Риальто улыбнулся той надменной, почти зловещей улыбкой, которая так часто раздражала его неприятелей. Он достал из кошеля напоминающий длинную узкую змейку предмет, раскрашенный в черную и красную полоску. «Чаг!» – в ужасе вскрикнул Сарсем. Чаг обвился вокруг Ошерля, погрузил голову в одно из лисьих ушей инкуба; передний конец чага вылез из другого уха, после чего он завязался узлом вокруг головы Ошерля. Неведомая сила оттащила Ошерля к ближайшему дереву и подвесила его на этой живой полосатой веревке, продетой в уши, на высоте примерно одного метра над землей.
Риальто повернулся к Сарсему: «В свое время я накажу Ошерля по заслугам. Тем временем, надеюсь, ты готов оказать мне посильную помощь? Ошерль, как ты думаешь, Сарсем достаточно протрезвел? Или мне придется прибегнуть к дальнейшим мерам?»
Лисья морда Ошерля нервно облизала губы: «Риальто, вы неправильно истолковали мои беззаботные шутки, и теперь наполняете воздух пустыми угрозами».
«Я никогда никому не угрожаю, – возразил Риальто. – Откровенно говоря, меня просто поражает безрассудная неосторожность Сарсема. Он совершенно не понимает, насколько разгневан Ильдефонс – и насколько разгневан я! За свое предательство Сарсем заплатит ужасную цену. И это не угроза: это констатация факта».
Растянув губы в ошеломленной неискренней улыбке, Сарсем растворился, как облачко дыма. Изворачиваясь и пинаясь, Ошерль добился только того, что стал раскачиваться на ветке: «Ваши обвинения переполнили чашу терпения бедняги Сарсема! С вашей стороны было бы гораздо благороднее…»
«Молчать! – приказал Риальто и взял в руки плермалион. – Меня интересует только Персиплекс!» Он поискал в небе трубкой магического прибора, но обступившие долину горные склоны загораживали бóльшую часть неба.
Риальто напустил на свои сапоги «заклятие быстроходной невесомости», позволявшее с легкостью передвигаться по воздуху, близко к земле или высоко в небе – по его усмотрению. Ошерль наблюдал за происходящим со все возраставшим беспокойством. Наконец он позвал волшебника: «А что будет со мной? Мне придется тут висеть, пока птицы не совьют гнездо у меня на голове?»
Риальто притворился удивленным: «А, я уже о тебе позабыл… Скажу тебе вот что. Предательство коллег и сотрудников вызывает у меня исключительную неприязнь».
«Разумеется, я вас прекрасно понимаю! – с энтузиазмом откликнулся Ошерль. – Как вы могли настолько неправильно понять мою безобидную шутку?»
«Очень хорошо, Ошерль, я принимаю твое объяснение. Может быть, ты сможешь оказать мне кое-какую помощь, к конце концов – например, способствовать моему возвращению в Бумергарт».
«Естественно! Само собой!»
«В таком случае восстановим наши прежние отношения». Чаг опустил инкуба на землю, выполз у него из головы и вернулся в кошель Риальто. Ошерль скорчил гримасу, но без дальнейших слов вернулся в скорлупу грецкого ореха.
Риальто подскочил в воздух; поднявшись на высоту примерно семи метров, и направился к низовьям долины длинными величественными прыжками, оставив позади Тучеворот Охмура.
11
Долина выходила на бескрайнюю равнину, отличавшуюся от других подобных равнин главным образом облаками пыли и дыма, нависшими над северным горизонтом. Значительно ближе – там, где равнина уже начинала превращаться в предгорья – Риальто заметил несколько небольших фермерских хозяйств; каждое состояло из невысокой белой силосной башни, круглого белого амбара и сада, где росли сферические синие деревья. Примерно в полутора километрах к западу деревня, состоявшая из круглых розовых домиков, приютилась под сенью сотни высоких зонтичных пальм. Дальнейшие детали пейзажа расплывались, превращаясь в пятна деликатных оттенков – вплоть до поднимавшейся над горизонтом угрожающей пелены пыли и дыма.
Риальто спустился на уступ скалы и, вынув плермалион, изучил небо. К своему удовлетворению, он увидел отчетливую темно-синюю точку на фоне сапфирового северного небосклона – примерно в том направлении, где поднимались облака дыма и пыли.
Опустив прибор обратно в кошель, он только теперь заметил ниже, на склоне, трех девушек, собиравших ягоды в кустах. Они носили черные жилеты-безрукавки поверх полосатых блуз, черные панталоны, подвязанные под коленями черными лентами, черные чулки и черные сапожки с белой опушкой вокруг лодыжек. У них были округлые лица, их прямые черные волосы были ровно подстрижены поперек лба. Риальто они показались довольно-таки привлекательными, хотя на большом расстоянии они напоминали внешностью и манерами странных маленьких куколок.
Риальто приблизился к ним спокойным размеренным шагом и остановился метрах в десяти. Он всегда старался производить наилучшее впечатление на представительниц женского пола – постольку, поскольку их возраст и оживленный темперамент делали их достаточно впечатлительными в этом отношении. Облокотившись на высокий пень, Риальто распустил плащ за плечами, чтобы он словно ненароком придавал ему слегка театральный вид.
