотришь, куда швыряешь землю?»
Опираясь на лопату, Кугель усмехнулся: «Если ты прячешься в кустах, как я могу тебя заметить?»
«Ответственность за свои телодвижения несешь ты! А моя обязанность – следить за тем, как ты выполняешь работу!»
«Тогда прыгай в могилу – так тебе будет удобнее следить за каждым моим движением!»
Гарк яростно выпучил глаза, хитиновые выросты его пасти заскрипели: «Ты меня за дурака принимаешь? Давай, работай! Тванго не платит бездельникам, загорающим в саду!»
«Какие строгости, однако! – заметил Кугель. – Что ж, ничего не поделаешь». Без дальнейших церемоний он столкнул тело Вимиша в могилу, заполнил яму землей и утрамбовал засыпку.
Так прошло утро. В полдень Кугель превосходно закусил тушеным угрем с черемшой и репой, а такде засахаренными экзотическими фруктами, запивая все это белым вином. Еллег и Мальзер, обедавшие хлебом из муки грубого помола и маринованными желудями, с завистью и удивлением поглядывали на бригадира.
Ближе к вечеру Кугель вышел на берег пруда, чтобы помочь ныряльщикам привести себя в порядок после работы. Первым из пруда выбрался Мальзер, неспособный разогнуть скрюченные от холода пальцы. За ним последовал Еллег. Кугель смыл с них липкую грязь струей воды, поступавшей по трубопроводу из ручья, после чего Еллег и Мальзер переоделись под навесом – от длительного пребывания в холодном пруду их кожа сморщилась и приобрела лавандовый оттенок. Так как Кугель забыл развести огонь, жалобы грязелазов прерывались только стучанием их зубов.
Кугель поспешил устранить оплошность; тем временем ныряльщики обсуждали достигнутые за день результаты. Еллегу удалось выцарапать из-под камня три «обыкновенные» чешуйки, тогда как Мальзер, шаривший в трещине на дне, нашел четыре чешуйки того же сорта.
«Теперь вы тоже можете понырять, если хотите, – предложил Кугелю Еллег. – Хотя, конечно, скоро уже стемнеет».
«Вимиш нырял почти каждый вечер, – заметил Мальзер. – И частенько занимался этим рано утром. Как бы он ни усердствовал, однако, он не забывал разводить огонь в нашей печке».
«Прошу прощения, – отозвался Кугель. – Я еще не привык в распорядку вещей».
Еллег и Мальзер еще немного поворчали, после чего направились в трапезную и стали ужинать вареными бурыми водорослями. Кугель наполнил глубокую миску горячим охотничьим гуляшом со сморчками и клецками. На второе он выбрал добрый ломоть печеной баранины под пряным соусом, в сопровождении нескольких гарниров и бутыли красного вина, после чего, на десерт, расправился с дюжиной залитых взбитыми сливками бисквитов с золотистыми ягодами сладколиста.
Выходя из трапезной, Еллег и Мальзер задержались, чтобы предупредить Кугеля: «Вы угощаетесь превосходными блюдами, но они обходятся невероятно дорого! Вы не рассчитаетесь с Тванго до конца своих дней!»
Кугель только рассмеялся и беззаботно махнул рукой: «Присаживайтесь – и позвольте мне восполнить промах, допущенный сегодня вечером. Гарк! Принеси-ка еще пару бокалов и другую бутыль вина. Живее, не волочи ноги!»
Еллег и Мальзер охотно уселись за стол. Кугель щедро налил им вина, не забывая и про свой бокал.
Удовлетворенно откинувшись на спинку стула, он сказал: «Я прекрасно знаю, что не смогу расплатиться за все эти деликатесы. Мне на это наплевать, однако, так как я не намерен платить!»
Еллег и Мальзер одновременно пробормотали: «Как же так? Смелое заявление, надо сказать!»
«Ничего странного в моем подходе нет. Подумайте сами! Солнце может содрогнуться и погаснуть в любой момент. Если к тому времени я задолжаю Тванго десять тысяч терциев за ежедневные аппетитные обеды и ужины, тем лучше! Я умру, довольный жизнью!»
Логика Кугеля произвела на Еллега и Мальзера глубокое впечатление – им еще не приходило в голову такое соображение.
Еллег задумчиво произнес: «Сколько ни вкалывай, все равно остаешься должен хозяину тридцать или сорок терциев. Можно задолжать и десять тысяч – какая разница? Вы это имеете в виду?»
Мальзер почесал в затылке: «В таком случае можно задолжать и двадцать, и тридцать тысяч. Чем больше, тем лучше!»
«Поистине величественная перспектива! – заявил Еллег. – Думаю, сегодня мне не помешает на сон грядущий кусок сочной печеной баранины!»
