– Мы были счастливы! – закричала она. – Почему ты не оставила нас в покое?
Стелла кинулась к нам. Она схватила Керстин за волосы и дернула в сторону. Керстин потеряла равновесие и на мгновение отпустила мою шею. Я откатилась от края и упала на землю.
Как в замедленной съемке две женщины обхватили друг друга. Одна рука Керстин обвила спину Стеллы. Обе руки Стеллы обняли Керстин. Медленный танец при полной луне.
Но вот Стелла обернулась лицом ко мне. Глаза ее округлились, рот раскрылся.
Керстин всадила нож ей в живот. Она вытащила его и нанесла еще один мощный удар. Она снова выдернула рукоять, но Стелле удалось освободиться. Керстин потеряла равновесие. Она взмахнула руками в воздухе, пытаясь за что-нибудь зацепиться.
Стелла толкнула ее, и она отшатнулась. Керстин протянула к ней руку, но Стелла ничего не сделала. Она просто смотрела, как Керстин падает вниз.
Крик Керстин прервался, когда она ударилась о камни у воды. Я подползла к краю обрыва и заглянула вниз. Она лежала, вытянувшись в неестественном положении. Вокруг головы растекалась лужа крови, рот был открыт, вода омывала ее ноги.
Стелла опустилась на землю рядом со мной.
– Ну как ты? – спросила она тихим шепотом.
Не отвечая, я прислонилась к ней. Стелла вздрогнула и застонала от боли.
Я выпрямилась и посмотрела на нее. Она попыталась улыбнуться.
Мы сидели и смотрели на море. Волны бились о камни там, внизу, где лежит Керстин.
Я столкнула ее. Это я убила ее. Дала ей упасть, не протянув руку.
Алиса сказала – она рада, что Керстин больше нет. Она спросила – сама она от этого плохой человек? Я ответила, что нет.
Меня трясло. Я тяжело дышала, сердце отчаянно колотилось. Мне дико хотелось пить. Алиса спросила, тяжело ли я ранена. Я распахнула пальто, чтобы посмотреть. Черный цветок крови распускался на моем животе, перетекал на ноги. Алиса зажала рот рукой, и я увидела на ее лице выражение шока. Мы обе знали, что дело плохо. Она стянула с себя куртку и прижала к моему животу. Потрогала мой лоб, сказала, что я вся холодная и в лице ни кровинки.
Я услышала приближающиеся сирены полицейских машин. Увидела голубые огни в темноте. Алиса попросила меня держаться, сказала, что помощь уже идет.
Я завалилась на бок. Лежа на земле, я смотрела на воду, блестящую в свете луны. Алиса наклонилась надо мной, и я хотела сказать ей, что мы во второй раз вместе встречаем полнолуние. Но губы не слушались. Все, что я хотела сказать моей дочери. Слова не выговаривались.
Алиса держала мое лицо между ладоней и смотрела мне в глаза. Она что-то говорила мне, но я ничего не слышала.
Она уронила голову мне на плечо, и я почувствовала, что ее тело сотрясают рыдания. Если бы я могла утешить ее.
Летний луг сияет красными маками и солнечно-желтыми лютиками. Васильки, цветущий лен и розовый клевер, ромашки и тысячелетники. Все в цвету.
Я медленно бреду по лугу, ощущая кончиками пальцев прикосновение высокой травы. Солнце светит мне в спину, теплый ветер дует в лицо. Запах свежего сена. Вдали горизонт, словно голубая шелковая лента.
Здесь мне хотелось бы остаться навсегда.
– Алиса!
Я оборачиваюсь.
Ты сидишь на лошади. Солнце освещает твое лицо, этот свет ослепляет меня. Я прикрываю ладонью глаза.
Солнце светит все ярче и ярче. Я щурюсь, но это не помогает. Солнце приближается, оно преображается и распространяет вокруг ледяной холод вместо тепла. Жесткий холодный свет уничтожает все.
Я зову тебя. Выкрикиваю твое имя изо всех сил, но ты уже далеко. Солнце растет, обжигает меня изнутри.
Я кричу.
– Изабелла?
Незнакомый голос.
Я не могу пошевелиться. Пытаюсь закрыть глаза и отвернуть голову.
– Спокойно, Изабелла! – произнес мужской голос. – Ты меня видишь? Знаешь, где ты находишься?
Одной рукой мужчина держал карманный фонарик, другой приподнимал мне веки. На нем очки и белый халат.
– Мое имя Бьёрн Сёдерберг, я врач больницы Оскарсхамна. Это Лотта, медсестра. Как ты себя чувствуешь?
– Где Стелла?
Я хотела сесть, но что-то мешало мне. В сгибе локтя у меня игла, шланг тянулся от нее к прозрачному пакету с жидкостью, поставленному на высокую подставку. В вену на тыльной стороне ладони была вставлена канюля.
– Где Стелла? – снова спросила я. – Как она?
– С кем нам связаться, чтобы сообщить, что ты здесь? – спросил врач.
– Как у нее дела?
– Давай сейчас сосредоточимся на тебе и позаботимся о том, чтобы ты поскорее восстановилась, – ответил врач, глядя в бумаги. – Может быть, у тебя есть кто-нибудь…
– Почему вы отказываетесь отвечать? Я спрашивала несколько раз с тех пор, как попала сюда, но никто мне не отвечает. В чем дело?
– Ночью ее прооперировали, – сказала Лотта.
– Она выживет?
– Пока рано что-либо говорить, – ответил врач. – Она еще не очнулась.
