– Слушай, я знаю, что ты, наверное… – начинаю я, но она замахивается мечом в направлении моего левого бока. Я парирую, раздается звон скрещенных мечей. – Эй, поосторожнее, я еще даже не встала в стойку!
Она тут же атакует меня справа. Снова отражаю удар. Она нападает с удивительной силой, и я вспоминаю, как Эш говорил, что она может положить на лопатки людей, намного превосходящих ее по росту.
Она встречается со мной глазами, и по спине у меня пробегает холодок.
Никта целится мне в колени. Я перескакиваю через ее меч и как следует бью ее по плечу.
Она едва ли не дымится от гнева.
– Это все ты виновата, – шипит она. – Все это происходит из-за тебя!
– Ты что, шутишь? Это Шарль пытался убить меня, а не наоборот, – тихо говорю я, но это, кажется, только сильнее выводит ее из себя.
Она бросается вперед, рассекая воздух мечом то с одной стороны, то с другой. Я парирую, и наши мечи звенят, постоянно встречаясь друг с другом.
– Это должна быть… – начинаю я.
Никта выполняет ложный маневр вправо и бьет влево. Я снова отражаю удар, но меня охватывает беспокойство. Она сражается очень хорошо и атакует так, словно это дуэль до последней капли крови, а не разминка. Сумей она нанести удар с той силой, какую применяет сейчас, мне повезет, если она не сломает мне кости или не обеспечит сотрясение мозга.
– …тренировка, Никта. Мы с тобой выбьемся из сил еще до начала урока.
Бросаю беглый взгляд в сторону профессора Одда и Коннера, но они оба над чем-то смеются и вовсе не замечают, насколько она агрессивна.
Отвести взгляд было ошибкой – Никта обходит меня и наносит режущий удар мне в голову. Мне едва удается отразить его и отступить, но я упираюсь спиной в стену деревьев.
– Выбьемся из сил? – Никта смеется, но это вовсе не радостный смех. Он похож на всхлип. – Чтоб ты провалилась, Новембер! Ты и твоя семейка давным-давно должны быть мертвы. А теперь мы все расплачиваемся за ту ошибку.
На секунду мне кажется, что я ее не расслышала. Она имеет в виду Медведей или мою собственную семью?
Она бежит на меня, целясь мечом мне в ребра. Я парирую, но ее движущая сила вынуждает меня снова отступить. Меч Никты свистит около моей головы, я уворачиваюсь. Меч вонзается в дерево позади меня, и я готовлюсь к очередному удару, но лезвие крепко застряло в стволе. Она кричит от злости, и профессор Одд с Коннером поворачиваются к нам.
У меня так бешено колотится сердце, что его стук заглушает все остальные звуки во дворе. «С тупым лезвием так бы не получилось».
Меня охватывает паника, и я быстро ухожу от деревьев, пока она выдергивает меч из ствола. Разумеется, у него острое, как бритва, лезвие. Я была так занята, уклоняясь от ее ударов, что даже не заметила этого.
– Никта! – кричит Одд с другой стороны двора.
Я вдруг вспоминаю одно из значений ее имени. Богиня смерти… А Sarete ridotti можно также перевести как «Вы будете уничтожены». Я плохо знаю итальянский, иначе подумала бы об этом раньше. Это хитрый каламбур.
Никта бросается на меня, выполняя три быстрых, резких движения. Мне удается парировать, хотя и с трудом. Она стонет от злобы и целится мне в лицо. Я поднимаю меч, чтобы отразить удар, но, вместо того чтобы нанести его, она бьет меня ногой по ногам, и я падаю на спину. Никта тут же оказывается надо мной.
Обеими руками она поднимает меч над головой, намереваясь вонзить его мне в сердце. Я перекатываюсь, но недостаточно быстро, и лезвие задевает мне плечо. Замахиваюсь мечом, вынуждая ее отступить, и с трудом встаю на ноги.
Слышу, как Одд и Коннер кричат на нее, но она не останавливается.
Никта наносит удар, прежде чем мне удается восстановить равновесие. Я поднимаю меч, но под неудобным углом, и она так сильно бьет по нему, что выбивает оружие у меня из рук. На долю секунды наши взгляды встречаются, и она улыбается уголком рта. Один удар, и мне конец.
Поворачиваюсь и бегу к деревьям. Стволы в основном гладкие, а ближайшие ветви растут футах в двадцати над землей, но там, где были спилены нижние ветки, остались небольшие сучки.
Сапоги Никты стучат по траве у меня за спиной. Хватаюсь за остаток спиленной ветки и едва успеваю подтянуть ноги, как ее лезвие вонзается в дерево. Мне удается взобраться еще на несколько футов вверх. Никта кричит и мечется у подножия дерева. Выше залезть не удастся – следующая опора слишком далеко, а от неудобного положения у меня сводит мышцы рук и ног. Порез на плече пульсирует от боли, и я знаю, что еще минута, и я больше не смогу держаться.
Никта особым образом сжимает пальцами рукоять меча, и я понимаю, что она решила сменить тактику. Собирается метнуть его, как копье. Вот черт! Она щурится, рассчитывая траекторию. Но едва она заносит руку, как профессор Одд хватает ее за запястье. Она поворачивается, размахивая мечом.
Коннер достает из кармана блейзера шприц и колет ее в руку. Никта спотыкается, отступая на два шага, роняет меч и падает на траву.