«И мне тоже! – встрепенулся Мальзер. – Пусть Тванго беспокоится о расценках! Кугель, поднимаю бокал за ваше здоровье!»
Тванго выскочил из соседней каморки, где до сих пор незаметно прятался: «Я все слышал! Это подлый заговор! Кугель, ваше расточительство равносильно воровству! Гарк! Гукин! С этих пор Кугелю подавать только блюда пятой категории – те самые, которыми довольствовался Вимиш».
Кугель только пожал плечами: «Если потребуется, я с вами рассчитаюсь до последнего терция!»
«Рад слышать! – язвительно откликнулся Тванго. – И какой валютой вы намерены расплатиться, если у вас нет ни гроша?»
«У каждого свои секреты, – уклончиво ответил Кугель. – Могу сказать одно: я намерен выгодно модифицировать процесс сбора чешуек».
Тванго презрительно хрюкнул: «Можете творить чудеса в свободное от работы время. Сегодня вы не смахнули пыль с экспонатов в моей коллекции. Кроме того, вам следовало навощить и отполировать паркет. Вы все еще не вырыли себе могилу и не позаботились вынести кухонные отбросы».
«Выносить мусор должны Гарк и Гукин, – возразил Кугель. – Будучи бригадиром – даже если теперь я уже не бригадир – я успел распорядиться об изменении распределения обязанностей».
Гарк и Гукин, сидевшие на полке под потолком, возмущенно выпрямились.
«Обязанности будут выполняться так, как они выполнялись всегда, – не допускающим возражений тоном подвел итог Тванго. – Кугель, вам придется соблюдать установленные правила». С этими словами владелец предприятия вышел из трапезной, предоставив Кугелю, Еллегу и Мальзеру возможность допить оставшееся вино.
Проснувшись до рассвета, Кугель вышел на задний двор. Холодный влажный воздух наполняла напряженная тишина. Силуэты бутылочных тисов и лиственниц выделялись неясной зазубренной каймой на фоне багрово-серого неба; на поверхности грязевого пруда ветвились разводы плесени.
Кугель подошел к сараю садовника, где у него была припрятана крепкая лопата. За сараем, посреди буйных зарослей бражноплода, он заметил ржавое железное корыто длиной метра три и шириной не больше метра – может быть, когда-то оно служило кормушкой для скота, но теперь его назначение трудно было определить. Тщательно осмотрев эту емкость, Кугель направился к северной окраине сада и, выполняя указание Тванго, начал копать себе могилу под ветвями мирадиона.
Несмотря на скорбный характер поручения, Кугель копал прилежно и энергично.
Его усилия были прерваны появлением Тванго, осторожно приближавшегося по садовой дорожке в длинном черном балахоне и черной меховой треуголке, защищавшей голову от утренней прохлады.
Тванго остановился у могилы: «Вижу, что вы серьезно отнеслись к моим критическим замечаниям. Вы хорошо поработали – но почему, спрашивается, вы решили копать так близко к могиле бедняги Вимиша? Ведь вам двоим придется теперь лежать практически бок о бок».
«Именно так. Мне кажется, что Вимишу – если бы он все еще мог иметь какое-то представление о происходящем – мой выбор пришелся бы по душе».
Тванго поджал губы: «Сочувствие – положительная эмоция, хотя в данном случае, на мой взгляд, оно граничит с преувеличенной сентиментальностью». Владелец предприятия взглянул на Солнце: «Как бежит время, однако! Сосредоточив внимание на особом поручении, вы пренебрегаете повседневными обязанностями. На рассвете вы должны были вынести и опорожнить баки с кухонными отбросами».
«Эту обязанность целесообразно поручить Гарку и Гукину».
«Невозможно! Ручки баков расположены слишком высоко».
«Пусть пользуются ведрами поменьше! Мне предстоит решить задачу первостепенного значения – а именно применить высокоэффективный способ скорейшего извлечения чешуек Скорогроха».
Тванго настороженно покосился на Кугеля: «Что вы знаете об этих вещах?»
«Так же, как Вимиш, я сумел взглянуть на процесс ныряния в грязь с новой точки зрения. Как вам известно, Вимишу удалось добиться замечательных успехов».
«Верно… Да-да, вполне может быть. Но мы не можем перевернуть заведенный распорядок вверх дном ради какой-то идеи или гипотезы – возможно, иллюзорного характера».
«Как вам угодно», – пожал плечами Кугель. Выбравшись из ямы, на протяжении всего оставшегося утра он выполнял, посмеиваясь и напевая, самую неприятную и унизительную работу с таким прилежанием, что Гарк и Гукин сочли нужным сообщить об этом мастеру Тванго.