«Ага! Ха-ха! И вы его узнáете, если увидите снова?»
«Без сомнения».
Айоло тут же энергично взялся за дело: «Посмотрим, посмотрим – как управиться с этим щупальцем? Может быть, мне удастся его оторвать». Он схватился за конец золотисто-серого отростка и, упираясь ногой в пень, попытался отделить его от ноги Кугеля. Прилагая отчаянные усилия, он дергал щупальце и пинал его, не обращая внимания на крики Кугеля, испытывавшего при этом острую боль. Наконец щупальце расслабилось, и Кугель сразу отполз в сторону.
Соблюдая величайшую осторожность, Айоло подобрался к яме и заглянул в нее: «Вижу только мерцание каких-то далеких огней. Загадочное отверстие! А что это за шнурок, спускающийся в яму?»
«Я привязал к нему камень, пытаясь измерить глубину ямы, – объяснил Кугель. – Из этого ничего не получилось».
Айоло потянул за шнурок – сначала он поддался, но затем натянулся и порвался, так что Айоло достался только его растрепанный конец. «Странно! – сказал сборщик грез. – Шнурок как будто разъело какой-то кислотной субстанцией».
«Действительно, странно!» – согласился Кугель.
Айоло бросил обрывок шнурка на землю: «Пойдемте, не будем терять время зря! Поспешим в Квирниф и найдем обокравшего меня мерзавца».
Дорога вывела их из леса под обрывом к обработанным полям и ухоженным садам. Крестьяне с удивлением провожали глазами двух прохожих: пузатого Айоло в костюме из черно-белого узорчатого полотна и длинноногого худощавого Кугеля в черном плаще, болтающемся за костлявыми плечами, и в красивой темно-зеленой кепке, бросавшей тень на его мрачноватую физиономию.
По пути Айоло задавал все более пытливые вопросы по поводу ночного грабителя, но Кугель потерял интерес к этой теме; его ответы носили расплывчатый, а иногда и противоречивый характер, что явно начинало возбуждать подозрения у сборщика грез.
Когда они дошли наконец до Квирнифа, Кугель заметил гостиницу, показавшуюся ему достаточно респектабельной. «Здесь мы расстанемся, – сообщил он своему спутнику. – Я намерен остановиться в этом заведении».
«В „Пяти филинах“? Это самая дорогая гостиница в городе! Как вы намерены рассчитаться за постой?»
Кугель самоуверенно махнул рукой: «Ведь на выставке обещают приз в тысячу терциев?»
«Разумеется, но чем вы можете похвастаться? Предупреждаю вас, герцог не терпит шарлатанов».
«А почему вы думаете, что я вам рассказал все, что знаю? В данный момент я не намерен раскрывать свои планы».
«Но как же быть с грабителем? – воскликнул Айоло. – Разве мы не собирались обыскать весь Квирниф, чтобы вы могли его распознать?»
«Остановившись в „Пяти филинах“, я смогу этим заниматься с не меньшим успехом, нежели в любом другом месте, так как грабитель, несомненно, зайдет в трактир, чтобы хвастаться своей удачей и пропивать ваши терции. Тем временем, желаю вам удачи на крышах и богатого улова грез». Кугель вежливо поклонился и оставил Айоло одного на улице.
В «Пяти филинах» Кугель выбрал комнату поудобнее, где ему удалось вымыться и привести в порядок свою одежду. Затем, спустившись в трапезную, он неспешно пообедал лучшими блюдами гостиничной кухни.
Хозяин гостиницы задержался у его стола, чтобы убедиться в том, что постоялец доволен обслуживанием, и Кугель похвалил навыки его поваров: «По сути дела, принимая во внимание все обстоятельства, можно заключить, что Квирниф облагодетельствован природой. Здесь приятные виды, прохладный свежий воздух – и, судя по всему, герцог Орбаль не слишком утруждает местных жителей налогами».
Владелец заведения согласился, хотя и без особого энтузиазма: «Как вы изволили заметить, герцога Орбаля никак нельзя назвать человеком раздражительным, грубым, подозрительным или жестоким – за исключением тех случаев, разумеется, когда надлежащий анализ обстоятельств заставляет его проявлять такие качества, в каковых случаях он забывает о милосердии и великодушии во имя справедливости. Взгляните в окно, на гребень холма – чтó вы видите?»
«Четыре трубы или опоры, высотой метров тридцать каждая и примерно метрового диаметра».
«У вас хорошее зрение. В эти трубы помещают граждан, не соблюдающих общественные нормы, невзирая на тех, кого опустили в них раньше или сбросят впоследствии. Таким образом, если вам приведется беседовать о чем-либо с герцогом Орбалем или даже просто высказать в его адрес какой-либо умеренный комплимент, никогда не пропускайте мимо ушей его указания. С обычными преступниками, само собой, расправляются гораздо скорее».
Кугель тревожно обернулся через плечо – у него давно выработалась такая привычка: «Надо полагать, такие строгости вряд ли применимы ко мне, только что прибывшему в город чужестранцу?»
Трактирщик скептически хмыкнул: «Допускаю, что вы прибыли, чтобы полюбоваться на Выставку чудес?»
«Конечно! Я даже попробую соревноваться – обещан очень привлекательный приз. Кстати, раз уж мы затронули этот вопрос: не могли бы вы порекомендовать приличный скотный двор, сдающий в аренду тягловых животных?»
«Могу», – владелец заведения подробно объяснил, как найти такое предприятие.
