– Ты ведь умеешь танцевать? – лукаво спросила Лара.
– Я уже говорил про свою исключительную память?
Она засмеялась, а потом поняла, что Андреас обнимает её за талию и увлекает в середину зала. Музыка стала быстрее, от танца и света, бьющего в глаза, закружилась голова.
– Крестьянский танец в бальном зале, – услышала Лара. – Ты не находишь, что это кощунство?
– Это сошло бы за кощунство, будь мы трезвыми, – весело сказала она. – Хорошо, что я пьяна. Можно больше ни о чём не думать.
Андреас смотрел на неё с улыбкой, в которой ясно сквозила насмешка.
– Ты как про буфет догадалась?
Лара так удивилась, что едва не отрезвела.
– Ты знал?!
– А то.
– Если бы я знала, что тебе известно про тайник, я бы сразу у тебя спросила!
– Так бы я тебе и ответил, – фыркнул Андреас.
– Я полдома перевернула, чтобы найти эту злосчастную книгу, а оказалось – она была там, где бы я никогда не подумала её искать.
– Бабка знала, что ты не любительница выпить. Хотя сейчас я в этом очень сомневаюсь…
– Бабушка знала меня лучше, чем я сама. – Лара ощутила, как к глазам неотвратимо подступают слёзы, и остановилась.
– Что с тобой?
Лара прижала ладони к лицу и зарыдала.
– Ещё вчера она готовила ужин, а сегодня… Она так боялась огня инквизиции, а погибла в огне, который сама же и развела. Я весь день себя занимала, учила заклинания, обустраивала особняк… Только чтобы не думать о том, что у меня больше нет моей бабушки, единственного родного человека…
– Как же тебе идёт это платье! – громко прервал её Андреас, но это не помогло.
– Я наколдовала такое же, как в прошлый раз. – Лара отняла руки от мокрого лица, чтобы расправить складки своего наряда. – То платье я хотела спрятать, но, найдя его, бабушка узнала бы, что я брала её книгу. Наверняка была минута, когда я даже пожалела, что она есть, моя милая бабушка. – Она заревела ещё сильнее. – Я так хотела сохранить лавандовое платье. А теперь моё желание сбылось, но на что оно мне? На кого мне теперь полагаться? В целом свете я совсем одна.
Андреас взял её за плечи.
– Почему одна? – обиделся он. – А я?
– Ты ненастоящий, – всхлипнула Лара. – У меня не то что платье, у меня даже кавалер наколдованный! – Осознание этого обстоятельства усилило её рыдания вдвое.
– Как это ненастоящий? Очень даже настоящий.
– Ты кот, – скорбно напомнила та.
– А коты так умеют?
Лара почувствовала, что её снова целуют. Так же горячо и пылко, как в первый раз. Только теперь он целовал её при свете. Только теперь она была пьяна и играла музыка.
«Жаль, что я пьяна», – подумала она, самозабвенно отдаваясь поцелую и понимая: «музыканты» больше не нужны.
Андреас подхватил Лару на руки так же легко, как прошлой ночью подхватил её бабушку. Только одну он бросил в бездну, а другую понёс в спальню.
– Что ты делаешь?
– Разве не видно? Я тебя утешаю.
Первым, что наутро услышала Лара, был треск. Ей понадобилось время, чтобы вспомнить: накануне она устроила в своей спальне камин.
Она открыла глаза, потянулась всем телом и перекатилась на другой бок. Андреаса рядом не было, а к треску хвороста прибавился тихий бумажный шелест. Тогда Лара приподнялась на локтях: Андреас сидел в кресле в одних штанах до колен, вытянув длинные ноги к огню. Она не сразу осознала, что именно её удивило и на миг сбило с толку. А потом поняла – он читал, бывший кот читал! И читал он книгу заклинаний.
– Андреас, – сонным голосом позвала Лара.
Тот поднял на неё глаза.
– Ты… – Лара не договорила, потому что Андреас направил в её сторону руку и мерно, без эмоций произнёс:
– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх.
На этом безмятежность утра закончилась. Её тело и голову сжали сотни невидимых рук и давили, давили изо всех сил, лишая воли к сопротивлению. Боль была невероятная, но кричать о ней не получалось – воздух словно перекрыли. Мысли полетели в разные стороны, а всё вокруг стремительно росло.
Наконец обожжённое болью тело начало остывать, разгибаться, вернулось дыхание. Прежде чем Лара это поняла, она уменьшилась раз в десять и запуталась в простыне. Выбиралась с трудом: вместо рук у неё появились неловкие фаланги с длинными крючьями, которые она в отчаянии выпускала, а втянуть обратно уже не могла – крючья цеплялись за ткань и держали её, будто в силках.
– Ты что со мной сделал?! – зарычала Лара.
Когти левой руки пришлось отдирать вместе с простынёй, оставляя дыры, а когти правой она всё же сумела втянуть. Было противно и жутко видеть у себя вместо пальцев эти острые загнутые крючья, что выдвигались и задвигались, как дверной засов.
«Я больше не человек».
Наконец она разделалась с простынёй и упала на пол. Ушиблась. Взвыла. Подняться не смогла. Что-то мешало, тянуло к полу неодолимой силой. Оставалось ползти на четвереньках, и даже не ползти, а нестись вскачь – так оказалось быстрее. Как это выходило, Лара не знала. Одно поняла – коленей у неё больше нет, а руки стали чуть короче ног.
