Блэквуд минует две двери и приводит нас в учительскую, где меня держали в день приезда. Сейчас в камине не горит огонь, и единственный источник света – одинокий факел возле двери в виде арки.
Четверо мощных охранников следуют за нами в комнату. Один из них – тот самый, с крестообразным шрамом, отчего мне еще больше не по себе. Мы с Лейлой мельком косимся друг на друг, и по ее глазам я вижу, что она тоже обеспокоена. Я бы хотела спросить, насколько экстремальными бывают подобные соревнования, но сейчас молчат все, даже Аарья.
Я сразу запоминаю детали обстановки. Возле камина два больших дивана, между которыми – широкий, устойчивый кофейный столик. Две пары кресел с подставками для ног, между ними – маленькие приставные столики. Сервант с кувшином воды, чистые стаканы и тарелка с яблоками. Круглый стол с четырьмя стульями. На стенах гобелены и пара пустых креплений для факелов. Большой камин с декоративной каменной отделкой. Полка с книгами. С потолка свисает люстра с ажурными железными перекладинами. Окон нет.
– Ваше первое задание – очень простое, – объявляет Блэквуд, стоя прямо напротив двери. По обе стороны от нее стоят охранники. – В этой комнате спрятано шесть предметов. Найдите их, и это упростит вам выполнение второго задания. Если не сумеете их отыскать, очень об этом пожалеете – кто-то больше, кто-то меньше. Я сама решу, когда закончится время испытания.
Ее слова никак не успокаивают и практически ни о чем не говорят, кроме того, что Блэквуд сама устанавливает правила, и если не будем действовать быстро, то пожалеем об этом.
– Начинайте, – командует Блэквуд, и все тут же приступают к делу.
Инес идет к полке и начинает методично вынимать каждую книгу. Аарья направляется к серванту и осматривает яблоки. Лейла выдвигает кофейный столик на середину комнаты, хватает один из стульев возле круглого стола, ставит его на столик и забирается на них, чтобы дотянуться до люстры.
Осматриваю комнату по кругу. Мебель – очевидное место, и, скорее всего, там спрятано больше половины предметов. И я не сомневаюсь, что эти трое найдут то, что там спрятано. Но должен быть хотя бы один предмет, который спрятан не в мебели. Пробегаю взглядом по стенам в поисках чего-нибудь, что можно сдвинуть или переставить. Дергаю за пустые железные крепления для факелов, но они прочно прикреплены к стене. Поднимаю гобелен – за ним ничего нет.
Останавливаюсь у камина. Камни большие и, кажется, намертво скреплены строительным раствором. В камине нет поленьев, но осталось немного золы. Я перебираю ее пальцами.
– Нашла один, – со злорадством заявляет Аарья, вытаскивает из яблока шпильку для волос и кладет ее на мраморное покрытие серванта.
Шпилька? Они спрятали такие мелочи… Я хлопаю в ладоши, в воздух вздымается облако золы. Провожу пальцами по декоративным камням размером с кирпич, которыми облицован камин, и ищу какую-нибудь трещину или бороздку, которых не должно там быть. Покрытые золой пальцы оставляют след, особенно на шероховатой поверхности. А что, это мысль. Размазываю пригоршню золы по всем мелким камням, окрашивая облицовку в темно-серый цвет.
– Металлическая пилка для ногтей, – объявляет Лейла, и все мы на краткий миг поворачиваемся и видим, как она вытаскивает предмет из незажженной свечи на люстре.
Аарья выдвигает ящики серванта и осматривает их на предмет фальшивых бортиков или дна.
Я осматриваюсь в поисках какого-нибудь лоскутка ткани, но здесь нет ничего, кроме тяжелого гобелена. Ну и ладно. Хватаю подол мантии и начинаю круговыми движениями стирать лишнюю сажу с камней.
– Две скрепки, – говорит Инес, вытаскивая их из-под растрепанного корешка старой книги.
Скрепки, металлическая пилка для ногтей и шпилька – здесь явно прослеживается общая тема, и я почти уверена, что она имеет отношение к замкам. Вот только дверь в этой комнате, как и все двери, которые я здесь видела, запирается на щеколду.
Быстрее тру камни и замечаю, что вокруг одного из них, размером с кулак, в левом верхнем углу камина остается попавшая в углубление зола. Бросаю подол мантии и, схватив кончиками пальцев камень, начинаю его расшатывать. Он медленно выдвигается, и я замечаю, что Инес наблюдает за мной, попутно проверяя швы на диване.
Заглядываю в маленькое отверстие за камнем и замечаю предмет из темного металла, задвинутый далеко к стене.
– Нашла один, – говорю я, вытягиваю из дыры средневекового вида щипцы и кладу их на каминную полку.
Лейла выглядывает из-под кофейного столика, который она осматривала.
– Время вышло, – объявляет Блэквуд.
И тут гаснет факел, погружая комнату в непроглядный мрак.
– Лейла? – зову я.
– Я… – начинает она, но ее прерывает звук, похожий на звук удара в живот. А потом доносится еще несколько странных звуков: скрежет дерева по дереву, лязг передвигающегося металла.
Делаю несколько поспешных шагов на голос Лейлы, выставив руки вперед, и врезаюсь в кофейный столик, отчего едва удерживаюсь на ногах.
– Убери руки, черт… – начинает Аарья, но что-то приглушает ее голос.
