Высотный дом на другой стороне улицы. Возле торгового центра. Я снова здесь.
Я не больна, я в своем уме. Я здоровее, чем когда-либо. И я поступала так, как надо. У меня не было выбора, не было альтернативы. И не было сомнений. Единственное, что у меня было, – это правда.
Алиса. Я пришла.
Я знаю, ты поймешь меня. Моя любимая доченька. Мы сплетены навсегда. Узы крови соединяют нас. Ты жива. Ты живешь во мне.
Я ощущаю твое дыхание с каждым ударом сердца.
Никто не сможет остановить меня. Никто не сможет помешать мне. То, что привело меня сюда, сильнее всего на свете. Сильнее меня.
И вот я вижу тебя. Ах, если бы ты только выслушала меня! Выслушала в течение нескольких минут. Между нами есть невидимая связь. Я знаю, что смогу достучаться до тебя.
Ты приближаешься ко мне. Я вижу, что ты заметила меня. Ты вздрагиваешь. Ты останавливается. Не испугана, но насторожена.
Почему?
Доверься мне. Поверь мне. Скажи, что ты моя дочь.
Я протягиваю тебе руку, чтобы показать, что я не опасна. Я знаю, что ты поймешь. Я знаю, что ты тоже все это чувствуешь.
Ты живешь во мне – так было всегда.
Ты всегда со мной.
В моей крови.
Я шла из магазина с тяжелой сумкой в руках. На улице было пасмурно, небо затянуло тяжелыми облаками. Я чувствовала себя гораздо лучше, температура спала. Так приятно было немного прогуляться.
Юханна пошла на занятия без меня. Я переживала, что в последнее время пропустила несколько лекций, но все же предпочла остаться дома с мамой. Однако я не поеду с ней, когда она сегодня отправится домой. Мне надо было побыть одной. Переварить все, что произошло. Может быть, я поеду домой на следующие выходные. Или после экзаменов.
Стелла. То и дело я невольно думала о ней. Интересно, какое отношение она имеет к полиции? С каким чувством я приду на групповую терапию в следующую среду? Меня не покидает ощущение, что я подвела ее. С другой стороны, мне немного неприятно, что она следила за мной. Особенно учитывая то, что рассказала мама. Об этом я не хочу думать. Отбросив мысли о Стелле Видстранд, я предаюсь мечтам о Фредрике.
Выйдя в магазин, я воспользовалась случаем, чтобы позвонить ему. Когда я вспоминала его голос, его радость, те слова, которые он мне говорил, мне до боли хотелось поскорее к нему. Я считала секунды до того момента, когда снова окажусь в его объятиях. Возможно, это будет уже очень скоро. Улыбаясь самой себе, я прикидывала, что надену. Я пересекла площадь, перешла улицу. И тут я увидела ее – она стояла, глядя на наше окно. В точности как в прошлый раз.
Обычно она красиво одета, накрашена, ухожена, густые волосы тщательно уложены. Сейчас она выглядела совсем не так. Вид у нее был нездоровый.
Волосы небрежно схвачены в хвост, под глазами черные круги. Платье мятое, словно она спала прямо в нем.
Я недоумевала, чего она хочет. Зачем она приехала сюда? Но тут мне пришло в голову, что полицейские разговаривали с ней. Само собой, она сердита на меня.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
Она растерялась, словно была не готова к моему появлению.
– Мне обязательно нужно поговорить с вами.
– Почему?
Вид у нее был несчастный, подавленный. Такое ощущение, что она находилась на грани срыва.
– Мне просто важно знать, что произошло, – произнесла она. – Мне казалось, что вам нравятся наши беседы. По моим ощущениям, у нас было нечто общее.
Я посмотрела себе под ноги. Не шаркай так, Изабелла! Я выпрямилась. Заставила себя встретиться глазами со Стеллой.
– Мне нравилось, – ответила я.
– Но тогда почему вы не пришли? Ни в понедельник, ни в среду? Почему заявили на меня в полицию?
Я ничего не понимала. В первый момент я не могла сообразить, о чем она говорит. Но потом у меня возникли подозрения. Я бросила быстрый взгляд в сторону квартиры, но не увидела мамы, спрятавшейся за занавеской, вечно шпионящей за мной. Что она наделала?
Я снова посмотрела на Стеллу. Она указала рукой на скамейку рядом с нами.
– Вы не хотели бы присесть на минутку и поговорить со мной?
На самом деле я не хотела, однако пошла с ней к скамейке. Села чуть в стороне от нее.
– Возможно, вам об этом не было неизвестно? – спросила Стелла. Она произнесла это с пониманием, но, кажется, ответа не ждала. – Ничего страшного, я просто хотела выяснить все недоразумения.
– Я не знала, – пробормотала я. – Мне очень жаль, но я правда не знала.
– Все образуется, – сказала она, гладя меня по спине. – Я много думала о том, что вы рассказали. О вашем детстве, о ваших размышлениях. Об отношениях между вами и вашей матерью.
– И что?
– Когда-то у меня тоже была дочь, – произнесла Стелла. – Но это было давно.
Я узнала выражение ее глаз. С таким лицом она рассказывала о своем горе. Глухой голос, словно она в отчаянии – как будто ею управляют столь сильные чувства, что она временами не в состоянии их контролировать.
