«Понятно! Я сочувствую твоим намерениям».
«В таком случае, каким образом я мог бы заполучить некоторое количество таких субстанций?»
«Это очень просто. Достаточно разослать средоточия мыслей, чтобы они собрали интересующие тебя вещества». Плазменная кочка испустила целое облачко бледных сгустков, мгновенно разлетевшихся во всех направлениях и вскоре вернувшихся с несколькими десятками маленьких шариков, мерцавших ледяными голубыми искорками. «Вот первосортные замандеры, – сообщило существо. – Прошу их принять, вместе с нашими комплиментами».
Кугель положил драгоценности в поясную сумку: «Ваша система накопления богатства чрезвычайно удобна. Я хотел бы также получит немного дифания».
«Посылай средоточия мыслей! Зачем ходить и шарить руками?»
«Я тоже всегда предпочитал не делать лишних усилий, – согласился Кугель и выпустил несколько сот светящихся посланников, вскоре вернувшихся с двадцатью маленькими слитками драгоценного металла.
Кугель изучил содержимое своей сумки: «Мне все еще пригодилось бы немного просцеделя. С вашего разрешения, я разошлю соответствующие мысли».
«У нас и в мыслях не было вмешиваться», – помыслило существо.
Посланники Кугеля разлетелись и вернулись с таким количеством просцеделя, что его сумка наполнилась до краев. Плазменная кочка задумчиво помыслила: «Это по меньшей мере половина сокровища Юфо. Судя по всему, однако, он не заметил пропажу».
«Юфо? – переспросил Кугель. – Вы имеете в виду чудовищную громаду, темнеющую вдали?»
«Да-да, это Юфо. Он иногда раздражается и ведет себя нехорошо».
Глаз Юфо переместился так, чтобы сосредоточиться на Кугеле, и выпятился из наружной мембраны. Накатилась целая волна мысленных посланий, пульсирующих настойчивыми значениями: «Я заметил, что Кугель украл мое сокровище, каковой факт я рассматриваю как нарушение правил гостеприимства! В качестве возмещения он обязан выкопать дважды одиннадцать замандеров из-под Трепещущих Триливов и просеять Пыль Времени, добыв таким образом восемь фунтов высокопробного просцеделя. Наконец, он обязан очистить скребком восемь акров налета дифания с поверхности Верховного Диска».
«Высокоуважаемый Юфо! – послал свои мысли Кугель. – Ваш приговор суров, но справедлив. Подождите немного, я возьму необходимые для его исполнения инструменты!» Собрав грезы Айоло, он подбежал туда, где устремлялось вверх пойманное щупальце. Схватившись за щупальце, он закричал, обращаясь к темному отверстию: «Вытаскивайте щупальце, вращайте лебедку! Я нашел грезы!»
Щупальце извивалось и бросалось из стороны в сторону, практически блокируя отверстие. Кугель повернулся к желеобразному гиганту, вложил пальцы в рот и оглушительно свистнул. Глаз Юфо закатился, его щупальце бессильно обвисло.
Лебедка потянула щупальце, и Кугеля вытащили на поверхность. Тем временем Юфо пришел в себя: щупальце стало биться с такой силой, что трос лебедки порвался – лебедка отлетела в сторону, свалив с ног нескольких человек. Юфо рывком втянул свой отросток, и проход в иной мир мгновенно закрылся.
Кугель презрительно бросил мешочек с грезами к ногам Айоло: «Вот вам, неблагодарный мерзавец! Заберите свои засахаренные галлюцинации и убирайтесь! Не хочу вас больше видеть!»
Повернувшись к герцогу Орбалю, Кугель сказал: «Теперь я могу отчитаться об условиях, существующих в другом мире. Почва там состоит из черной губчатой субстанции и мерцает мириадами мельчайших сполохов. Исследования не позволили установить наличие каких-либо границ потустороннего мира. Едва различимый бледный диск занимает примерно четверть небосвода. В числе обитателей этого мира я могу назвать, прежде всего, огромный раздражительный сгусток слизи по имени Юфо; другим, поменьше, свойственно примерно такое же устройство. Там не разрешается издавать звуки; сообщения передаются миниатюрными светящимися сосредоточениями мыслей, способными добывать также все необходимое для жизнеобеспечения. Таковы, по существу, мои наблюдения – и теперь, со всем подобающим случаю уважением, я притязаю на первый приз в размере тысячи терциев».
Из-за спины Кугеля послышался издевательский смех Айоло. Герцог Орбаль покачал головой: «Дражайший Кугель, удовлетворение ваших претензий невозможно. Какой экспонат вы продемонстрировали? Кузов, нагруженный землей? В нем нет ничего выдающегося».
«Но вы же видели отверстие! Вы видели, как лебедкой вытаскивали щупальце! В полном соответствии с вашими указаниями, я спустился в проход, чтобы изучить потусторонний мир!»
«Не спорю – но проход и щупальце исчезли. Я ни в коем случае не обвиняю вас в попытке ввести меня в заблуждение, но достоверность вашего отчета трудно подтвердить. Как я могу воздавать почести исключительно на основе мимолетных воспоминаний об уже не существующей яме? Боюсь, что в данном случае вы не получите приз. Он присуждается Зарафламу и его дрессированным тараканам».
