Бью кулаком по столу. Почему я не слушала внимательнее? Эш ясно дал мне понять, что главное в Академии – не учеба, а умение анализировать сигналы. Но я так погрязла в собственных страхах и огорчениях, что не заметила того, что было у меня прямо перед носом.
Роняю голову на руки, вспоминая момент за моментом. Карталь рассказывала про султана, который отправил письмо рыцарям, дав им возможность повести себя иначе, изменить то, что все считали неизменным.
Начинаю нервно грызть ноготь. Кто или что в данной ситуации является неизменным фактором, к которому надо подойти иначе? Львы и Медведи ненавидят друг друга, но я не могу изменить этого в школе. Должно быть, это что-то более конкретное.
Открывается дверь, и я вижу Эша.
– О, хорошо! Ты здесь, – я вижу, как волнение уходит из его глаз. – Я поговорил с Пиппой, – он садится напротив меня. – Сначала она сказала, что никого не видела и сразу отнесла стекло в кухню, чтобы выбросить его. Но когда я надавил на нее, она призналась, что по пути заходила еще в пару комнат. Я заставил ее точно вспомнить маршрут, и, должен сказать, возможностей украсть осколок было предостаточно, хоть она и утверждает, что не спускала глаз со стекла.
– Готова поспорить, это Феликс, – ворчу я.
Эш откидывается назад и смотрит на меня.
– Что из того, о чем не знаю я, известно тебе?
– Все это ради того, чтобы убить меня, так? – не отвечая сразу, продолжаю я. – Шарль убил Стефано, чтобы повесить это на меня, и если бы это сработало, казнили бы меня. Потом Никта пыталась проткнуть меня мечом. Затем кто-то собирался перерезать мне горло осколком стекла, но столкнулся с охранником. По словам Лейлы, Брендан редко делает что-либо своими руками. А из всех возможных подозреваемых у Феликса определенно есть причина желать мести. Мои родители убили его отца.
Эш изумленно смотрит на меня.
– Откуда ты знаешь?
– Маттео рассказал.
– Маттео рассказал, – недоверчиво повторяет Эш. – Маттео, который напал на тебя, вдруг начал делиться с тобой секретами?
– Не то чтобы мне от этого лучше, но ему велели ударить меня.
– Ему… что? Зачем… Может, это доктор Коннер? Возможно, это какая-то новая оценочная тактика, – предполагает Эш, и в его голосе вновь проскальзывают нотки беспокойства.
– Может быть. Но из-за нападения на меня Маттео заработал третью метку и оказался на внешней границе, и это наказание, которое назначила ему Блэквуд, вполне вероятно, спасло ему жизнь. Я думаю, она пыталась уберечь его. Может быть, она пыталась защитить его и в то же время испытать меня.
Эш вопросительно смотрит на меня.
– Он рассказал тебе что-то еще, не так ли?
Медленно киваю. Я сама только-только начала обдумывать все, что от него узнала.
Эш ждет, что я продолжу, но я молчу, и тогда он спрашивает:
– Он рассказал тебе, кто ты?
– Да. Мой отец – Лев, как мы и подозревали, – говорю я, растягивая слова и пытаясь понять, с какой стороны лучше подойти к остальной части ответа. – А учитывая, что сделали мои родители, понятно, почему Львы так жаждут убить меня, – добавляю я.
Я бы хотела сказать Эшу, что я двоюродная сестра Маттео, и объяснить, почему стала мишенью, но сначала мне нужно самой все обдумать. Если я что и усвоила, общаясь с Эшем, так это то, что личная информация опасна и делиться ею следует умеренно и осторожно.
Он негромко смеется.
– Ну и кто теперь хранит тайны Семьи? Ты с каждой минутой делаешься все больше похожей на Стратега.
– Дело не том, что я не хочу тебе ничего рассказать. Я расскажу. Просто я сама еще не до конца во всем разобралась. – Я замолкаю. – Кроме того, разве ты сейчас не должен больше беспокоиться о том, как вытащить Лейлу из темницы?
– Насколько я понимаю, одно с другим связано. Если я не выставляю эмоции напоказ, это еще не значит, что я о ней не беспокоюсь. Ты это знаешь. – Он откидывается назад. Голос звучит сухо, как будто я его обидела.
– Извини, зря я это сказала. Просто я нервничаю и чувствую, что времени у нас в обрез. Как думаешь, как скоро кто-то снова попытается меня убить? Сегодня? Феликс все еще на свободе. Брендан тоже. Бог знает, кто еще в этом замешан.
Эш вздыхает.
– Ясно.
Я щелкаю пальцами.
– А что ты думаешь насчет Аарьи?
– А что с ней? – спрашивает Эш.
– Феликс наверняка в этом замешан, но мне почему-то кажется, что Аарья – нет. По крайней мере не так, как он. Вообще, судя по тому, как она разговаривает с Бренданом, я бы сказала, что она ненавидит Львов. – Я молчу, обдумывая ситуацию. – Опять же – Инес.
Эш смотрит на меня так, будто не понимает, на что я намекаю, а если и понимает, то ему это совсем не нравится.
– Львы убивают лучших учеников, так? – продолжаю я. – А Инес одна из лучших. И она ближайшая подруга Аарьи. Разве Аарья не захочет защитить лучшую подругу? Может быть, мы смогли бы убедить ее занять нашу сторону, рассказать нам, что ей известно, и помочь понять, что происходит.