– Однажды она пропала, – продолжала Стелла. – Я так и не узнала, что именно произошло. Мне сказали, что она утонула. Все думали, что она умерла. Но я не верила. Я знала, что она жива. И кто-то другой взял на себя заботы о ней.
Стелла посмотрела мне в глаза. Я уставилась в землю, не выдержав ее сумасшедшего, напряженного взгляда.
– Вы когда-нибудь задумывались над тем, является ли Керстин вашей биологической матерью? Вашей настоящей матерью?
Я встаю со скамейки.
– Я должна идти.
– Изабелла, дорогая, послушай меня, пожалуйста! Дай мне договорить, прежде чем ты уйдешь.
Стелла порылась в своей сумочке и достала фотографию. Руки у нее дрожали.
– Посмотри сюда. Это Мария. Я не рассказывала тебе о ней. При первой же нашей встрече я заметила, как ты похожа на нее. Не просто похожа – одно лицо.
Я посмотрела на снимок. Эта девушка могла бы быть моей сестрой.
– Мария – твоя тетка, – сказала Стелла и достала еще одну фотографию – А на этой фотографии – ты. Моя маленькая девочка, когда тебе было всего десять месяцев. Видишь эти черные волосы? Остроконечное ухо? Ямочки на щеках?
Она выжидала. Дала мне рассмотреть фото, потом продолжила:
– Есть ли у тебя фотографии себя в младенческом возрасте? Не думаю. Наверняка ты много раз задавалась вопросами по поводу первых месяцев своей жизни.
С меня хватит. Я больше не хотела ни видеть, ни слышать.
Стела вынула из сумочки игрушку. Это был паук, сшитый из ткани.
– Этот паучок был твоим любимцем, – произнесла она со слезами на глазах. – Ты обожала его. Я уверена, что ты и есть моя пропавшая дочь.
Она протянула ко мне руку.
– Вы ошибаетесь, – сказала, пятясь назад. – Вы ошибаетесь. Вы просто рехнулись.
– Понимаю – для тебя это шок.
– Отстаньте от меня! – закричала я. – Прекратите преследовать меня. Мама была права – она предупреждала меня, что вы будете мне все это говорить.
В голове у меня гудело, гул все нарастал. Я зажала уши руками.
Стелла встала и подошла ко мне. Обняла меня.
– Кто? Керстин? Знаешь, я хочу встретиться с ней. Мне очень интересно узнать, что она может сказать по поводу всего этого.
– Зачем? – всхлипнула я. – Зачем вы все это делаете? Я поверила в вас, мне показалось, что вам на меня не наплевать. Казалось, вы – единственный человек, с которым я могу поговорить. А вы всего лишь притворялись. Все время. У вас точно не все дома.
Я оттолкнула ее. Покачнувшись, она снова плюхнулась на скамейку.
– Изабелла, дай мне шанс, – умоляюще сказала она. – Подумай. Ты ведь сама задумывалась над тем, почему вы такие разные, почему тебе иногда кажется, что она не твоя мать.
– Я уже потеряла отца. Она – единственный близкий человек, который у меня остался. И сейчас у нас все хорошо, как никогда. Кто дал вам право так поступать со мной? Распространять эту злонамеренную ложь?
Я заметила, что снова кричу.
Стелла протянула руку.
Я оттолкнула ее.
– Идите вы к черту! Вы еще хуже, чем моя мамаша, когда ее заносит. Она не идеальная, но она, по крайней мере, честна со мной. А вы фальшивая. Вы лжете, вы манипулируете. Уйдите, оставьте нас в покое!
Стелла смотрела на меня умоляющими глазами.
– Я твоя мама, – произнесла она. – Тебя зовут Алиса. Ты моя дочь. Я знала, что ты вернешься ко мне. Я ждала тебя с того дня, как ты пропала.
Я кинулась прочь со всех ног. Подбежала к подъезду, набрала код, распахнула дверь и захлопнула ее за собой. Пакет с продуктами я забыла. Я посмотрела через окно на скамейку. Там, ссутулившись, сидела женщина. Одинокая фигура с фотографиями и мягкой игрушкой в руках.
Я видела их. Конечно же, я не слышал ни слова, но этого и не требовалось. Я все видела собственными глазами. Меня буквально трясло от ярости.
Что странного в том, что мать любой ценой хочет защитить свое дитя? Что в этом такого? Разве не естественно, что мать выходит из себя, когда ее ребенку грозит опасность?
Нет. Это не странно. Это естественно. Так и должно быть.
Изабелла открыла дверь и зашла в прихожую. Я продолжала складывать постиранное белье. Она зашла в комнату. Я посмотрела на нее. Она плакала. Стояла на пороге, не в силах сделать шага ни назад, ни вперед. И выглядела она так, как когда-то в детстве. Она снова стала моей маленькой девочкой.
Я оставила простыню, которую держала в руках, подошла к Изабелле и обняла ее. Она рыдала. Слезы текли по ее щекам ручьями, она всхлипывала и ловила ртом воздух.
Ну-ну, ну-ну, моя дорогая девочка. Мама здесь, ничего плохого не произойдет. Вот что я могла бы сказать.
Вот что я обычно говорю.
Обычно я глажу ее по волосам и шепчу ей слова утешения. Показываю, что я все понимаю, я рядом, чтобы поддержать и помочь, чтобы поговорить.
Но на этот раз – нет.
Я обняла мою маленькую девочку. Но я молчала. Не произносила ни слова.