– Пиппа, – говорю я. Я бы хотела как-нибудь утешить ее, но не знаю, с чего начать.
Она вытирает нос.
– Он был хорошим человеком. Прекрасным охранником.
– Ты хорошо его знала?
Она кивает.
– Через год он собирался уйти отсюда и… – Она замолкает и вздыхает, видно, что ей слишком тяжело об этом говорить, затем ставит поднос с завтраком на стол.
– Мне очень жаль, – говорю я, но она смотрит на стол, а не на меня.
– После завтрака идите сразу на занятия, – выпаливает она и тут же уходит.
Дверь в спальню Лейлы по-прежнему закрыта. Странно… На занятия, а не в кабинет Блэквуд? И не в обеденный зал? Не будет даже собрания, на котором объявят, что произошло? Бедняжка Пиппа…
Лейла права: что-то здесь явно не так.
Глава двадцать восьмая
После урока по стратегическому вольному бою я потираю ребра. Уверена, что синяков мне не избежать. Весь урок я, затаив дыхание и обливаясь потом, провела в ожидании, что меня поставят в пару с Бренданом, но, к счастью, этого не случилось. Впрочем, при каждом удобном случае он с насмешкой сверлил меня взглядом. Движения, которые показал Эш, несомненно, помогли, но мне еще многому предстоит научиться. Помимо всех остальных ужасов этого утра, Лейла продолжает молчать.
От всего исходит какая-то нервная энергия, как будто мир встал с ног на голову, и все мы вместе ждем следующего необъяснимого кошмара. И теперь у меня в памяти запечатлелся еще один труп, еще один образ, от которого я не скоро смогу избавиться. Ясно, что все уже знают о смерти охранника, и косятся на нас с Лейлой, когда думают, что мы этого не видим.
Мы с Лейлой направляемся в библиотеку. Она идет так медленно, что я начинаю думать, не случится ли у нее сейчас нервный срыв. Поворачиваюсь к ней, но она не смотрит на меня и со скоростью улитки проходит мимо двери в библиотеку.
– Лейла? – в изумлении говорю я, медленно шагая рядом, но она шепотом велит мне молчать.
Она выглядит сосредоточенной и по-прежнему беззвучно идет дальше.
Сворачиваем за угол, и тут до меня доходит, где мы – на первом этаже мужского общежития. В шоке поворачиваюсь к ней. Я хочу как-нибудь переубедить ее, накричать на нее, что это плохая идея, но не смею привлекать к нам внимание.
Миновав три двери, она поднимает щеколду и пробирается в комнату. В растерянности я на мгновение застываю на месте, точно окаменев, но она хватает меня за руку и затаскивает внутрь, бесшумно закрывая за нами дверь.
– Черт возьми, Лейла, надо было меня предупредить! – возмущенно шепчу я. – Скажи мне, что мы сейчас не там, где я думаю…
– У нас всего сорок пять минут до того, как в коридоре снова будет полно народу и вернется Маттео. Начнем со спальни Стефано.
У меня душа уходит в пятки.
– Ты все утро молчала, а теперь притащила меня в апартаменты Маттео? – раздраженно спрашиваю я. – Тебе не кажется, что это ужасная идея, особенно сейчас, когда у нас под дверью обнаружился очередной труп? Я думала, ты более разумна.
Ее темные глаза горят огнем – как в тот вечер, когда она разозлилась на Эша из-за общей комнаты.
– Я тебя не предупредила, потому что у тебя, как у ребенка, все мысли написаны на лице, а это нам сейчас точно не нужно. А молчала я все утро, потому что размышляла, наблюдала, анализировала – может, если бы ты и мой братец почаще действовали молча, нам бы не грозила опасность каждый чертов день!
Я сглатываю слюну.
Она щурится.
– И я прекрасно помню, что утром у нас перед дверью лежал труп. Ты видела рядом с этим трупом орудие убийства? Нет, не видела. Так где оно?
– Я…
– Вот именно! – шипит она. – Оно все еще где-то здесь. И насколько я могу судить, все, что происходит в последние дни, не имеет никакого смысла. Ни убийство Стефано, ни кровавая надпись у тебя на полу, ни охранник. Да, в этой школе и раньше погибали люди, но совсем не так. Здесь никогда не случалось ничего подобного этому. Поэтому я возвращаюсь к началу. Совершенно очевидно, что мы что-то упускаем из виду, и я хочу знать, что именно, прежде чем кто-то из этих людей прикончит тебя.
– Лейла…
– Ничего не хочу слышать. Либо помоги мне, либо уходи, но мне надо заняться делом. – Она поворачивается и идет в комнату Стефано.
Пару секунд я стою в гостиной Маттео. Пускай мне не хочется этого признавать, но она права. И как бы сильно мне все это ни претило, я не могу бросить ее, когда она пытается мне помочь. Я фыркаю и иду за Лейлой, запоминая, на сколько была открыта дверь в комнату Стефано, чтобы, уходя, вернуть ее в прежнее положение.
При виде спальни Стефано у меня сводит живот, а в висках молотками стучит кровь. Она обставлена в точности как моя, но воздух здесь кажется спертым, как в помещении, куда несколько дней никто не заходил.
Лейла отрывается от сундука, который обследует.