Эш уже качает головой.
– Аарья ни за что не станет этого делать, – говорит он. – Поверь мне, если бы я думал, что существует какой-либо способ убедить ее сотрудничать с нами, я бы уже спросил ее.
– Но ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь, – настаиваю я. – Я не думала, что Маттео станет со мной разговаривать, но мне удалось этого добиться.
– Маттео и Аарья – совершенно разные люди. У Маттео горячий темперамент, и он слишком эмоционален, но человек он хороший. Если бы я так не считал, то не позволил бы тебе пойти к нему в комнату одной. Но за два с половиной года в Академии я ни разу не видел, чтобы Аарья делала что-то, что выгодно кому-то, кроме нее. Она зацепится за любой шанс, который ты ей дашь, и обернет его против тебя, – говорит Эш, и я сразу вспоминаю рыцарей и султана.
– Неизменное поведение… – шепчу я.
– Неизменное – что? – спрашивает Эш, но я уже на ногах.
Из всех, кто кажется несгибаемым, упрямым и готовым сражаться до последней капли крови, Аарья подходит больше всего. Не знаю, почему мне раньше это не приходило в голову.
– Знаю, это звучит безумно, но я нутром чую, что привлечь Аарью на нашу сторону – важно, – говорю я и глубоко вдыхаю. Теперь в моем голосе чувствуется возбуждение. – Не могу точно сказать, что она привнесет в этот союз. Знаю только, что должна каким-то образом убедить ее рассказать, что ей известно.
Эш стонет.
– Не знаю, как выразиться яснее: Аарья не станет тебе помогать. Она лишь найдет способ навредить тебе, – серьезным тоном говорит он.
Конечно, он говорит серьезно. Если бы Эш не был совершенно уверен, что ее поведение неизменно, Аарья не была бы кандидатом на роль человека, который способен повести себя иначе. Как говорила Карталь, иногда необходим свежий взгляд на вещи.
Я останавливаюсь и смотрю на Эша.
– Кто, по-твоему, для Аарьи важнее: Инес или Феликс?
– Новембер… – говорит Эш и встает. У него на лице написано, что сейчас он начнет меня отговаривать.
– Ты как-то говорил, что Феликс влюблен в Аарью, но это ни к чему не приведет. Так что отвечай на вопрос. Инес для нее важнее?
– Ну… я бы сказал, да, – соглашается Эш.
– О’кей. Прекрасно. – Бегу к себе в спальню, вытаскиваю из прикроватного ящика лист бумаги и пишу:
«Инес в опасности. Встретимся на деревьях сразу после начала комендантского часа, и я все объясню.
Эмбер».
Я подумала, что если подпишусь этим дурацким именем, которым она меня наградила, Аарья поймет, что записку действительно написала я. Вручаю листок Эшу.
– Можешь подсунуть ей? Я знаю, что у тебя это хорошо получается, видела, как вы с Лейлой играли в такую игру, когда я только приехала.
Он смотрит на записку, потом на меня.
– Ты что, серьезно собираешься это сделать? Если кто и будет говорить с Аарьей, так это я.
Качаю головой:
– Нет, Эш. Это должна быть я. Ты видишь ее иначе, чем я.
– Да, – говорит он, с каждой минутой раздражаясь все сильнее. – Я вижу ее именно такой, какая она есть. Я могу ее анализировать. Я давно знаю ее. Я видел, как люди снова и снова шли против нее, но она всегда выигрывает, потому что она безжалостна и талантлива. Ты слишком легко прощаешь. Ты слишком легко доверяешься людям. Лейла предупреждала тебя, что тебе не хватает навыков, чтобы играть против Аарьи, и уверяю тебя, что встречаться с ней на деревьях после наступления темноты – самый верный способ погибнуть.
Делаю глубокий вдох, призывая себя успокоиться.
– Я знаю, что ты так считаешь, и поэтому поговорить с ней должна именно я. Я не говорю, что это не рискованно, но если есть хоть малейший шанс, что она обладает необходимой нам информацией, действовать нужно безотлагательно. Понимаю, что ты пытаешься защитить меня, и очень это ценю. Но я должна встретиться с Аарьей.
– То, что ты видишь Аарью в ином, более мягком свете, – не причина.
– Блэквуд привела меня к себе в кабинет, когда наказывала Лейлу, лишь по одной причине: чтобы дать мне информацию о стекле и спичке. И…
– Хочешь сказать, Блэквуд пытается тебе помочь? Зачем ей запирать мою сестру, чтобы помочь тебе? Она с тобой играет.
– Да не важно, помогает она или играет. Главное – она дала мне информацию. И не только она. Охранник, который защищал меня. Карталь и Хисакава. Все они говорили что-то, что имело прямое отношение к убийству и нашей с Маттео ситуации. А на последнем уроке Карталь говорила про то, как мы воспринимаем людей в соответствии с раз и навсегда сложившимся мнением. В том смысле, что если ты видишь кого-то безжалостным и жестоким, ты не можешь перестать видеть его таким. Она сказала, что иногда свежий взгляд на человека – это единственный способ изменить ситуацию. По-моему, это имеет прямое отношение к Аарье, – заключаю я.
Долгое время Эш молчит. Эмоции плещутся у него в глазах, танцуя словно огоньки на поверхности пруда.
– Давай-ка разберемся. Ты намерена рисковать жизнью, потому что считаешь, что учителя шлют тебе тайные послания на уроках?