«Кроме того, я хотел бы нанять бригаду сильных и дисциплинированных работников. Где можно было бы их завербовать?»
Трактирщик указал на грязноватую таверну с другой стороны площади: «На внутреннем дворе „Воющего пса“ собираются и распускают языки все городские подонки. Там вы сможете найти любых наемных рабочих, соответствующих вашим целям».
«Я пойду, навещу скотный двор. Тем временем, не могли бы вы попросить паренька-официанта сбегать в таверну и нанять дюжину увальней покрепче?»
«Как вам будет угодно».
На скотном дворе Кугель арендовал большой шестиколесный фургон, запряженный парой фарлоков-тяжеловозов. Когда он вернулся с фургоном ко входу гостиницы «Пять филинов», его уже ожидала разношерстная группа из дюжины местных бродяг и попрошаек, в том числе одноногий, впавший в детство старик. Другой, будучи пьян и не совсем в своем уме, непрерывно отгонял воображаемых насекомых. Этих двоих Кугель уволил, не сходя с места. В состав завербованной бригады входил также сборщик грез Айоло, пристально разглядывавший Кугеля с очевидным подозрением.
Кугель спросил: «Любезнейший, что вы делаете в этой убогой компании?»
«Кто не работает, тот не ест! – отозвался Айоло. – Не могу ли я, в свою очередь, поинтересоваться, откуда у вас появились средства, позволившие нанять стольких работников? Кроме того, я не могу не заметить, что вы надели серьгу, которая только вчера была моим имуществом!»
«Это вторая серьга – у меня была таких пара, – сказал Кугель. – Как вам хорошо известно, грабитель забрал первую вместе с другими вашими ценностями».
Айоло выпятил губы: «Мне не терпится повстречаться с этим благородным разбойником, укравшим мою драгоценность, но оставившим другую вам».
«Действительно, он оказался достопримечательной личностью. Кажется, примерно час тому назад я заметил, как он выезжал из города».
Айоло снова выпятил губы: «А зачем вам понадобился этот фургон?»
«Если хотите заработать, вы скоро об этом узнаете».
Сопровождаемый бригадой работников, Кугель направился в фургоне за окраину города туда, где находилась таинственная яма, по-прежнему темневшая на склоне холма. Кугель приказал вырыть глубокие траншеи и установить в них опалубку, после чего весь блок почвы, окружавший и содержавший яму как таковую, пень и протянувшееся к нему из ямы щупальце, затащили в кузов фургона.
По мере осуществления этого проекта манеры Айоло заметно изменились. Он начал отдавать работникам приказы и обратился к Кугелю самым запанибратским тоном: «Прекрасная идея, Кугель! Мы извлечем существенную прибыль!»
Кугель поднял брови: «В самом деле, я надеюсь получить первый приз. Вы, однако, получите свой скромный заработок – который станет еще скромнее, если вы сейчас же не приметесь за работу гораздо усерднее».
«О чем вы говорите? – возопил Айоло. – Вы же прекрасно знаете, что эта яма принадлежит мне и только мне!»
«Ничего такого я не знаю. Больше не поднимайте этот вопрос – или я тотчас же вас уволю».
Раскрасневшись от возмущения и злобно ворча, Айоло вернулся к работе. Через некоторое время Кугель привез почвенный блок, вместе с ямой, пнем и щупальцем, в Квирниф. По пути он приобрел старый брезентовый чехол и прикрыл им загадочную яму, чтобы произвести самый неожиданный эффект на выставке.
По прибытии на площадь, где проводилась Всемирная выставка чудес, работники Кугеля спустили его экспонат с фургона, после чего он расплатился с помощниками – при этом кое-кто из них протестовал, так как ожидал более щедрого вознаграждения.
Кугель отказался выслушивать претензии: «Вы получили достаточное жалованье! В любом случае, даже если бы я заплатил вам в десять раз больше, вы спустили бы все до последнего гроша в „Воющем псе“!»
«Минутку, минутку! – воскликнул Айоло. – Нам с вами необходимо объясниться!»
Кугель молча вскочил на козлы фургона и отъехал, чтобы вернуть его на скотный двор. Иные работники побежали за фургоном, но отстали, сделав несколько шагов; другие принялись бросаться камнями, но безрезультатно.
На следующий день трубы и звенящие гонги оповестили об официальном открытии выставки. Герцог Орбаль прибыл на площадь в роскошном одеянии из малинового плюша, окаймленного белоснежными перьями, и в бледно-голубой бархатной шляпе метрового диаметра, с серебряными кисточками на полях и с кокардой из дутого серебра.
Взойдя на помост, герцог обратился к толпе: «Как вам известно, меня называют чудаком, так как я чрезвычайно интересуюсь различными чудесами и редкостями. Тем не менее, если хорошенько задуматься, разве это настолько уж нелепый и бессмысленный интерес? Вспомните об эонах прошлого, о временах Вапуриалов, о Зеленом и Пурпурном Колледже, о могущественных чародеях, к числу каковых мы относим Амберлина, второго Чидула из Порфиринкоса, Моррейона, Каланктуса Безмятежного и, разумеется, Великого Фандаала. То были дни их торжества и, увы, они никогда не вернутся – разве что в ностальгических воспоминаниях. Именно для того, чтобы предаваться таким воспоминаниям, я устраиваю нашу Всемирную выставку чудес – в целом, конечно, лишь бледное отражение достижений прошлого.