- Я уезжаю, - выпаливаю, замирая посреди комнаты. - Домой. В смысле… я возвращаюсь домой.
Он молчит и я молчу. Я все еще не знаю, что должна говорить! Но этой ночью я поняла две вещи. Первая заключается в том, что то дерьмо, которое случилось со мной в его душе позавчера - это самое уродливое из всего, что случалось со мной в жизни. А вторая… вторая вещь это то, что я больше никогда в жизни не хочу пройти через это снова.
- Ты со мной рвёшь? - ровно уточняет он.
Дергаюсь, нервно сжимая пальцами телефон. Моё сердце колотится, когда хрипло говорю:
- Да.
Он молчит, и я сквозь слёзы прошу:
- Не молчи.
- Что я должен сказать?
- Я не знаю… я…
- Хочешь остаться друзьями?
- Конечно.
- Я не дружу со своими бывшими, это полный бред, тебе не кажется?
- Прости…
- Прекрати извиняться. Ты мне ничего не должна.
Молчу, а он вздыхает и говорит:
- Я позвоню тебе завтра.
- Зачем?
- Я позвоню завтра, - продолжает, будто разговаривает сам с собой. - И спрошу ещё раз. Но только один раз, Аль.
- Марк...
Он кладет трубку не прощаясь, а я оторопело смотрю на телефон и с силой швыряю его в гору сваленных кучей вещей. Рухнув на диван, опускаю лицо в ладони и просто дышу. Он даже не дает расстаться на моих условиях. Прямо сейчас я ненавижу мужчин. Всех до единого.
Прямо сейчас я хочу домой.
Я хочу увидеть свою дочь, потому что важнее неё в моей жизни, чёрт возьми, никого нет! Я смогу быть счастливой, даже если кроме неё у меня ничего больше не будет! Щемящая тоска в сердце говорит мне о том, что это ни черта не так, но то, как Орлов поступил вчера в том туалете - это вторая уродливая вещь, случившаяся со мной в этой жизни.
Вздрагиваю, когда по вискам ударяет трель дверного звонка. Три коротких и один длинный, после чего наступает тишина.
Сердце в груди подпрыгивает и начинает отчаянно колотиться о ребра, потому что в этой последовательности я улавливаю почерк человека, которого не хочу сейчас видеть!
Я не хочу его видеть. Не хочу.
И слышать тоже не хочу.
Зачем он пришёл?!
Когда он приходит, в моей жизни все переворачивается с ног на голову. В ней и так полный бардак. И сейчас… мне нужно побыть одной!
Пусть убирается. Пусть убирается к черту.
Вцепившись пальцами в край дивана, велю себе не двигаться. Закрываю глаза и глотаю слезы, которые вдруг набегают и медленно текут по щекам, потому что он звонит опять, только на этот раз первым даёт длинный сигнал, а за ним три коротких.
- Уходи… - шепчу я. - Проваливай, Орлов...
Телефон сообщает о новом входящем, а звонок заменяет стук по дверному металлическому полотну.
Просто уходи.
Глава 25. Славик
Месяц спустя...
Третьяков ПП: “Поздравляю, маэстро, блть”
Я: “У меня место прикладника вакантно”
Третьяков ПП:“.i.”
Усмехаюсь, блокируя телефон и кладя его на стол.
- Да поможет вам F1, да сохранит вас F2, во имя control-a, alt-a и святого del-a, да будет так, Enter! - декламирует мой техник, салютуя над столом пивным стаканом.
Морщась от примитивности этого тоста, верчу в руках нагруженный оранжевыми зонтиками и всякой цветастой хренотенью тропический коктейль.
Рядом щелкает камера телефона. Смотрю на Женьку Немцеву, с хрустом жуя кусок фруктового льда. Хихикая, грузит в мессенджер фотку моего коктейля.
Иногда мне кажется, что в ее жизни ни одно событие не становится реальным, пока она не поделится инфой с Максом.
- Может тебе в отпуск пора? - откладывает телефон и вздыхает, подпирая щеку рукой.
Может быть.
- Ты вообще был в отпуске когда-нибудь? - спрашивает, будто озвучивает величайшую догадку.
Вылавливаю из фруктово-алкогольной бурды ещё один кусок льда, отвечая:
- Не был.
- За два года?!
- Я выносливый.
- Да уж… - бормочет она.
Сегодня собеседник из меня хреновый. Я не против наконец-то поспать чуть больше четырех часов. Блуждаю залипающими глазами по забитому битком бару, жуя свой лёд и запивая его коктейлем через трубочку.
Моя команда в ограниченном составе заняла угловой столик и активно закидывается алкоголем в разных комбинациях. Это наша третья неделя в Питере, и все они были похожи на день порвавшего жопу сурка.
- Предлагаю выпить за нашего руководителя, - объявляет Лана, стуча вилкой по своей “Маргарите”.
- Согласен, - поддерживает Павел, собираясь в мою честь запить рюмку травяного ликёра пивом.
Лана отлично вписалась в коллектив. Прежде всего потому, что толковая. Во-вторых, она тупо красивая. Первый пункт очевиден, иначе я бы её не взял, а второй - бонус для команды, на девяносто девять процентов состоящей из мужиков.
За столом врубается режим тишины, и я поднимаю глаза.
