Глава двадцать четвертая
Секунду мы с Инес стоим неподвижно, разглядывая улицу перед «Львиным логовом», а потом она уверенным шагом направляется к центру Рынка. Но я по-прежнему не вижу вышибалу, а его вряд ли можно не заметить – ведь он на добрых полфута выше большинства собравшихся здесь людей.
– Ты знаешь, что он пошел в эту сторону? – шепотом спрашиваю я.
– Нет, – не глядя на меня, отвечает Инес.
– То есть… ты идешь наугад?
– Я иду наугад, – подтверждает она, и меня вновь охватывает паника.
Мы выходим на крытую часть Рынка. Осматриваю толпу. Но вышибалы нигде не видно. Я бросаю взгляд на Инес – несмотря на ее непроницаемое лицо, чувствую, что она нервничает. Если мы его потеряли, это конец. Игра окончена. Мы ни за что не успеем вовремя найти поместье Львов и папу.
Продолжаю разглядывать толпу, прекрасно понимая, что каждая секунда повышает риск быть обнаруженной. Каждая мышца тела напряжена до предела, и я с силой делаю вдох, заставляя себя расслабиться.
И вот на противоположной стороне площади из лавки выходит высоченный охранник. От невероятного облегчения к глазам подступают слезы. Инес наверняка тоже его увидела, потому что она ускоряет шаг.
Высокий вышибала выходит с Рынка через арку, но вместо того чтобы идти прямо за ним, Инес направляется к другой арке, левее. Как только мы из нее выходим, наступает тишина и тускнеет свет. Улочку освещает пара факелов, отбрасывающих длинные тени. Примерно через сотню футов от нас вышибала сворачивает налево, и мы бесшумно следуем за ним. И вдруг кто-то касается моего рукава.
Резко поворачиваюсь, протягивая руку к ножу, но вижу перед собой Эша. Аарья отстает от него на несколько шагов. Достаточно беглого взгляда, чтобы стало ясно: между ними что-то произошло. Я не слышала, как они подошли, и понятия не имею, с какой стороны они появились. Это меня пугает. Мы так хорошо умеем подкрадываться друг к другу, что никогда не знаешь, кто за тобой идет.
Приближаясь к повороту, за которым скрылся вышибала, мы замедляем шаг. Инес заглядывает в дверной проем, Эш осматривает улицу за нами. Они кивают друг другу, и мы сворачиваем в заброшенное жилище, обходим сломанный стол и несколько стульев. Инес выглядывает в дверь в дальнем конце, смотрит в обе стороны и указывает направо. Крадемся за вышибалой, попадая с освещенных факелами улиц в непроглядный мрак. Неожиданно впереди появляется пятно света – видимо, вышибала прятал здесь лампу, которой теперь воспользовался. Эш берет меня за руку, и я благодарна за этот успокаивающий жест.
Охранник проходит через еще одну дверь, но прежде чем Инес успевает за ним, свет исчезает, погружая нас в полную темноту. Эш останавливает меня, и в течение пары ужасных секунд мы неподвижно стоим на месте.
– Я за ним, – выдыхает Эш, намекая, что остальные не должны двигаться, и отпускает мою руку.
Я не смею заговорить, но, как только перестаю чувствовать рядом тепло его тела, не могу побороть нарастающую тревогу. Протягиваю руку и, нащупав рукав пальто Аарьи, вцепляюсь в него, как в спасательный круг. Но она хватает мою руку и, дернув вперед, перекладывает ее на холодную каменную стену, будто говоря: «Вот за это держись», а потом отодвигается от меня. Я хочу спросить Эша, что он нашел, но прежде, чем мне удается собраться с духом, в дверном проеме снова появляется свет.
Инес осторожно заглядывает в дверь, Аарья вытаскивает нож. Но то, что видит Инес, очевидно, не представляет угрозы, потому что она уверенно двигается вперед. Мы с Аарьей следуем за ней и оказываемся в комнате, напоминающей заброшенную сапожную мастерскую. На рабочих столах лежат сапожные инструменты, на полках выставлены модели обуви, которым наверняка несколько сотен лет. Посреди комнаты стоит Эш, держа в руке зажженную свечу, и сосредоточенно все осматривает. Мне сразу понятно, зачем: здесь нет выхода, кроме двери, через которую мы только что прошли, так что если вышибала не растворился в воздухе, он наверняка воспользовался потайной дверью.
Инес вытаскивает из кармана куртки свечу и зажигает ее. Мне даже в голову не пришло взять с собой свечу, но теперь понятно, что это было ошибкой, – свет настоящего пламени лучше, чем свет фонарика, и не нужно беспокоиться о том, что в критическую минуту сядут батарейки.
В свете двух свечей я внимательно осматриваю углы комнаты в поисках каких-либо признаков двери.
У дальней стены Аарья разглядывает инструменты, висящие на железных крюках, Инес подходит к камину, Эш опускается на колени и проводит пальцем по полу.
– Тут такая чистота, – шепчет он. – Никаких следов обуви на полу, на скамейках ни пылинки.
Я на это вообще не обратила внимания, но теперь, после слов Эша, вижу, что комната действительно выглядит странно. В других заброшенных лавках и жилых помещениях, через которые мы прошли, было полно грязи, а здесь ни соринки. Насколько я понимаю, эта почти стерильная чистота поддерживается для того, чтобы другие Стратеги не смогли отследить путь к тайной двери, как по следам на снегу.
