– Что вас интересует? – спрашивает пожилой мужчина.
– У вас случайно нет телефонного справочника?
Он переводит взгляд на мой телефон, потом обратно на меня.
– Нет.
– Интернет не ловит, – объясняю я, показывая телефон.
– А что вы ищете? – спрашивает он. – Может, я знаю.
Сомневаюсь, стоит ли ему говорить. Я уже так привыкла к сплошным тайнам вокруг, что не сразу понимаю: спросить, где находится ресторан – совершенно обычное дело, тем более для американской туристки. Пристально разглядываю его лицо в поисках характерного для Стратегов цепкого взгляда, но ничего такого не вижу.
– «Ла Кучина делла нонна», – отвечаю я.
У меня весьма неплохое итальянское произношение, хотя я много лет не говорила по-итальянски.
– А-а. – Он указывает дорогу. – Прямо, кварталах в пяти отсюда, справа. – И прибавляет: – Там подают великолепную пасту. Одну из лучших в Лондоне.
Горячо поблагодарив его, выхожу из лавки в приподнятом настроении, ощущая прилив сил от того, как гладко все прошло. Смотрю по сторонам. В нескольких кварталах друг от друга Медвежья аптека и ресторан, где обедает одна из глав Семьи. Это что, какой-то Медвежий район?
Телефон вибрирует, прерывая мои размышления.
Аарья: НОВЕМБЕР? Вопреки общему мнению терпение не одно из моих достоинств.
Я: Это близко. Я просто пройду мимо.
Аарья: Адрес?
Эш: Адрес?
Инес: Удачи, Новембер.
Я: Напишу, когда найду.
Быстро иду по улице, отсчитывая кварталы. Знаю, идти туда одной – не лучшая затея, особенно после всего, что произошло в аптеке, но если сестра моей мамы в том ресторане, я хочу хотя бы взглянуть на нее.
Пройдя четыре квартала, замечаю вывеску «Ла Кучина делла нонна» и замедляю шаг. «Я просто тихонько пройду мимо, – говорю я себе. – Просто загляну в окно. – Но по мере приближения сердце начинает бешено колотиться в груди. – Похожа ли она на маму и тетю Джо? Узнаю ли я ее? Узнает ли она меня?»
Останавливаюсь в пяти футах от окна ресторана и достаю телефон. Открываю номер Эша на случай, если придется бежать. Палец замирает над кнопкой звонка. Но прежде чем я успеваю сделать шаг вперед, кто-то хватает меня за запястье, вышибая телефон у меня из руки. Резко оборачиваюсь, выдергивая руку и занося вторую.
– Новембер, – говорит знакомый голос в тот момент, когда мой кулак врезается ему в лицо.
Маттео делает шаг назад, подняв руки.
– Маттео? – в изумлении восклицаю я.
Он трет рукой челюсть и сердито спрашивает:
– Что ты здесь делаешь?
Молча разглядываю его. Может быть, у меня галлюцинации из-за этого масла, которым мазнула меня аптекарша.
– Что я здесь делаю? А ты что здесь делаешь? – Поднимаю с тротуара телефон и прячу обратно в карман. Смотрю на его челюсть, куда я его ударила. – Извини, что я тебя…
Маттео нетерпеливо отмахивается от моих извинений.
– Я шел за тобой от аптеки, – говорит он, как будто это все объясняет.
– Что? – Я пытаюсь разобраться в его словах.
– Давай на минуту уйдем с улицы.
Бросаю взгляд на окно ресторана.
– Но…
– Быстрее, Новембер, – торопит Маттео. – Будешь медлить, кто-нибудь из моей Семьи тебя увидит.
Я сникаю. Хочу сказать ему, что это и моя Семья, но знаю, что это ничего не даст. Нехотя следую за ним на другую сторону улицы и дальше, в жилой квартал.
Маттео останавливается на тротуаре перед рядом многоквартирных домов и поворачивается ко мне.
– А теперь скажи: что ты делала у ресторана? – спрашивает он обвиняющим тоном.
– А зачем ты за мной следил? – с не меньшим раздражением говорю я.
– Я не собираюсь играть с тобой в эту игру, Новембер, – фыркает Маттео. – Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой.
Разглядываю его, пытаясь усмотреть в его лице признаки обмана, но, кажется, он говорит искренне.
– Аптекарь… – начинаю я, осторожно подбирая слова для объяснения.
– Что аптекарь? – гневно настаивает Маттео.
Решаю говорить прямо как есть, хотя уверена, что ему это не понравится.
– Она хочет кулон твоей мамы в виде медвежьего когтя в обмен на нужные мне товары.
Маттео хмурится.
– Хочешь сказать, ты собиралась украсть кулон моей матери?
– Нет, нет… – поспешно отвечаю я. – Я собиралась попросить его у нее.
Маттео сердито смотрит на меня, как будто я окончательно лишилась рассудка.
– Ты собиралась… Нет, Новембер. Нет. Откуда ты вообще узнала, что она там?
– Аптекарь сказала.
Маттео хмурится еще сильнее.
– Тебе точно нельзя просить кулон у моей матери.
Я смотрю на него с такой же неприязнью, с какой он смотрит на меня.
– Это не тебе решать, Маттео. Если кто мне и откажет, то это будет твоя мама, а не ты. Я должна выполнить свою часть сделки с аптекарем. Это важно.
– Таким способом ты ее выполнять не станешь, – с нажимом говорит он.
