«Возможно, у вашего требования есть какие-то основания, – усомнился Гильгад. – По существу, однако, каждый должен получить долю наследства архивёльта, пропорциональную вкладу в общее дело. И я упоминаю об этом не только потому, что именно мой „молниеносный разгром“ нанес Ксексамедесу окончательное поражение».
Ао Опалоносец резко возразил: «Еще одно казуистическое допущение, подлежащее немедленному опровержению – тем более, что ваша судьбоносная молния позволила Ксексамедесу сбежать!»
Споры продолжались целый час. В конце концов была выдвинута и утверждена пятнадцатью голосами против одного формулировка, предложенная Ильдефонсом. Имущество, ранее принадлежавшее архивёльту Ксексамедесу, надлежало подвергнуть инспекции. Каждый из чародеев должен был представить список интересующих его магических средств и представить его Ильдефонсу для последующего сравнения предпочтений. В случаях совпадения интересов конфликт подлежал урегулированию по жребию. С учетом ущерба, понесенного Риальто, ему предоставлялось право свободного выбора после распределения первых пяти артефактов. Гильгаду такая же привилегия предоставлялась после распределения десяти артефактов.
Риальто выступил с последним возражением: «Какую ценность будет представлять для меня то, что останется после первых пяти раундов распоряжения наследством? Архивёльту не принадлежало ничего, кроме звездоцветов, нескольких общеупотребительных магических инструментов, корнеплодов, трав и эликсиров».
Его доводы, однако, не приняли во внимание. Ильдефонс раздал листы бумаги, и каждый чародей составил список самых желательных, с его точки зрения, артефактов. Ильдефонс рассмотрел все списки по очереди. «По всей видимости, – объявил он, – всех присутствующих в первую очередь интересуют звездоцветы».
Чародеи то и дело поглядывали на звездоцветы, мерцавшие и подмигивавшие бледным огнем.
«Поэтому, – заключил Ильдефонс, – их придется распределить по жребию».
Он поставил на стол глиняный горшок и выложил шестнадцать небольших дисков из слоновой кости: «Пусть каждый пометит одну из фишек своим символом и поместит ее в горшок – вот таким образом». Ильдефонс обозначил фишку и бросил ее в горшок: «Когда все это сделают, я позову служанку, чтобы она вытянула жребий».
«Один момент! – воскликнул Бизант. – Тут отчетливо пахнет мошенничеством!»
Ильдефонс смерил известного чувствительностью к магии Некропа холодным вопросительным взглядом: «О каком мошенничестве вы говорите?»
«Невозможно не заметить противоречие – диссонанс, если хотите. Происходит что-то странное: среди нас находится кто-то, кого здесь не должно быть».
«Движется кто-то невидимый! – подтвердил Маг Мьюн. – Ильдефонс, охраняйте звездоцветы!»
Ильдефонс оглядывался по сторонам, всматриваясь в тени Большого Зала. Наконец он подал тайный знак и протянул руку, указывая в дальний угол: «Призрак! Ты на страже?»
«Я здесь», – ответил скорбный шепот.
«Отвечай! Кто, кроме видимых людей, находится в зале?»
«Застоявшиеся завихрения прошлого. Я вижу лица – даже не призраков, но призраков мертвых призраков… Они то исчезают, то появляются, то смотрят, то пропадают».
«Других живых существ здесь нет?»
«Нет жгучей крови, нет пульсирующей плоти, нет пылко бьющихся сердец».
«Наблюдай, бди!» Ильдефонс повернулся к Некропу: «Ну, что теперь?»
«Я чувствую присутствие незнакомца, – Бизант говорил тихо, тем самым подчеркивая деликатность своего восприятия. – Из всех присутствующих только я достаточно чувствителен к неизъяснимому влиянию звездоцветов. Их следует передать под мою опеку…»
«Начнем лотерею! – перебил его Хуртианц. – Хитроумные планы Бизанта неосуществимы».
«Я вас предупредил!» – бросив мрачный взгляд на Хуртианца, Некроп Бизант отошел в сторону.
Ильдефонс вызвал одну из служанок: «Успокойся, все в порядке! Ты должна опустить руку в этот горшок, хорошенько перемешать фишки, вытащить одну и положить ее на стол, только и всего. Ты понимаешь?»
«Да, господин чародей».
«Так сделай это!»
Девушка подошла к горшку и протянула к нему руку. В этот момент Риальто прошептал заклинание темпорального стаза – подозревая, что может возникнуть именно такая ситуация, он подготовился заранее.
Время остановилось для всех, кроме Риальто. Он посмотрел вокруг – на чародеев, застывших в случайных позах, на девушку, опустившую руку в горшок, на неподвижно уставившегося на ее локоть Ильдефонса.
Риальто неспешно прошелся к столу, где лежали звездоцветы. Он мог бы сейчас же их присвоить, но такой поступок вызвал бы всеобщее возмущение и привел бы к формированию союза его ненавистников. Нет, тут следовало действовать не столь провокационно… Его встревожил тихий звук, раздавшийся из дальнего угла – в отсутствие течения времени не должно было быть никаких звуков.
«Кто там?» – спросил Риальто.
«Я пошевелился», – ответил шепотом призрак.
«Время остановилось. Ты не должен быть способен двигаться, говорить, наблюдать или каким-либо образом знать, чтó происходит»
«Движется ли время, остановилось ли оно – мне все равно. Мне известно каждое бесконечно повторяющееся мгновение».
