Некоторое время я сижу тихо, пытаясь разобраться в запутанной истории моей Семьи, члены которой постоянно убивают друг друга.
– Спасибо за объяснение, – благодарю я и перехожу к тому, что на данный момент интересует меня больше всего. – Вы знаете, где сейчас мой папа?
Она качает головой и едва заметно морщит лоб.
– Я не говорила с твоим отцом со дня твоего поступления в школу.
Я хмурюсь.
– Хорошо, тогда, может быть, мы можем как-то связаться с ним и выяснить? – Страх, что Стратеги добрались до Пембрука, возвращается с новой силой.
Блэквуд качает головой.
У меня начинает быстро колотиться сердце.
– Ну, а он не оставил для меня никакой информации? Какое-нибудь сообщение? Что-нибудь, что подсказало бы мне, как его найти? – торопливо спрашиваю я.
– Нет, извини.
Я встаю. У меня больше нет сил, и я не знаю, как действовать дальше.
– Но Львы наверняка прямо сейчас охотятся на него, – с нажимом говорю я.
– Ты выполнила свою часть соглашения, – медленно произносит Блэквуд.
Вопросительно смотрю на нее.
– Что это значит?
– Это значит, что ты можешь остаться здесь и продолжать учебу, как того хотел твой отец, или уйти отсюда, если тебе это кажется необходимым.
– Я могу уйти? Вы меня отпускаете? – Я обращаюсь скорее к самой себе, нежели к Блэквуд.
Блэквуд медлит.
– Строго говоря, ты можешь быть свободна. Однако я бы советовала тебе остаться, поскольку тебе еще многому предстоит научиться и тебе явно не хватает навыков в некоторых областях. Но самое главное, ты очень мало знаешь о мире Стратегов в целом.
– Может, и так, но я никак не могу оставаться здесь, пока папа там совсем один. Особенно после всего, что я узнала. То, что произошло с доктором Коннером, кажется лишь уменьшенной копией того, что происходит в мире.
– Школа не ввязывается в мировую политику, – замечает она, хотя мы обе знаем, что у ее противостояния с Коннером был совершенно политический подтекст. – Скажу лишь одно: с твоей стороны было бы разумным заключить здесь побольше союзов и приобрести как можно больше навыков, прежде чем ты покинешь это место.
Я внимательно рассматриваю Блэквуд. Ее волосы затянуты все в тот же тугой пучок, а взгляд такой же суровый, как в первый день, но теперь я понимаю, что кружевная белая рубашка, выглядывающая из-под строгого черного блейзера, – метафора, прекрасно объясняющая ее характер. Она явно пытается помочь мне, указать, что мне делать, но прямо никогда этого не скажет.
– О’кей, – отвечаю я, хотя до конца не уверена, что она имеет в виду.
Глава сорок первая
Когда я наконец продираю глаза, шторы у меня в спальне задернуты, а возле кровати горит свеча. Ничего удивительного, что я проспала целый день. Откидываю одеяло и разглядываю повязки на руках и ногах. По всему телу порезы и синяки. Скривившись, встаю с кровати и медленно тащусь в гостиную. У меня все болит, но не так сильно, как я ожидала. Может, я просто уже столько раз падала с деревьев, что мое тело к этому привыкло.
В камине бушует яркий огонь, комната выглядит уютной. Но я замираю, увидев, как за столом возле окна Эш и Лейла играют в карты.
Лейла! Она откладывает карты и подходит ко мне.
Секунду мы просто неловко стоим друг против друга. Кажется, она хочет меня обнять, но не знает, как это сделать.
– Сколько я спала? – хриплым со сна голосом спрашиваю я.
– Недавно пробило восемь вечера, – говорит она и нерешительно начинает поднимать руки, но как будто передумывает и снова их опускает.
Я бы посмеялась над ее неловкостью, но нельзя – от смеха заболят ребра.
– Лейла, если ты сейчас же не обнимешь меня, нашей дружбе конец, – говорю я, поднимая брови.
Она улыбается шире и осторожно обхватывает меня руками, как будто впервые кого-то обнимает. Она примерно того же роста, что Эмили, и от одной мысли об Эмили и Пембруке у меня сжимается сердце.
– Спасибо, что спасла моего дурака-братца, – шепчет она, уткнувшись лицом мне в плечо.
Я киваю, прижавшись подбородком к ее голове, и несколько секунд мы остаемся в таком положении.
Когда она разжимает руки, у нее в глазах стоят слезы, но она пытается скрыть это от меня.
– Садись-ка лучше на диван, – говорит она и идет рядом со мной, на случай если мне нужна поддержка.
Медленно опускаюсь на подушки. К нам присоединяется Эш. Он выглядит таким же избитым, какой я себя чувствую. Мы встречаемся взглядами. Он так искренне счастлив видеть меня, что у меня слегка щемит сердце.
– Как это ты уже на ногах? – спрашиваю я, глядя на его повязки.
Он ухмыляется.
– Ты же не думала, что капля яда и несколько крошечных царапин меня остановят?
Лейла закатывает глаза.
– Он имеет в виду, что заявился сюда, рассчитывая, что я буду выполнять роль сиделки, пока он ждет твоего пробуждения.
Но Эш в ответ не отпускает своих обычных шуточек. Он просто смотрит на меня, как будто не может поверить, что я настоящая.
Лейла переводит взгляд с Эша на меня и обратно и откашливается.