«Одну минуту, ваше высочество! – задержал герцога Айоло. – Надеюсь, никто не забыл, что я – тоже участник конкурса. И теперь, наконец, я могу продемонстрировать свои достижения! Вот, например, неповторимый, отборный экземпляр, дистиллированный из сочетания сотни грез, пойманных рано утром в месте послеполуденного отдыха прекрасных дев, дремавших под пологом цветущих ароматных лоз».
«Хорошо! – согласился герцог Орбаль. – Присуждение приза откладывается до тех пор, пока мы не испытаем качество ваших грез. В чем заключается процедура? Мне придется приготовиться ко сну?»
«Нет-нет, ничего подобного! Поглощение грез в состоянии бдения приводит не к галлюцинациям, а к внушению настроения – к новому, свежему и приятному ощущению, к обострению чувств, к неописуемому радостному возбуждению. Тем не менее, почему бы вам не устроиться поудобнее, прежде чем вы попробуете мои грезы? Эй, там! Принесите ложе! А ты – подложи подушку под благородную голову его высочества! А ты что стоишь? Будь так любезен, сними шляпу его высочества!»
Кугель не видел никакого смысла в том, чтобы присутствовать при дальнейших событиях. Он постепенно протиснулся через толпу и прошел по площади в отходящую от нее улицу.
Айоло достал один из своих кристаллов; на какой-то момент его озадачило наличие на нем налета блестящего вязкого вещества, но он решил не слишком беспокоиться об этом и просто вытер пальцы платком.
Величественно жестикулируя, Айоло приблизился к большому удобному креслу, в котором развалился герцог Орбаль. «Самое беспрепятственное поглощение грез обеспечивается следующим образом, – произнес Айоло. – Некоторое количество вкладывается в каждое ухо; еще понемногу – в каждую из ноздрей, а остаток я позволю себе положить под язык вашего высочества. Теперь я попрошу ваше высочество расслабиться – скорее, чем по прошествии одной минуты, вы познаете квинтэссенцию сотни изысканных грез».
Герцог Орбаль напрягся всем телом и схватился за ручки кресла. Спина его выгнулась дугой, глаза вылезли из орбит. Он подскочил, кувыркнувшись в воздухе, и принялся кататься, корчиться, прыгать и скакать по площади, провожаемый изумленными глазами подданных.
Айоло возопил звенящим голосом: «Где Кугель? Схватите негодяя, приведите его сюда!»
Но Кугель уже покинул Квирниф – никто не смог его найти.
6. От Квирнифа до Перголо
1. Четыре колдуна
Так как пребывание Кугеля в Квирнифе было омрачено несколькими нежелательными инцидентами, он покинул город с поспешностью, не оставлявшей места для достоинства. Продравшись через заросли ольхи, он перепрыгнул канаву и выбрался на Старую Фергазскую проезжую дорогу. Задержавшись, чтобы посмотреть по сторонам и прислушаться, он решил, что городские жители, судя по всему, прекратили попытки его догнать, и быстрым шагом направился на запад.
Дорога пересекала обширную голубоватую трясину, местами покрытую небольшими рощами. В этих местах царила зловещая тишина; обозревая болота, Кугель не замечал ничего, кроме бескрайних пространств, бескрайнего неба и одиночества – нигде не было никаких признаков человеческого жилья.
Со стороны Квирнифа приближалась двуколка, запряженная вериотом-единорогом. Погонял вериота Баззард, который, подобно Кугелю, пытался участвовать в конкурсе на Выставке чудес. Экспонат Баззарда, так же, как экспонат Кугеля, дисквалифицировали по техническим причинам.
Баззард остановил двуколку: «Кугель! Вы тоже решили покинуть квирнифскую выставку?»
«По сути дела, у меня не было выбора, – ответил Кугель. – Моя волшебная яма исчезла, осталась только куча земли, которую я с удовольствием передал на попечение герцога Орбаля».
«Я сделал то же самое с моей дохлой рыбой», – заметил Баззард. Взглянув на синеватую трясину, он прибавил: «Опасные места! Азмы следят из каждой рощи. Куда вы направляетесь?»
«В конечном счете – в Азеномей, в Альмерию. Но сегодня я был бы рад найти хоть какое-нибудь убежище до наступления темноты».
«В таком случае, почему бы вам не поехать со мной? Мне будет веселее в вашей компании. Вечером мы остановимся с гостинице „Железный дровосек“, а завтра, скорее всего, прибудем в Ллайо, где я живу с четырьмя отцами».
«С благодарностью приму ваше приглашение!» – Кугель взобрался на сиденье, Баззард подстегнул вериота, и двуколка бодро покатилась по дороге.
Через некоторое время Баззард сказал: «Если я не ошибаюсь, Юкоуну по прозвищу Смешливый Волшебник, проживает в своей усадьбе в Перголо, неподалеку от Азеномея. Вы, случаем, с ним не знакомы?»
«Знаком, как же! – отозвался Кугель. – Он доставил себе удовольствие несколькими шутками за мой счет».
«Ага! В таком случае он, надо полагать, не входит в число ваших ближайших друзей».
Оглянувшись через плечо, Кугель произнес, громко и отчетливо: «Здесь нет никаких стен, но нас все равно могут подслушивать, в связи с чем да будет известно всем заинтересованным лицам, что я испытываю глубокое уважение к чародею Юкоуну».
Баззард понимающе кивнул: «Как бы то ни было, зачем вы возвращаетесь в Альмерию?»