Риальто пожал плечами, вернулся к горшку и вынул из него фишки. К его удивлению, на каждой был обозначен символ Ильдефонса.
«Ага! – воскликнул Риальто. – Некий изобретательный мерзавец выбрал предыдущий момент, чтобы устроить эту проделку! Поистине, ничто не ново на Земле! Что ж, в конце концов он и я лучше узнáем друг друга!» Риальто стер символ Ильдефонса с фишек и заменил его своим, после чего положил фишки обратно в горшок.
Вернувшись на прежнее место, он отменил темпоральный стаз.
Зал тут же заполнился тихим шумом. Девушка, опустившая руку в горшок, перемешала фишки, вынула одну из них и положила ее на стол. Риальто наклонился над столом; то же сделал Ильдефонс. Фишка слегка вздрогнула. Нарисованный на ней символ расплылся и сменился другим у них на глазах.
Ильдефонс поднял фишку и удивленно объявил: «Гильгад!»
Риальто яростно повернулся к Гильгаду – тот ответил ему невозмутимым взглядом. Гильгад тоже остановил время, но подождал до того момента, когда выбранная фишка уже лежала на столе.
Ильдефонс глухо сказал служанке: «Это все. Можешь идти». Девушка удалилась. Ильдефонс высыпал остальные фишки на стол. Каждая из них была правильно обозначена символом того или иного из присутствующих чародеев. Ильдефонс погладил седеющую желтоватую бороду и объявил: «Похоже на то, что звездоцветы выиграл Гильгад».
Гильгад прошел к длинному столу у боковой стены и громко вскрикнул: «Звездоцветы! Что с ними случилось?» Магическая сеть поникла над опустившимся содержимым. Завораживающее мерцание сполохов исчезло – лежавшие на столе стекляшки тускло блестели. Гильгад схватил одну из них и бросил на пол – она разбилась на мелкие осколки: «Это не звездоцветы! Это подлый обман!»
«В самом деле! – согласился Ильдефонс. – Очевидный подлог».
«Где мои звездоцветы? – громко возмущался Гильгад. – Отдайте их, или я обрушу заклятие мучительной тоски на всех присутствующих!»
«Одну минуту! – прорычал Хуртианц. – Не спешите с заклятиями! Ильдефонс, позовите охранного призрака – пусть расскажет, чтó тут случилось».
Ильдефонс с сомнением дернул себя за бороду, после чего ткнул указательным пальцем в направлении дальнего угла: «Призрак! Ты здесь?»
«Я здесь».
«Что случилось, когда мы бросали жребий?»
«Было движение. Одни двигались, другие оставались на месте. Когда служанка положила фишку на стол, в зале появилась странная фигура. Она взяла звездоцветы и скрылась с ними».
«Как выглядела эта фигура?»
«Как синее чешуйчатое существо с черными перьями на голове, но в нем теплилась человеческая душа».
«Архивёльт! – пробормотал Хуртианц. – Не сомневаюсь, что это был Ксексамедес!»
«Как же так? Что теперь делать? – жаловался Гильгад. – Как быть с моими чудесными звездоцветами? Кто вернет мое имущество? Почему меня всегда лишают всего самого ценного?»
«Перестаньте ныть! – оборвал его дьяволист Шрю. – Нужно распределить остающиеся артефакты. Ильдефонс, будьте добры, просмотрите списки».
Ильдефонс взял со стола стопку списков: «Так как Гильгад выиграл в первом раунде, его список следует отложить. Вторым артефактом значится…»
Гильгад не унимался: «Я протестую! Это недопустимая несправедливость! Я не выиграл ничего, кроме цветных стекляшек!»
Ильдефонс пожал плечами: «Претензии следует предъявлять грабителю-архивёльту – тем более, что лотерея сопровождалась несколькими темпоральными нарушениями, о которых, надеюсь, не следует упоминать лишний раз».
Гильгад воздел руки к потолку – его угрюмая физиономия гримасничала, выражая противоречивые эмоции. Коллеги бесстрастно наблюдали за ним. «Продолжайте, Ильдефонс!» – произнес Лунатик Вермулиан.
Ильдефонс разложил перед собой списки: «Судя по всему, только Риальто выбрал второй артефакт – причудливой формы устройство, относящееся, насколько я понимаю, к категории претеритных рекордиумов Уларта. Поэтому список Риальто можно отложить, вместе со списком Гильгада. Пордастин, Барбаникос, Ао Опалоносец и я выразили желание получить в свое распоряжение „шлем шестидесяти направлений“, в связи с чем дальнейшая судьба этого артефакта будет разыграна по жребию. Опустим в горшок четыре фишки…»
«На этот раз, – вмешался Пордастин, – пусть служанка зайдет сюда предварительно и закроет ладонью горловину горшка. Мы сбросим фишки в горшок, просунув их между ее пальцами, и таким образом предотвратим искажение законов вероятности».
Ильдефонс надул щеки, поглаживая желтые усы, но Пордастин настоял на своем. Таким же образом разыгрывались и последующие жребии. Через некоторое время настала очередь Риальто выбрать шестой артефакт по своему усмотрению.
«Так что же, Риальто? – спросил Ильдефонс. – Каков ваш выбор?»
Риальто едва заставил себя говорить – от возмущения у него перехватило дыхание: «В качестве возмещения за потерю семнадцати породистых гарпий и уникального указательного столба, сохранившегося на протяжении десяти тысяч лет, я должен быть удовлетворен этим пакетиком „отупляющего порошка“»?