Лейла кашляет и хрипит, но звук почему-то идет не с пола, а откуда-то сверху, у меня над головой.
Раздается несколько глухих ударов. Похоже, кто-то кого-то бьет, и я съеживаюсь: возможно, я следующая. Справа от меня что-то обрушивается, и с одной из полок на пол валятся книги.
Кое-как восстановив равновесие, забираюсь на кофейный столик, двигаясь в ту сторону, откуда слышится затрудненное дыхание Лейлы. Сердце бешено колотится.
Скрипят, подвывая, старые дверные петли – на мгновение дверь открывается и тут же снова захлопывается. Снаружи задвигается щеколда, и в комнате наступает абсолютная тишина, нарушаемая только хрипами Лейлы.
– Лейла, где ты? – спрашиваю я, размахивая перед собой руками.
– Свет… Нужен свет, Новембер, – задыхаясь, шепчет Лейла.
Я слышу, как падает еще несколько книг.
– Mierda[10], – бормочет Инес, и это чуть ли не первое слово, которое она при мне произнесла.
На секунду теряюсь в темноте, слыша лишь стук собственного сердца. У нас нет спичек. Нет даже углей, которые можно было бы разжечь снова. И я уверена, что тот, кто только что вышел из комнаты, не просто задул факел, но и забрал его с собой, потому что я не вижу тлеющих угольков со стороны настенного крепления.
– Аарья? – шепчет Инес.
Слышу страх в ее голосе, и это помогает мне сосредоточиться.
– Бумага, – торопливо говорю я. – Чем старее и суше, тем лучше. Принеси ее к камину, Инес.
Если я не ошибаюсь, некоторые камни в каминной облицовке – в том числе тот, который я вытащила, – на самом деле кремень. А старые щипцы, возможно, сделаны из стали. Я слезаю со стола и, держа руку перед собой, бегу назад к камину быстрее, чем стоит это делать из соображений безопасности.
Я с разбегу врезаюсь в камень и быстро ощупываю облицовку.
– Нашла.
От звука мнущейся рядом со мной бумаги у меня замирает сердце.
– Вот, найди мою руку, – я протягиваю руку, и Инес касается ее.
Хватаю смятую бумагу, прижимаю ее к камню большим пальцем и с силой бью старыми щипцами по краю камня, высекая несколько искр. Ура!
– Может быть, ты… – начинаю я, но Инес уже дует на бумагу.
Еще несколько ударов по камню, и на четвертый раз одна из искр разгорается, прожигая крошечную дырочку в бумаге.
– Ну давай же, давай, – нетерпеливо повторяю я, а Инес продолжает аккуратно раздувать пламя.
Постепенно горящий круг расширяется и наконец вознаграждает наши труды настоящим огнем. Свернув в трубочку еще один листок бумаги, Инес подносит его к огню, и мы получаем некое подобие маленького факела. Меня захлестывает радость. Света от него не больше, чем от свечки на торте в честь дня рождения, но, надеюсь, этого хватит, чтобы разобраться, что происходит. Пока я щурюсь в полумраке, Инес ставит опрокинутый стул обратно на стол и залезает на него.
– Что за… – в ужасе восклицаю я.
Ноги Лейлы закинуты на металлические перегородки люстры в неудобном положении, а запястья чем-то связаны, не позволяя ей за что-нибудь ухватиться руками.
Инес не говорит Лейле ни слова и, к моему изумлению, даже не пытается ей помочь. Вместо этого она выхватывает две свечи из люстры, спрыгивает на пол и, вернувшись ко мне, зажигает их от горящей бумаги. Одну отдает мне, и в комнате сразу становится светлее. Блэквуд и охранников нет, они ушли, хотя я в этом и не сомневалась.
Быстро капаю немного воска на каминную полку и устанавливаю там свечу, чтобы освободить руки.
– Подожди, я помогу тебе спуститься, – говорю я Лейле.
– Это кабельная стяжка, – отвечает Лейла. Ей удалось восстановить дыхание, но видно, что ей трудно говорить. – Она пристегнута к люстре. Если я уберу вес с ног, она еще сильнее врежется мне в кожу. И она такая крепкая, что если попробовать растопить ее огнем, я получу серьезные ожоги.
– Лейла, пилка! Куда ты ее положила? – спрашиваю я, но, еще не договорив, замечаю что-то металлическое на полу возле стола.
Протягиваю руку, но Инес опережает меня. Но только вместо того, чтобы отдать мне пилку, она уходит.
– Эй, ты куда, черт во… – возмущаюсь я, но тут же замолкаю.
Проследив за ее взглядом, вижу лежащую на полу Аарью. Ее рот и нос покрывает какое-то приспособление из кожи и металла, зафиксированное у нее на голове пятью металлическими цепями.
– Жесть! Она может дышать? – спрашиваю я.
Глаза Аарьи закрыты.
Инес кладет руку на грудь Аарьи и качает головой, давая мне понять, что дело плохо. Блэквуд говорила о серьезных последствиях, но это просто настоящий экстрим. Это уже вопрос жизни и смерти.
Перевожу взгляд с Аарьи на Лейлу. Если Аарья не может дышать, а я не помогу Инес, то буду частично виновата в том, что она задохнулась. Но я терпеть не могу Аарью, и если допущу, чтобы Лейла получила из-за нее увечья, то никогда себе этого не прощу. Однако если мы с Инес сейчас начнем драться из-за пилки, то наверняка пострадают все.