– Ищи любые следы крови, – все еще немного резковато говорит она. – Если Стефано действительно убили здесь, убийце, скорее всего, пришлось держать труп в комнате, перед тем как перенести его в коридор. Здесь не так много мест, где его можно было бы спрятать. – Она на секунду поднимает глаза. – На эту мысль меня навело то, как ты вчера использовала золу из камина. Даже если убийца все тщательно вымыл, чтобы замести следы, кровь, вероятно, могла остаться на шероховатых поверхностях камня или дерева.
Я киваю и начинаю тщательно обследовать нижнюю часть прикроватного столика и ножки кровати, но не замечаю никаких пятен.
Лейла оставляет сундук и начинает изучать комнату по периметру. Она вынимает из кармана мантии кусочек белой бумаги и проводит им по нескольким трещинам в камне.
Я засовываю голову под кровать, но при таком тусклом освещении трудно что-либо разглядеть.
– Насколько рискованно будет зажечь свечу? Кто-нибудь заметит?
Лейла на мгновение поджимает губы.
– Кто-нибудь может заметить пропавшую спичку, но Маттео, скорее всего, решит, что это сделал лакей, а лакей подумает на Маттео.
– Тогда подержи мне свечу. Еще не хватало, чтобы я что-нибудь тут сожгла.
Лейла кладет бумажку обратно в карман, а я залезаю под кровать. Матрас лежит на сетке из перекрестных канатов. Лейла зажигает свечу и держит ее под самым краем кровати, подставив под нее ладонь, чтобы поймать тающий воск. Проблема в том, что я вижу только часть матраса.
Я провожу пальцами по деревянному каркасу.
– Подвинь свечу ближе к моей голове, – говорю я, осматривая канаты и нижнюю часть матраса. – Хорошо, теперь медленно двигай ее к моим ногам. – По мере того как свет двигается, я сама перемещаюсь. – Стой, подожди, назад.
На сетке виднеется коричневое пятно примерно дюйм в длину и полмиллиметра в ширину. Как можно аккуратнее отделяю пальцами окрашенные волокна. Мне на рубашку падают коричневые хлопья.
– О господи!
– Вылезай медленно, – велит Лейла, и я слушаюсь, хотя больше всего на свете мне хочется в панике бежать прочь, как Скуби-Ду. Пока я выбираюсь из-под кровати, Лейла задувает свечу и ставит ее на место.
Опустившись рядом со мной на колени, она облизывает палец.
– Ты что, собираешься… – Но Лейла уже подобрала кончиком пальца пару хлопьев и положила их в рот. – О-о-о-ох… это же… Ты с ума сошла!
– Кровь, – говорит она. – Стефано точно прятали под этой кроватью. Значит, его действительно убили здесь, а через несколько часов положили в коридор, чтобы ты на него наткнулась. – Она сосредоточенно морщит лоб.
Я сажусь и нервно хлопаю по рубашке, стараясь не думать о том, что на ней только что была кровь мертвого парня.
– Лейла, как подробности смерти Стефано помогут нам разобраться в общей картине? Разве не самое важное, кто именно совершил убийство? А нам это уже известно. И почему нам так срочно понадобилось узнать, где прятали тело? Почему именно сегодня мы сюда залезли?
Долгое время она просто смотрит на меня.
– Судя по тому, что ты описала, Стефано был убит ударом ножа в сердце. Для этого нужно было избежать борьбы, иначе здесь были бы лужи крови на ковре и брызги на мебели. А чтобы избежать борьбы, Шарлю необходимо было нанести удар так, чтобы смерть наступила мгновенно, например, в аорту. Но нанести такой удар беспрепятственно невероятно трудно, а Стефано был хорошим бойцом. Значит, можно сделать только один вывод: Стефано застали врасплох.
– Хорошо… получается, Шарль убил его, как только он вошел в комнату, или… ну… как-то так? До того, как Стефано почувствовал опасность? – спрашиваю я, пытаясь угнаться за ее умозаключениями.
– Вот именно. Помнишь, мы обсуждали, что нужно вычислить, кто видел Стефано последним? А потом было собрание, Шарля признали виновным, и необходимость отпала. Так вот, вчера ночью я попросила Эша все равно это проверить. Он сказал, что никто не видел Стефано после его последнего урока. Вообще никто.
– Значит, Стефано убили сразу после того, как он в тот день вернулся с уроков? Вообще это сходится с твоими предположениями насчет того, как долго он был мертв, учитывая, что тело еще только начало коченеть. Но я все равно не понимаю…
– Выслушай меня, – говорит Лейла. – В тот день последний урок у Маттео закончился в шесть тридцать. Но после этого его никто не видел, и мы можем только заключить, что его сразу отвели в кабинет Блэквуд, а оттуда отправили отбывать наказание, не позволив ему вернуться к себе. А вот последний урок Стефано должен был закончиться только в шесть сорок пять. У него был бокс вместе с Эшем, и Эш говорит, что преподаватель отпустил их на двадцать пять минут раньше. – Она выжидающе смотрит на меня.
– Подожди-ка, – выдавливаю я и поднимаю руки. У меня кружится голова. – Хочешь сказать, тот, кто был здесь, на самом деле хотел убить Маттео, а не Стефано?
– Именно это я и говорю. Я думаю, Шарль пытался воспользоваться вашей с Маттео дракой, убить его и обставить все так, как будто ты таким образом отомстила ему. Если подумать, это имеет гораздо больше смысла. Однако Шарль не знал, что Маттео отправили на внешнюю границу и его не будет в комнате. А Стефано освободился раньше положенного, оказавшись таким образом в неподходящем месте в неподходящее время.