Я хотела, чтобы Изабелла почувствовала, как опасна эта женщина, насколько она больная и сумасшедшая. Я выжидала, не спешила утешать, дала ей побыть еще в состоянии страха. Теперь ей наконец выпал шанс понять. Закалиться, найти в себе новые силы. Она все еще слаба. Ей нужна я – ее мама. И я здесь. Я всегда буду рядом.
Пока Изабелла мало что понимает в жизни.
Но она научится.
Я лежала на полу в прихожей.
Лежала на спине прямо в пальто и смотрела в потолок. Я была раздавлена. Уничтожена. Всю дорогу до дома я плакала в машине, мне даже пришлось съехать на обочину, остановиться и собраться с силами, прежде чем ехать домой.
Мысленно я разбирала свою встречу с Алисой.
Что я говорила.
Что она говорила.
Как я это сказала.
Как она отреагировала.
Я напугала ее, внушила ей презрение к себе. Вызвала у нее гнев и отвращение. А мне всего лишь хотелось поговорить со своим ребенком, со своей дочерью.
Унижение безмерно.
Мой инстинкт – неужели он обманул меня? Моя интуиция, мое внутреннее чувство?
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что я не в порядке, психика у меня не стабильна. Я понимаю, что вот-вот впаду в маниакальное состояние. Но пока во мне сохранилась способность к рефлексии по поводу своих мыслей и чувств, она пока не предала меня. Иначе я не смогла бы лежать здесь, обдумывая свою ситуацию. И в данный момент я готова посмотреть правде в глаза, готова склониться перед неумолимой реальностью.
Что же реально?
Что есть правда?
Ответ один: Алиса.
Алиса реальна.
И то, что она моя дочь, – правда.
Все начинается с нее и кончается на ней. Мои проблемы начались, когда я взялась за свое маленькое расследование. Когда я стала задавать вопросы Изабелле о ее происхождении. Именно тогда пришло письмо с угрозами, тогда же за моим окном стоял человек в плаще. Это не фантазии, не галлюцинации.
Или я ошибаюсь? Может быть, это всего лишь способ удержаться за болезненную иллюзию?
Нет, это другие ошибаются.
А я права.
Просто я не могу этого доказать.
Зазвонил телефон – я не была уверена, что он вообще работает. Это наверняка Хенрик. Сил смотреть не было. Лучше оставайся на работе. Если ты придешь домой и найдешь меня такой, то немедленно отвезешь меня в психушку. А я туда больше не хочу.
Он все звонил и звонил. В конце концов я взяла в руки проклятый мобильник. Посмотрела на разбитый дисплей. Неизвестный номер.
Я ответила.
– Стелла Видстранд?
Голос в трубке звучал словно издалека.
– Да.
– Я звоню по поводу вашего сына. Эмиля Видстранда.
Я рывком села.
– И что?
– Сегодня они с классом ходили на экскурсию. Когда пора было ехать обратно, его не нашли. В школе его нет. Он пропал.
– Пропал? Что вы такое говорите? Кто вы?
– К сожалению, я больше ничего не знаю. Меня попросили вам позвонить.
Голос звучал словно издалека, в трубке что-то шуршало. После моих ударов качество звука сильно ухудшилось.
– Кто вы? Вы были с ними на экскурсии? Что произошло? Что вы сделали с моим сыном?
Разговор прервался.
Я пробежала по коридору в учительскую. Постучала кулаком в дверь. Мне навстречу вышла незнакомая женщина. Я закричала на нее:
– Моего сына похитили! Кто будет за это отвечать? Вы позвонили в полицию?
– Похитили? Мне об этом ничего не известно. Как фамилия вашего сына?
– Эмиль Видстранд, 7Б. Они были на экскурсии. Вы что, совсем не следите за детьми, черт подери?
Женщина достала папку. Стала искать расписание. Время тянулось бесконечно.
– Где они? Где его класс?
– В своем классе, – сдавленно произнесла она, с ужасом глядя на меня.
Я понеслась дальше по коридору. Какой-то парень стоял, уткнувшись в свой мобильный. Я оттолкнула его с дороги. Он отлетел к стене, упал, уронил телефон.
– Чертова сука! – закричал он мне вслед.
Я побежала дальше.
Рывком я распахнула дверь в его класс. Все замерли, все глаза устремились на меня. Я кинулась к учителю. Он моложе меня, с бородкой, в круглых очках. С разбега я прижала его к доске, стуча ему в грудь.
Я уже не кричала. Это больше напоминало звериный рев.
– Где мой сын? Кто его украл? Где Эмиль?
– Мама!
Я обернулась. Эмиль стоял у парты и смотрел на меня. Глаза у него округлились от шока и стыда.
Весь класс замер. Мертвая тишина.
Всхлипнув, я кинулась к Эмилю. Прижала его к себе, обняла, стала шептать, что люблю его, что никогда больше не отпущу.
Директор школы, Йенс Лилья, зашел в класс в сопровождении той женщины из учительской.
– Что здесь происходит? – спросил он. – Петер?
Учитель кивнул и поправил очки.
– Все в порядке, – сказал он.
– Стелла, – произнес Йенс, положив руку мне на плечо. – В чем дело?
Я обернулась к директору, не выпуская из рук Эмиля, по-прежнему прижимая его к себе.
– Мне позвонили, – выпалила я. – Сказали, что вы были на экскурсии. Что моего сына украли.