– Заходила Пиппа, принесла тебе ужин. Она попросила меня сообщить ей, когда ты проснешься, – говорит она и встает. – Так что я… э… пойду к ней.
Ясно, что она уходит, чтобы дать нам возможность поговорить наедине, но ни один из нас не останавливает ее.
Лейла закрывает за собой дверь, и мы остаемся с Эшем вдвоем. Он смотрит на меня горящими, напряженными глазами.
Я вздыхаю.
– Блэквуд предоставила мне выбор, – неуверенно начинаю я, не зная, как лучше подойти к этой теме. – Она сказала, я могу остаться здесь или уйти из школы. Поскольку я выполнила соглашение, которое она заключила с моим папой, я могу сама выбирать, что делать дальше.
Эш кивает, словно сам обо всем догадался.
– Это имеет смысл.
– По-твоему, имеет? – нахмурившись, спрашиваю я. – Лично я мало что понимаю.
– Ну, – говорит Эш, – Аарья рассказала практически всей школе, кто твои родители. И героическую историю о том, как она тебя спасла, – с акцентом на героическую. Теперь она рычит на Брендана каждый раз, как они встречаются в коридоре.
– А-а. Не знаю, как к этому относиться. – А Феликс?
– Вот тут все не так просто. Аарья не говорила, каким образом он оказался в этом замешан, но думаю, у людей уже появились кое-какие подозрения. Но всем известна жестокость доктора Коннера. Возможно, конечно, Феликс затаил на тебя злобу из-за того, что случилось с его отцом, но думаю, что доктор Коннер как-то шантажировал его, точно так же как он использовал безопасность Лейлы, чтобы манипулировать мной.
– Я так и думала. Поэтому не сдала его Блэквуд, хотя уверена, она и без меня все знает. Кстати, Блэквуд еще сказала, что мне не хватает определенных знаний и я должна заключить союзы. Ты знаешь, что она под этим имела в виду?
Эш усмехается.
– Она имела в виду, что хоть ты и хороша – даже очень хороша, – но еще не готова сама ориентироваться в большом мире Стратегов. Тебе понадобится помощь Медведей и, возможно, других Семей. – Он спокойно говорит о моем уходе из школы как о деле уже решенном, хотя я пока ему ничего об этом не сказала.
Я выдыхаю.
– Я должна найти папу. Никогда себе не прощу, если с ним что-нибудь случится.
И хотя я довольна своим решением, мне все же немного грустно. Я знаю, что, вполне вероятно, никогда больше не увижу Эша или Лейлу.
Некоторое время мы оба молчим.
– Я знаю, – говорит он.
У меня в горле встает ком, и я пытаюсь его проглотить.
– Эш…
– Так когда мы уезжаем? – по-деловому спрашивает он, и на долю секунды мне кажется, что я неправильно расслышала.
Я в шоке смотрю на него.
– Что? – По его лицу расплывается хитрая ухмылка. – Ты же не думала, что я пропущу, как ты в одиночку будешь бороться со Львами? Кроме того, директор права: тебе нужны союзники.
Не знаю, поцеловать его или разреветься.
– Я не могу просить тебя покинуть это место после того, как тебе стоило таких усилий попасть сюда, а главное, оставить Лейлу одну.
– Вот и хорошо, что ты не просишь, я вызвался добровольцем, – улыбаясь, говорит он.
– Я серьезно…
– Я тоже. Мы с Лейлой всегда собирались возглавить Семью вместе, как команда. Она вызубрила практически наизусть все, что мы здесь проходили. Она расскажет мне то, что я пропущу. А теперь, когда доктора Коннера больше нет, в этой школе для нее безопаснее, чем когда-либо.
– Хорошо. Но ты ведь понимаешь, что высока вероятность того, что мы это не переживем.
– Я на сто процентов уверен, что ты этого не переживешь, если меня не будет рядом, – возражает он. – Ты не знаешь конспиративных квартир Стратегов в Европе и в одиночку не найдешь их, потому что все они хорошо спрятаны. Кроме того, ты ничего не знаешь о том, где добывать информацию и кому можно доверять.
Так вот что имела в виду Блэквуд, когда говорила, что я не готова.
– Почему, Эш? Почему ты это делаешь?
– Тебе обязательно нужно спрашивать? – Он находит взглядом мои губы, и я дрожу. – Amantes sunt amentes. – Прежде чем я успеваю перевести это для себя, он улыбается. – Влюбленные безумны.
Он нежно проводит рукой по моим волосам и притягивает меня ближе. На долю секунды его губы оказываются в дюйме от моих, и я чувствую на коже его теплое дыхание. В животе возникает ощущение, будто я парю в свободном падении.
– Ты испортил наш первый поцелуй, – шепчу я. – Не запори и этот.
Эш широко улыбается.
– Обещаю постоянно практиковаться, пока не достигну совершенства, – говорит он и прижимается губами к моим губам.
Благодарности
Когда однажды утром, увидев эту историю во сне, я проснулась, именно мой Пират выслушал мои планы и посоветовал превратить эту идею в книгу. На самом деле он всегда слушает, всегда поощряет меня и всегда первым читает мои книги. Мы вместе уже почти двенадцать лет, и я не перестаю им восхищаться. Пусть впереди у нас будет еще двенадцать триллионов лет (потому что я планирую преследовать его и в загробном мире).