Занятые веселой болтовней, девушки не заметили его присутствия, и Риальто мелодично произнес: «Барышни, позвольте привлечь ваше внимание – хотя бы на несколько минут. Я удивлен тем, что таких юных красавиц, как вы, заставляют выполнять такую скучную работу и пробираться сквозь колючие заросли».
Девушки изумленно обернулись к нему с испуганным писком и застыли, как парализованные – страх полностью сковал их движения.
Риальто нахмурился: «Чего вы так боитесь? Неужели я выгляжу, как злобное чудище?»
Одна из девушек выдавила дрожащим голоском: «Господин призрак, ваше уродство вдохновляет воображение! Пожалуйста, сохраните нам жизнь, чтобы мы могли пугать других по вечерам своими рассказами!»
Риальто холодно отозвался: «Я не призрак и не демон, а ваше представление о моей внешности не льстит моему самолюбию».
Девушка осмелилась спросить: «В таком случае, к какой разновидности существ вы относитесь?»
Другая девушка произнесла с придыханием почтительного ужаса: «Это Пунер – или, может быть, даже Бохуль… Нам всем пришел конец!»
Риальто сдерживал раздражение: «Какие глупости вы говорите! Я – всего лишь странник из далеких краев. Никакой я не Пунер и не Бохуль, и не причиню вам никакого вреда. Вы никогда раньше не видели чужестранцев?»
«Видели – но никто из них не был таким мрачным и суровым, и никто не носил такую смешную шляпу».
Риальто сухо кивнул: «Я не намерен менять свою внешность, но с готовностью последую вашему совету и выберу более модную шляпу».
Первая девушка выпалила: «В этом году все носят залихватские фетровые „суповые горшки“ – так прозвали эти шляпы – и подходящим цветом считается только малиновый! Один синий наушник достаточен любому скромному человеку, а настоящий франт может красоваться кокардой с кастовым символом из глазурованного фаянса».
Риальто сжал пальцами скорлупу грецкого ореха: «Ошерль, сооруди-ка мне шляпу, соответствующую такому описанию. Кроме того, можешь сотворить стол со скатертью и накрыть его яствами, отвечающими характерным вкусам нынешней эпохи».
Появилась шляпа. Риальто бросил прежнюю шляпу в кусты и напялил новомодное изделие – девушки одобрительно захлопали в ладоши.
Тем временем Ошерль создал неподалеку стол с расставленными на нем деликатесами.
Риальто жестом пригласил девушек подойти: «Даже самое пугливое существо успокоится при виде столь аппетитных закусок, после чего немыслимые в иных обстоятельствах соблазнительные ужимки и признаки благорасположения появляются почти инстинктивно – особенно с учетом возможности полакомиться пирожными, щедро приправленными взбитыми сливками и сладкими джемами. Уважаемые юные дамы, угощайтесь!»
Самая осторожная из девиц спросила: «А потом что вы от нас потребуете?»
Другая повернулась к ней с укоризной: «Цыц! Благородный господин непринужденно пригласил нас разделить с ним трапезу – почему бы нам не вести себя так же непринужденно?»
Третья весело рассмеялась: «Сначала нужно хорошенько поесть, а беспокоиться можно потóм! В конце концов, он может сделать с нами все, что ему заблагорассудится, в любое время, даже не покормив нас сначала – так что опасения все равно ни к чему не приведут».
«Пожалуй, ты права, – сделала вывод первая девица. – Действительно, в новой шляпе он выглядит не так уродливо – кроме того, мне страшно хочется попробовать паштет из морских лисичек, а после этого будь что будет!»
«Вы можете пробовать любые деликатесы, ничего не опасаясь», – с достоинством сказал Риальто.
Девушки окружили стол и, не замечая никаких нежелательных поползновений со стороны волшебника, стали с жадностью уплетать все, что им приглянулось.
Тем временем Риальто протянул руку к горизонту: «Что это за странные облака – там, на небе?»
Девушки повернулись и взглянули на тучи так, словно впервые их заметили: «Там находится Васкес-Тохор. А пыль поднялась от того, что там опять воюют».
Глядя вдаль, Риальто нахмурился: «Из-за чего там воюют?»
Девушки рассмеялись, пораженные невежеством чужестранца: «Войну начали бохулийские кондотьеры из Восточного Аттука: они привели с собой многочисленные боевые банды и безжалостно бросили их против армии Васкес-Тохора. Но все это зря, потому что им никогда не удастся победить Царя Царей и его тысячу рыцарей».
«Скорее всего, не удастся, – согласился Риальто. – Тем не менее, исключительно из любопытства, я посмотрю на все это своими глазами. В связи с чем позвольте пожелать вам всего наилучшего».
Девушки медленно вернулись в заросли кустарника, но теперь у них пропало всякое желание собирать ягоды – они рассеянно протягивали к ним пальцы, но постоянно оборачивались, провожая глазами фигуру Риальто, размашисто шагавшего на север.
Пройдя примерно километр, Риальто вознесся в воздух и побежал по небу к Васкес-Тохору.
К тому времени, когда он прибыл на поле битвы, ее исход был уже практически предрешен. Бохулийские боевые банды, со своими мемрилями и грохочущими фургонами-истребителями свершили невозможное: на Финнейской равнине к востоку от Васкес-Тохора двадцать потенциев Последнего Царства были уничтожены. Васкес-Тохор больше не мог сопротивляться бохулийским кондотьерам.