Голос его звучал как-то странно, он отвел глаза, избегая смотреть на меня. Меня это испугало.
– Но ведь она выживет?
Я выжидающе посмотрела на медсестру. Она колебалась.
– Положение критическое, – произнесла она наконец. – Большая потеря крови. Несколько раз останавливалось сердце.
Врач бросил на нее строгий взгляд, и она поспешно достала прибор для измерения давления.
– Мы возьмем у тебя анализы и…
Я оттолкнула ее руку и попыталась встать.
– Где она? Я хочу быть рядом с ней.
Лотта попыталась уложить меня обратно, но я сопротивлялась. Шланг застрял, зацепившись за что-то, по руке пронеслась жгучая боль. Лотта взяла мои ладони в свои.
– Изабелла, дорогая, успокойся, пожалуйста.
– Где она?
– Сейчас ты ровным счетом ничего не можешь сделать, – сказала Лотта.
Она не должна умереть. Ни за что.
Врач взяла меня за плечи и сказала мне, чтобы я глубоко дышала. Вместе они помогли мне снова лечь на кушетку.
– Сожалею, – сказал он.
– Нет, – всхлипывала я. – Пожалуйста!
– Теперь тебе надо отдохнуть.
Врач кивнул Лотте, которая что-то ввела в канюлю.
Словно прикосновение льда к коже. Холод растекся по жилам. Затем я провалилась куда-то назад, как будто опускаясь в теплую мягкую воду. Надо мной стояли мужчина и женщина и смотрели на меня. По их лицам я видела, что они знают. Знают, но не хотят рассказывать.
Поздно. Все поздно.
Стеллы нет.
Она умерла.
За окнами шел дождь. Ветер бился в окна, капли с грохотом барабанили по стеклу.
Пустота внутри меня отдавалась болью в голове и глазах.
Рядом с моей постелью сидел мужчина. Пока он не заметил, что я проснулась. Вид у него был усталый, видно, что он плакал. Я догадалась, кто это.
Я поменяла позу, и он поднял на меня глаза.
– Привет, – сказал он. – Пойду скажу им, что ты проснулась.
– Необязательно.
– Хочешь чего-нибудь? Может, попить?
Он открыл бутылку, стоящую на тумбочке, налил воду в прозрачный стаканчик и протянул его мне. Я взяла его и выпила все до капли.
– Ты мой папа?
Я тут же пожалела, что задала этот вопрос, заметив удивление на лице мужчины. Смутившись, я опустила глаза и посмотрела на желтое больничное одеяло. Мужчина взял мою руку в свою. Ладонь у него была теплая.
– Нет, я не твой папа, – ответил он. – Меня зовут Хенрик.
– Вы муж Стеллы?
Он кивнул.
– А у меня есть отец, вы не знаете?
– Его зовут Даниэль.
Я высвободила руку и снова поменяла позу. Потрогала шланг, прикрепленный к моей руке. Из-под пластыря, которым крепилась канюля, выступила кровь. Это так неприятно – мне хотелось бы, чтобы всего этого не было. Мне вообще не хотелось находиться здесь.
Хенрик пристально смотрел на меня покрасневшими глазами.
– Стелла не переставала думать о тебе. Не переставала надеяться.
Я не хотела говорить о Стелле. Я взяла бутылку с водой, отвинтила пробку и отпила прямо из горлышка. Потом снова навинтила пробку и поставила бутылку на тумбочку. Все время ощущала на себе взгляд Хенрика, но не поднимала глаз, чтобы не встречаться с ним взглядом.
– Это я во всем виновата, – сказала я.
Хенрик наклонился ко мне.
– Неправда. Ты не должна чувствовать себя виноватой. Если кто-то и должен обвинять себя, так это я. Если бы я с самого начала поверил ей, ничего этого не случилось бы.
– Я так и не успела познакомиться с ней.
Хенрик посмотрел на меня со странным выражением лица.
– Что ты имеешь в виду?
Ответить я не успела.
Дверь в палату распахнулась, и вошел врач.
– Как самочувствие, Изабелла? – спросил он.
– Да так себе, – ответила я.
– Понимаю.
Он пояснил, что я была переохлаждена, когда полиция привезла меня в больницу. У меня были небольшие травмы, которые еще долго будут ощущаться. События, которые мне пришлось пережить, сказались на состоянии моего здоровья.
– У нас тут есть психолог, с которым ты в любой момент можешь побеседовать. Просто чтобы ты знала.
Я не ответила, мечтаю только об одном – чтобы все оставили меня в покое.
– И я тоже здесь, Изабелла, – сказал Хенрик. – И Стелла. Со временем.
Я вытаращилась на него.
– Стелла?
– Операция была очень тяжелая, – сказал врач.
– У нее несколько раз останавливалось сердце, – продолжал Хенрик и снова взял мою руку. – Никто уже не верил, что она выкарабкается.
– Так она выжила?
– Будем пока жить сегодняшним днем, – ответил Хенрик с улыбкой. – Но Стелла – самое упрямое существо из всех, кого я знаю.
– Если ты не возражаешь, я хотел бы побеседовать с Хенриком, – сказал врач.
Я кивнула. Хенрик поднялся и пообещал, что скоро вернется. В дверях врач обернулся ко мне:
– Сейчас придет медсестра, чтобы взять анализы. И полиция хочет поговорить с тобой, Изабелла.
– Я не Изабелла, – ответила я.
Врач вопросительно посмотрел на меня.
– Меня зовут Алиса.