Я ткнула пальцем в ректора, в учителя, в женщину из учительской.
– Я требую объяснений!
Йенс Лилья обернулся к Петеру, они стали о чем-то негромко переговариваться.
Через минуту директор кивнул Петеру и заявил:
– Стелла, из школы вам никто не звонил.
– Мне позвонили, – настаивала я. – Кто-то позвонил мне. Кто-то отсюда.
– Сегодня мы не были ни на какой экскурсии, – сказал Петер. – Она была в сентябре.
– И, как видите, Эмиль на месте, – продолжал Йенс Лилья. Он крепко взял меня под руку. Я все еще цеплялась за Эмиля.
– Кто-то позвонил, – упорствовала я. – Кто-то позвонил из школы и сказал, что он пропал.
– Это твоя мама, Эмиль? – прошептал кто-то.
– Классная мамаша! – воскликнул другой голос. – Совсем с башней не дружит!
По классу пронеслась волна хихиканья и издевательского гогота. Эмиль вырвался их моих рук и выбежал из класса, с грохотом захлопнув за собой дверь.
– Пойдемте, Стелла, – негромко и дружелюбно произнес Йенс Лилья.
Я пошла с ним, позволила вывести меня из класса. Взгляды, устремленные мне в спину, жгли огнем.
Лучше бы я умерла.
Мы с Хенриком сидели в его машине на парковке перед школой Эмиля. Муж взял у меня ключи от машины, позаботился о том, чтобы ее отогнали к дому. Кто это сделает, я понятия не имею.
Он был спокоен. Держался еще более холодно и отстраненно, чем когда бы то ни было. Он снова и снова задавал мне вопросы. Я пыталась слово в слово передать тот телефонный разговор. И с каждым разом мне это удавалось все хуже.
– Кто звонил?
– Не знаю. Мне показалось, что звонила женщина, но она не сказала…
– Когда она звонила?
– Перед тем, как я поехала сюда.
– Она сказала, что Эмиля похитили?
Я прижала глаза пальцами, напрягая память.
– Нет, но… Нет. Он… подожди-ка… он пропал на обратном пути с экскурсии, но мне кажется, что…
– С экскурсии, которой не было, – процедил Хенрик сквозь зубы.
– Но ведь я тогда этого не знала.
– Ты уверена, что слышала именно это? – произнес он, откидываясь на сиденье, глядя перед собой на парковку. – Действительно ли кто-то звонил?
– Что ты имеешь в виду?
– Может быть, ты ошиблась?
– Ошиблась?
Я достала телефон, протягиваю его Хенрику.
– Посмотри сам. Проверь журнал, и ты поймешь, что у меня не галлюцинации.
Он берет у меня из рук телефон и видит, что экран расколот.
– Что произошло?
– Я уронила его на пол. Сегодня утром.
Выражение его лица показывало, что он не верит мне. Он ввел пароль – год моего рождения.
– И когда тебе позвонили?
– Я же сказала – перед тем, как я поехала сюда.
– Странное дело. Твой мобильник завис.
Он показал его мне. Пароль не сработал.
– Стало быть, ты хочешь сказать, что не веришь мне? – спросила я.
– Ты это уже говорила. Якобы я просил Майю позвонить тебе и сказать, чтобы ты не ехала за Эмилем. Я этого не делал. И сама Майя утверждает, что не звонила.
Он снова посмотрел на меня.
– Ты точно уверена, что тебе действительно поступил звонок?
Мне было точно известно, чего именно он боится. Я знаю. Сам он об этом сейчас не думал, но по его лицу я могла легко прочесть его мысли и чувства в данный момент. И сейчас я видела, что пугает его более всего. Вынуждена согласиться – он прав.
– Черт подери, Стелла. Ты что, сама не понимаешь, что происходит?
– Ты думаешь, что мне все показалось, что я совсем спятила? – спросила я.
Он указал рукой на здание школы.
– А ты сама как думаешь?
Я не ответила.
– Тебе нужна помощь, – произнес он, завел мотор и выехал с парковки. – Тебе надо в больницу.
Клиника Св. Йорана, центр аффективных расстройств.
Доктор Савик – маленькая энергичная женщина. Она прямолинейна, говорит все, как есть. Умная, с развитым профессиональным чутьем. Ее не обманешь. К ней я хожу с тех пор, как была подростком. Мы встречались, когда у меня все было хорошо, и когда я находилась в депрессии, мучилась кошмарами. О моей жизни ей известно почти все.
Интересно, когда Хенрик успел позвонить сюда? Видимо, перед тем, как спуститься к машине. Когда утешил Эмиля, успокоил Петера и руководство школы. Хенрик Видстранд заботится о своей жене. У нее острый психоз, полное помутнение сознания.
Доктор Джанет Савик обследовала меня. Послушала сердце и легкие, посветила мне в глаза, проверила давление. Все по регламенту. Это абсолютно ненужные действия, но я не мешала ей. Возражать и возмущаться мне в моей ситуации было совсем ни к чему.
Мы обсудили то, что произошло в последние недели. Я честно рассказала обо всем, ничего не скрывая.
Я рассказала об Изабелле. Об Алисе. Рассказала о том, что произошло в консультации. О своих эмоциональных срывах. О панических атаках. Я преследовала Изабеллу. Ездила в Бурленге.
Доктор Джанет Савик слушала, подперев голову рукой. Одна нога у нее лежала поверх другой, носок раскачивался вперед-назад.