Секунду мы просто смотрим друг на друга, и я прикидываю, удастся ли мне убежать от него. Наверное, существует миллион причин, по которым это плохая идея, но я могу думать лишь о том, что совсем близко от меня находится сестра моей мамы – моя тетя, – и у нее есть то, что поможет мне найти папу.
Прежде чем я успеваю ответить, Маттео расстегивает верхнюю пуговицу пальто и вытаскивает из-под свитера изящный золотой кулон в форме резного медвежьего когтя.
– Он у тебя…
– У нас у всех такой есть, – говорит Маттео. – У меня, у мамы, у деда, у твоей мамы, у тети Джо.
На мгновение замолкаю. Никогда не видела у мамы и тети таких кулонов. Неужели они их от меня прятали? И почему Маттео известно о моих близких то, чего не знаю даже я?
– Вот как ты поступишь, – говорит он. – Я дам тебе этот кулон, если пообещаешь, что не пойдешь в ресторан.
Согласившись, я получу то, что необходимо для поисков папы, но потеряю возможность встретиться с тетей. На секунду отвожу глаза.
– Это очень выгодная сделка, – говорит Маттео, будто сомневаясь, что я его расслышала. Поскольку я не отвечаю сразу, у него на лице появляется выражение смятения. – Я что-то неправильно понял?
– Нет. Ты прав. Хорошая сделка. – Мне трудно смотреть ему в глаза. Поэтому я меняю тему. – Зачем он вообще аптекарю?
Маттео пожимает плечами:
– Может, потому, что их невозможно достать. Может, она знает, что в них есть тайное отделение для яда. А может, она поняла, кто ты, и решила вмешаться. Аптекарей трудно понять. Они помешаны на тайнах и обмане, но они настолько смертельно опасны и в то же время полезны, что к ним никто никогда не лезет с вопросами.
Я фыркаю.
– Смертельно опасны – не то слово! – Маттео вопросительно смотрит на меня, но не спрашивает, что я имею в виду. – О’кей, так почему ты за мной следил?
– Лейла…
– Что? – ошеломленно спрашиваю я, прежде чем он успевает продолжить, и озираюсь по сторонам. Вдруг она прячется где-нибудь в переулке? – Лейла? Это не… Что?
– Не здесь... Но в Лондоне, да.
– Ничего не пони… – начинаю я.
– Знаю, – перебивает он. – Но сейчас я не могу объяснять. Если я не приду на тот Семейный обед, мама мне голову оторвет. Я уже час как должен быть там.
– Как это Лейла здесь? – не унимаюсь я. – Почему я об этом не знала? А Эш в курсе?
– Нет… и послушай, – в тоне Маттео слышится предостережение, – ты не должна ему рассказывать.
Косо смотрю на него.
– Как это не должна? Я не могу скрыть это от Эша.
Маттео поднимает руки, будто говоря, что это не его дело.
– Так решила Лейла. Это точно не моя идея, – говорит он, словно подчеркивая, что не хочет иметь со мной ничего общего.
– Но если я не могу сказать Эшу про вас с Лейлой, как я объясню, откуда взяла кулон?
Он делает выдох и сжимает пальцами переносицу.
– Ты же не сказала Эшу, где находится ресторан?
– Нет. Я решила, что это тайна Семьи Медведей.
Он как будто удивлен, что подобные вещи имеют для меня значение, и его лицо смягчается.
– Так… ну, скажи ему правду: что ты столкнулась со мной по пути в ресторан и я дал тебе кулон. И все.
Он снимает кулон через голову и протягивает его мне.
– Обещаешь?
– Обещаю, – вздыхая, говорю я.
Он вкладывает кулон мне в ладонь.
– Но почему Лейла не хочет, чтобы Эш знал, что она здесь? – спрашиваю я, в последний раз пытаясь получить объяснение.
– Извини, не могу, – говорит Маттео и оглядывается в сторону ресторана. – Можешь сама ее об этом спросить. Приходи в дом двенадцать по Кларенс-Хилл-роуд в четыре утра. – Он делает шаг назад.
– Подожди, – прошу я, но он, пятясь, только пожимает плечами.
– До встречи в четыре, – говорит он и, развернувшись, уходит.
Несколько секунд я просто озадаченно стою на месте. Что, черт возьми, происходит? Сначала Аарья и Инес, теперь Маттео и Лейла?
Зачем Лейла так поступила – попрощалась с нами в Академии и втайне последовала за нами? Наверняка у нее есть на это серьезная причина, но я даже представить себе не могу, что это может быть.
Разглядываю золотой кулончик у себя в руке, сожалея, что придется отдать его аптекарше. Неужели у мамы тоже такой был?
В кармане вибрирует телефон. На экране – семнадцать новых сообщений. Вместо того чтобы читать их, я просто отвечаю: Кулон получила. Сейчас обменяю. Скоро буду дома.
Глава девятнадцатая
Смотрю в окно такси на тихие улицы Лондона, излучающие белый свет. Солнце уже садится. И вдруг до меня доходит – сегодня Рождество. Я пропустила все праздничное веселье в Пембруке и горячий шоколад с мятой. Я пропустила наряженную елку на городской площади, колядки и кошмарную рождественскую пьесу, которую ставит наш местный театр. Я пропустила, как Люсиль зажигает менору, а мы с Эмили тем временем объедаемся только что испеченными пончиками, пока не затошнит. Но больше всего мне сейчас не хватает