Она бросилась в приоткрытую дверь, потом скорее вниз. Лестница была такой крутой – не то, что раньше. По лестнице летела кубарем. Думала, что погибнет, но удачно приземлилась на руки, и страшные крючья вылезли наружу, смягчив падение.
«Что же я теперь такое? Кто?!»
Лара помчалась в бальный зал, но когти так скользили по паркету, что её заносило в стороны.
«Где я? Где я?»
Пытаясь разглядеть свой новый облик, она бегала по залу, стены которого украсила зеркалами от пола до потолка. В зеркалах в это время металось белое размытое пятно. Лара остановилась и с ужасом напрягла зрение.
«Я стала кошкой».
Глава 9Всего лишь кошка
– Кс-кс.
Словно во сне.
– Кс-кс!
«Может, это кошмар?»
– Кс-кс! Лара, ты где?
«Он уже близко. Бежать!»
Белая кошка в зеркале ринулась в сторону кухни. Лара больше не могла и не хотела смотреть на себя в таком виде.
– Кс-кс…
Она вздрогнула и ускорила бег. Всё вокруг казалось бледным, потускневшим, словно вытертым. Зато мир стал шире – угол обзора увеличился, а боковое зрение сделалось чётче.
Прибежав в кухню, Лара запрокинула голову – над ней, как горы, возвышались шкаф, буфет и стол. Их громадность подавляла, заставляя чувствовать себя ещё меньше и ничтожнее.
«Спрятаться под ними будет слишком просто».
– Кс-кс… – приближался ненавистный голос.
В следующий миг Лара запрыгнула в старую печь, что осталась от прежней обстановки.
«Здесь ты меня точно не найдёшь! – Она легла на живот в самом дальнем углу и даже дышать старалась пореже. – Хоть бы никому не пришло в голову затапливать печь. Козетта готовить не умеет, котяре незачем. Только бы дотерпеть до вечера, когда все лягут спать, а там я что-нибудь придумаю…»
– Мама, я есть хочу! – раздалось так оглушительно, что Лару едва не подбросило.
– Ничего не знаю. Мы тут не хозяева, – протрубил басовитый голос. – И правда, где эту девку носит? Обещала мне платье красивое. Пустомеля, что и говорить.
– Как спалось, Козетта? – Лара снова дёрнулась.
«Андреас!»
– Получше, чем в сарае, – призналась бывшая коза. – Ты Лару не видал?
– Сам её ищу.
– Хоть бы завтрак наколдовала перед тем, как пропадать. Такая лентяйка…
– Когда мы будем есть? – опять заныл Снежок.
– Почём я знаю? – огрызнулась Козетта. – Хватит под ногами путаться. Иди во двор погуляй, только чтобы я тебя через окно видала.
Частый топот начал удаляться, чтобы исчезнуть со скрипом двери.
– Ну и как тебе в человечьей шкуре? – спросил Андреас у бывшей козы.
– Пока не знаю. Однажды девка уже делала меня человеком – поговорить хотела.
– О да, это она любит. Превратить в человека, просто чтобы поговорить. А ещё заставить одеться, чтобы взор свой девичий не смущать.
– Тогда я стояла на камне, а вчера-то шагать пришлось. Честно сказать, хожу я пока без удобства. Равновесия на двух ногах я не чувствую – хочется опереться на передние ноги, да мешают задние. Но за то, что теперь никто не тянет меня по утрам за вымя, я всё простить готовая!
– Ничего, привыкнешь. Мне, например, человеком очень нравится быть. В человечьем мире другим путём свободу не обрести.
– Андреас, ты лучше расскажи, от чего старуха померла? Чтобы мне было чем тешиться, когда хандра нападёт.
Лара навострила уши.
– Скажем так, причиной её смерти стало… неразумное обращение с огнём, – насмешливо ответил бывший кот.
– А поподробнее?
– Ведьма хотела принести меня в жертву, но я не дался и сделал жертвой её.
– Ах ты мой хороший котик! – воскликнула Козетта с такой интонацией, что даже её грубый голос показался нежным.
– Правда, Лара немного расстроилась.
– Мало ли, что эта разгильдяйка себе думает. Главное, что нам хорошо.
«Пригрела на груди змеюку, – с горечью осознала Лара. – Двух змеюк!»
– Снежок! Ты глянь, что делает. Ромашку жрёт! Ох, дурачина, дурачьё…
Враг засмеялся, а Козетта, судя по слоновьему топоту, понеслась во двор. Когда шум в кухне смолк, Лара услышала тихий голос Андреаса:
– Ты ведь где-то рядом?
Она содрогнулась. Но быстро овладела собой и задержала дыхание. Вскоре раздались удаляющиеся шаги.
Прошло несколько часов.
«А почему я, собственно, прячусь?! Это мой дом, я его построила! Ну, допустим, наколдовала. Я здесь хозяйка. Почему я должна терпеть такое отношение?»
Но одна мысль о том, каким унижением станет для неё встреча с Андреасом, укрощала всякий праведный гнев.
«Может быть, он передумает и вернёт мне моё тело? Что, если он пошутил? Как он мог так жестоко со мной поступить? Мы же с ним… – Лара задумалась. – Вот именно – как он мог? Он ведь не человек! Как он мог читать и колдовать по моей книге?»
Она выглянула из печи и пошевелила носом – он был теперь таким чувствительным, что запахи сбивали с ног. Ни Андреасом, ни Козеттой не пахло.