– Приведите двух охранников и скажите им, чтобы отвели ее в темницу, – велит Коннер, и Одд убегает.
Я разжимаю хватку и спрыгиваю на траву. В течение нескольких ужасных секунд все молчат, не двигаясь. И тут до меня доходит: ни один из учеников не попытался мне помочь.
Коннер вытирает платком лоб и хмурится.
– Иди к врачу, Новембер.
Я смотрю на свою руку. С костяшек пальцев в траву капает кровь.
Глава двадцать шестая
Мы с Лейлой идем по пустому коридору к нашим апартаментам и несем книги. Путь нам освещает один-единственный почти догоревший факел, отчего большая часть стены утопает в темноте. Из-за наложенных медсестрой швов у меня болит рука, а еще я узнала, что в этой школе не признают болеутоляющих.
Я открываю дверь, и мы с Лейлой кладем книги на стол: кое-что по европейской истории для меня (Лейла сказала, они помогут мне понять основы того, чему она должна меня научить) и кое-что по криминологии для нее. Для отвода глаз она еще взяла несколько обычных книг по ядам и мечам, на случай если Пиппа отслеживает, что мы читаем.
Не понимаю, почему Лейла до сих пор тщательно изучает убийство Стефано, несмотря на то что Шарль был признан виновным, а нас с Эшем оправдали, но она, кажется, помешана на деталях. Может, она просто хочет понять, что произошло с ее другом? Я бы спросила Эша, нормально ли для нее такое поведение, но за весь вечер я ни разу его не видела.
Мы проверяем комнату, чтобы убедиться, что там никто не прячется, и Лейла усаживается на диван перед камином.
– Если Брендан потратил время на то, чтобы пробраться в комнату и написать послание у тебя на полу, почему он просто не убил тебя, когда у него была такая возможность?
Я сажусь рядом.
– Не знаю. – Непроизвольно трогаю повязку на руке. – Может, Никта сама хотела это сделать, нанести удар прилюдно?
Лейла покусывает губу.
– Да, но у нее ничего не вышло. И насколько я поняла, ты хорошо защищалась. Учитывая навыки Никты, это о многом говорит. Я думаю, она увидела шанс и воспользовалась им, вот и все. Иначе зачем ей рисковать и сражаться с тобой на глазах у всех, если можно просто проникнуть сюда и перерезать тебе горло?
Я содрогаюсь.
– Может, ножа с собой не было?
– Возможно. Но откуда у нее острый меч? Тренировочные лезвия недаром затупляют. Что-то здесь не сходится. – Лейла смотрит на потрескивающий в камине огонь.
– Коннер велел отвести ее в темницу, – говорю я. – Они собираются применить правило «око за око»? Как это вообще происходит? Строго говоря, она, конечно, всего лишь порезала мне руку, но ясно же, что она пыталась меня убить.
Лейла поворачивается ко мне.
– Точно сказать не могу. Я никогда не была свидетелем подобной ситуации. Что-нибудь они наверняка придумают. Насколько я знаю, в темнице неприятно, но уверена, тебе дадут возможность отомстить.
Я хмурю брови. Как бы я хотела, чтобы вся эта история с возмездием прекратилась.
– А что с Бренданом? Независимо от того, имеет ли он отношение к той надписи, сейчас он наверняка в бешенстве – один его друг погиб, а другая оказалась в темнице.
Лейла на мгновение сжимает кулак.
– О, это точно еще не конец. Я не пытаюсь напугать тебя, но, если Львы хотят твоей смерти, они не остановятся, пока не достигнут желаемого.
Тук. Тук. Тук.
Я не успела еще повернуться, как Лейла уже на ногах.
– Минутку, – говорит она, поднимая щеколду.
По ту сторону двери стоит женщина-охранник. Увидев меня, она поворачивается и идет стучать в следующую дверь.
Лейла подает мне мантию, и я надеваю ее.
Мы идем по коридору следом за другими девушками и выходим в вестибюль, где мы с Никтой соревновались в темноте. Трудно поверить, что это было всего неделю назад. Такое чувство, что с тех пор произошло столько неожиданных событий, что хватило бы на год. Блэквуд стоит у стены, а двадцать четыре девушки, включая меня, выстраиваются перед ней в форме буквы U.
– Сегодня у вас будет новый вид соревнований, – говорит Блэквуд, и в ее тоне как будто звучит скрытое предупреждение. – Вы увидите, что эти соревнования отличаются от тех, в которых вам приходилось участвовать ранее. И если вы проведете их неправильно, вас ждут серьезные последствия.
Она оглядывается на охранников, и те отступают в сторону, освобождая дорогу другим преподавателям, в числе которых я вижу Лю, Гупту и Коннера. Блэквуд кивает им, и они обходят вокруг нашей группы с таким видом, будто играют в жутковатую игру на выбывание. Каждый из них выбирает себе по нескольку учениц.
Коннер касается девушки слева от меня, а Гупта – девушки рядом с Лейлой. Девушки встают и уходят маленькими группками вслед за выбравшими их преподавателями. Наконец остаемся только мы с Лейлой и Аарья с Инес.
– Следуйте за мной, – холодно говорит Блэквуд.
Я бы хотела возразить, но не смею показать Аарье, как меня пугает то, что будет дальше.