– Остается только надеяться, что мы найдем дверь раньше, чем из нее выскочит какой-нибудь Лев, – говорит Аарья, и хотя мне это в голову не пришло, теперь я остро осознаю эту угрозу.
– Удивлен, что ты не знаешь, где дверь, – не глядя на нее, ворчит Эш.
Мои догадки о том, что между ними что-то произошло, подтверждаются. Я иду к полке с обувью, начинаю обследовать один ее конец, Эш берет на себя другой.
Аарья оборачивается, состроив обиженную гримасу.
– Excusez-moi? Я уже раз десять рисковала жизнью, чтобы вам помочь, и это твоя благодарность? – восклицает она, и я отчасти с ней согласна.
С чего вдруг Эш решил затеять ссору именно сейчас?
Но Эш не унимается.
– Если хочешь врать, Аарья, сделай это как-то более оригинально. Я знаю, ты это умеешь. Зачем же вести себя так банально?
Даже при тусклом свете я вижу, как багровеют ее щеки. Уверена, что хотя бы частично она злится из-за того, что ее назвали неоригинальной.
– Интересное обвинение из уст того, кто совсем недавно работал на доктора Коннера, чтобы убить Новембер, – бросает Аарья, и по тому, как напрягается лицо Эша, я вижу, что она задела его за живое.
Он поворачивается к ней лицом:
– Куда ты ходила, Аарья? Пока Новембер и Инес были на Рынке, где была ты?
– Именно там, где я говорила, – отвечает она, но в ее голосе уже не чувствуется прежнего напора.
– Как бы не так, – огрызается Эш. – Придумай что-нибудь другое, Аарья. Я проверил восточную сторону Рынка. Тебя там не было.
Изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания, но у меня ничего не получается. Бросаю взгляд на Инес – она выглядит не менее встревоженной, чем я.
Аарья облизывает губы, готовясь продолжать перебранку.
– Ты всегда считаешь, Ашай, что знаешь все, что происходит вокруг, что тебе так здорово удается анализировать любого. Тогда скажи мне вот что, раз ты такой эксперт по выдающим меня сигналам: почему Новембер после двух недель пребывания в Академии понимает меня лучше, чем ты после двух с половиной лет?
– Вам обязательно нужно сейчас ругаться? – обеспокоенно спрашиваю я.
Сейчас нам, как никогда, необходима солидарность.
– Да, – упрямо говорит Эш. – Мы собираемся пойти на самый опасный шаг в нашей жизни, и я хочу быть уверен, что если мы отправимся в поместье Львов с Аарьей, то не угодим в ловушку.
Глаза Аарьи сверкают яростью, которую на сей раз она даже не пытается скрыть. Очевидно, Инес тоже это заметила. Прежде чем Аарья успевает открыть рот и начать плеваться ядом – мы все понимаем, что именно это вот-вот и произойдет, – встревает Инес.
– Хватит! – со страстью говорит она. – У нас совершенно нет на это времени. – Оба открывают рот, чтобы ответить, но Инес перебивает их: – Мне все равно, кто из вас, по-вашему, прав. В данный момент меня волнует только одно: не погибнуть в лабиринте раньше, чем мы хотя бы попытаемся нанести удар по Джагу. – Она бросает на них предостерегающий взгляд. – Аарья, Эш имеет полное право сомневаться в тебе, потому что ты сама, как и все мы, знаешь, что иногда ведешь себя подозрительно. Я не говорю, что ты должна оправдываться в своих действиях, но могла бы по крайней мере не подливать масла в огонь.
Аарья ошеломленно смотрит на нее. Я тоже.
– И, Эш, – продолжает Инес, – ты же знаешь, что Аарья никогда не играет по правилам, так с чего ты вдруг решил, что она начнет именно сейчас? То, что она не такая прямолинейная, как Лейла, не дает тебе права нападать на нее. – Она замолкает, но никто даже не пытается заговорить. – Ну, давай, Эш, спроси, что ты на самом деле хочешь знать, а потом вы оба перестанете грызться и вернетесь к работе.
В комнате воцаряется оглушающая тишина.
Подумав несколько секунд, Эш произносит:
– Почему вы обе здесь на самом деле?
Инес вздыхает, как будто ожидала именно этого вопроса.
– Я могу говорить только за себя…
– Инес, тебе совсем не обязательно… – начинает Аарья, явно чувствуя себя виноватой в том, что из-за нее Инес вынуждена раскрыть нечто личное.
– Обязательно, – возражает Инес и поворачивается ко мне с Эшем: – Мои родители занимали высокое положение в Семье Лис; они много сделали для продвижения главной Семьи и помогали ей управлять. И они ненавидели Джага – считали, что он своими действиями порочит наследие Стратегов, бросая тень на все добро, которое мы делали в течение многих столетий. Годами они выступали против него, пытаясь убедить Лис встать в оппозицию, как это сделали Медведи. – Она кивает в мою сторону. – Но никто не обращал внимания на их предупреждения. Потом Львы начали убивать наиболее видных членов других Семей, и мои родители боролись еще ожесточеннее: они предвидели, что со временем действия Львов повлияют на детей и на Академию, и предупреждали об этом. – Она переводит дух. – Но, как вы знаете, Джаг мстит тем, кто выступает против него, и мои родные, невзирая на их высокое положение, не стали исключением.