Степень серьезности на лицах моих миньонов можно охарактеризовать, как приближенную к абсолюту. Блять. Это даже неловко…
Заправив за ухо волосы, мой аналитик выразительно говорит:
- Работа в команде - это не для всех. Руководить командой талантливых людей - тем более. А приводить команду к таким… победам, как сегодня - это высший пилотаж. Я нас всех поздравляю, и прежде всего - нашего босса.
Посмотрев на меня, смущенно улыбается и добавляет:
- Это была самая крутая презентация продукта, что я видела.
- Блин, я думал они у тебя автографы брать начнут, - хлопает рукой по столу Гена. - За тебя, Слав. За то, что даешь возможность грести бонусы.
- За тебя, - бормочет Павел.
- За тебя, - тихо вторит ему Женька и кладет руку мне на плечо, хотя она не видела моей презентации и она не член моей команды. Она здесь на сто первом обучении для офис-менеджеров.
Четыре месяца работы. Самый крупный проект этого года. Программное обеспечение для бухгалтерии зарубежного холдинга, адаптированное под российские реалии. Это мой код и мой проект. Подсчетом бонусов я даже не занимался. Они будут охренительно эпохальными.
- За безлимитный интернет... - резюмирую, откашлявшись, и салютую Лане тропическим коктейлем.
Не отпуская мой взгляд, улыбается через стол, сексуально растягивая губы.
Я никогда не был унылым говном, но все, чем я могу ей ответить - это скупой кивок.
Подхватив звонящий телефон, выхожу из-за стола. Пробираюсь к выходу, выставив вперед плечо. На улице мелкий дождь и толпы туристов. Кто из нас выбирал это место уже не помню, последние два часа жизни мне вдруг стало все фиолетово.
- Привет, - принимаю вызов от матери, перейдя улицу и остановиливаясь под козырьком какого-то хостела.
- Ну, поздравляю! - восклицает мама. - Два раза звонила...
Женя - инсайдер, потому что вряд ли о моих успехах писали в газетах.
- Спасибо, - говорю, проводя ладонью по лицу. - Занят был. Как сама?
- Да как… в отпуске уже неделю. Отец опять рыбы своей натаскал. Сегодня полдня чистила. Половину в морозилку засунула, половину сушит в беседке. Ты когда приедешь? Мы тебя уже месяц не видели, - вздыхает она.
- Работа, - смотрю на небо, пытаясь прочистить мозги, потому что башка не особо соображает после трёхчасовой презентации на тридцать восемь человек.
- Ладно, мы тебя всегда ждём, - продолжает и, вдруг меняя тон на деловой, сообщает. - Я тут на днях встретила эту твою Алевтину.
Напрягаюсь, пихая руку в карман джинсов.
- Я с ее мамой болтала. Она что, уволилась? Татьяна сказала, что Алевтина квартиру снимает у Филатовых… - продолжает, не замечая моего орущего незаинтересованного молчания.
Бывает мне кажется, что в нашем городе даже пёрнуть нельзя без свидетелей!
Вдохнув поглубже, на миллисекунду прикрываю глаза.
Блять.
Снимает квартиру? В каком районе? У Филатовых несколько квартир…
- А тебе что за печаль? - спрашиваю ровно, поворачиваясь спиной к толкотне и упираясь рукой в стену.
- Мне? Мне вообще-то никакой печали. Уже и спросить нельзя? Просто показалось… так, кое-что...
- Перекрестись, - советую, глядя на свои кроссовки.
Я не обсуждаю с ней свою личную жизнь ни в каком формате. И не потому что тогда о ней будут знать все родственники и соседи по даче, а потому что моей матери там делать вообще нечего.
- Мутная девица… - настаивает на продолжении этой темы, и в этот раз я просто не могу ей отказать.
- Мутная? - уточняю. - Это что значит?
- Не пай-девочка, - расшифровывает она.
Это, блять, точно.
Но такая узконаправленная характеристика Алевтины слегка выводит из себя. В ней много чего есть, и то, что она не пай-девочка до недавнего времени особенно меня вставляло.
Выпрямляюсь, пиная ногой алюминиевую банку колы, вывалившуюся из мусорного бака, и смотрю в небо. В Питере белые ночи, и так уж вышло, что до сих пор я их ни разу не видел. Я здесь вообще мало что видел. Это не развлекательная поездка.
- Я не знал, что ты у нас сноб, - говорю жестковато.
- Я не сноб, - фыркает в ответ. - Я хочу для своего сына лучшего.
- Тогда закрой мне пару банок варенья, вместо того, чтобы сплетни собирать по городу, - предлагаю ей.
- Славик, - тянет с угрозой. - Тебе что, в Москве девиц мало?
Такой вопрос от любого из своих родителей я получаю впервые. Какой ответ она рассчитывает от меня получить, не знаю. Чего этим вопросом хочет добиться - тоже. Мой выбор будет таким, каким решу я, и если мне потребуется совет о том, с кем мне спать, жить и, блять, кого любить, я обязательно спрошу.
Молчу пару секунд, решая, как лучше всего раз и навсегда закрыть эту дверь.
- Может тебе еще рассказать, как я трахаюсь? - спрашиваю, наконец-то.
- Станислав! - в шоке выдыхает она, и я слышу, как на том конце провода ударяется о плитку металлическая кастрюля.
- Если не хочешь погружаться в эту тему, то и не лезь, куда не нужно, - итожу спокойно.
Вместо ответа бросает трубку.
Положив руки на пояс, смотрю в древнюю как Пётр Первый стену.